Ника Ёрш - Дракон в ее теле [litres]

– С чего бы это?

– С того, что у твоей сестры тоже есть свои честолюбивые планы, Макс! – Андрис сверкнул глазами, давая понять, что злится. – Она – любимица вашего отца, он потакает ее прихотям во всем. А роди ты ему внуков, про Аннет все забудут и спишут ее.

– Ладно, это понятно, – фыркнул я. – Но при чем здесь эра Черно?

– Твоя сестра ошиблась. – Андрис сел напротив и нервно провел ладонью по лицу, прежде чем добавить: – Принцесса Аннет хотела отравить принцессу Теону, но подмешала яд не в тот бокал.

– Да быть не может! – поразился я. – Ты же видел Аннет, она и яды – понятия несовместимые.

– Заблуждаешься. – Андрис помолчал, потом добавил тише: – Марк в бешенстве. Думаю, ты не в курсе, но за последние дни он успел сильно сблизиться с принцессой Теоной. И в этом я вижу неожиданное разрешение одной нашей проблемы… Вот только теперь непонятно, что делать с Аннет.

– Понять и простить, – пожал плечами я. – Оступилась она, больше так не будет.

– И меньше тоже, – хмуро заметил Андрис. – Мне пришлось допросить ее с разрешением от Марка на вторжение в память… Так вот, помнишь, как несколько лет назад сгорела от лихорадки внезапно полюбившаяся королю фаворитка?..

Песчинка скатилась с моей ладони, прервав воспоминание.

Я глупо моргнул, обвел взглядом синеву вокруг и признал:

– Если выберусь отсюда, нужно не забыть о подвигах Аннет… Маленькая стерва.

– Стерва, – подтвердило эхо откуда-то слева.

– Так мне нужно найти единственно верное воспоминание, к которому можно будет вернуться? – обрадовался я вновь завязавшемуся диалогу.

– Вернуться, – подтвердил голос в голове, а песок подо мной всколыхнулся, начиная медленно собираться в кучу и поднимая меня все выше.

– Что это? – заволновался я.

Никто не ответил.

– Эй! Что происходит?!

– Исходит… сходит… ходит…

– Так! Думаю-думаю… – Закрыв глаза, стал быстро размышлять вслух: – Если это песочные часы, а песчинки, осыпающиеся сверху, – это все, что происходило когда бы то ни было, то… Не так! Если я внутри часов, а куча подо мной растет и поднимается все выше, то… – Я распахнул глаза и выдал: – Мать моя! Время заканчивается?!

– Заканчивается, – согласился голос.

Меня накрыло паникой.

Испугавшись провала, я начал хаотично ловить песчинки, придирчиво вглядываясь в лица из воспоминаний, вслушиваясь в голоса и ожидая от себя некой внутренней подсказки: где именно нужно было остановиться?! Первая, вторая, шестая… я сбился со счета, когда потянулся за очередным воспоминанием, и больная нога поехала в сторону, отчего пришлось прекратить поиски. Лихорадочно загребая песок руками, чтобы не скатиться с кучи, я случайно сжал очередное воспоминание. В мыслях мгновенно всплыл разговор с отцом, произошедший больше года назад, еще до Андриса…

«Может, это оно?» – радостно подумал я. Подобравшись выше, я раскрыл ладонь и уставился на гору песчинок в руке. Сжал их снова – ничего. Еще и еще – песок просто осыпался сквозь пальцы.

– Что же делать?! – прокричал я в пустоту. – Скажите мне!

Куча подо мной дрогнула вновь, и я стал карабкаться на самый верх, вспоминая расставание со старшим советником и его взгляд – Андрис тогда верил в меня, как никогда раньше. Он пожертвовал собой ради того, чтобы я смог оказаться в этих чертовых часах! Но мы так и не обсудили с ним, в какое воспоминание нужно вернуться! Как далеко следует отматывать время?!

Как сделать выбор?! Что мне искать?!

На лицо упала песчинка, и я хлопнул по ней ладонью, будто отгоняя назойливого комара. Новое воспоминание тут же отразилось в голове…

Никаких слов и лишних звуков, только лицо недовольной Мэделин Айгари очень близко от моего. Она забавно сопит, прищуривается, а я терпеливо жду, предвкушая и точно зная, чего хочу. А потом слышу ее злой шепот:

– Что вам сказала Мари? Просто непонятное пятно на полупопии?! Вот же завистница! Я говорю вам, там сердце!

– Тогда что вам мешает согласиться? Клянусь честью Буджерсов, от меня об этом никто не узнает.

Несколько мгновений на ее лице отражается сомнение, а затем глаза вспыхивают азартом:

– Ну хорошо… Спорим! Уже не терпится убить сразу двух зайцев: надаю щелбанов по лбу сестрицы, а больно будет вам! Готовьтесь, ваше недоверчивое высочество!»

Песчинка скатилась прочь, прекращая воспоминание и оставляя меня удивительно успокоенным, глядящим вверх с глупой улыбкой на губах.

– Пожалуй, этого я не хотел бы забыть, – шепнул мирозданию.

– Не хотел бы, – отозвался голос в моей голове.

– И если вы можете не только запоминать все случившееся, но и чувствовать, как я, то поймете, почему мне так важно вернуться.

– Важно, – шепот пришел с легким дуновением ветра, согревая и наполняя надеждой.

Я улыбнулся, протянул руку вперед, к одной из светящихся звездочек-песчинок, уже чувствуя, что она в себе скрывает. Не самый идеальный момент, как ни крути, но именно он стал решающим в дальнейшем развитии событий. И я непременно должен был стать свидетелем первого варианта прошлого, чтобы создать второй, подарив тем самым сразу нескольким достойным людям лучшее будущее.

Эти перемены были предсказаны кем-то гораздо более мудрым задолго до моего появления в Цитадели. Мне же оставалось малое: дойти сюда, потеряв практически все, во что верил, сломав себя прежнего, и сжать песчинку, призывая родную стихию.

– Огня! – велел я, глядя в самый центр неба, откуда, кружась, падали последние песчинки-воспоминания.

Первородное пламя – дар, доставшийся нам от великих предков, драконов, – поглотило меня вместе с зажатой в ладони синей искоркой, согревая и обнимая.

Время замерло, остановилось, позволяя окончательно отбросить прежние сомнения и принять собственную судьбу с благодарностью. А в следующий миг мир сошел с ума, закружившись вокруг песком, молочным туманом, диким кустарником роз, лицами, голосами, гомоном, воем, пением птиц, гулом магобилей, ласковым эхом в моей голове…

Я смотрел, слушал и растворялся в водовороте событий собственной жизни, а когда ощущение переполненности достигло своего пика, зажмурился, останавливая какофонию звуков и хаос видений одним словом:

– Здесь!

На том самом месте, с которого мне было позволено начать сначала.

Старая дверь, ведущая из камеры, где сегодня нашла пристанище Лорен Фарт, протяжно скрипнула, открываясь. Андрис, шедший следом за мной, поморщился и, поведя плечами, бросил стоящему неподалеку Бурису:

– Вели смазать петли. У меня от этого звука мороз по коже.

– Это у тебя от Лорен, – усмехнулся я.

Старший советник бросил на меня взгляд исподлобья и, еще не до конца веря в произошедшее, сообщил: