Оливия Штерн - Страж её сердца [litres]

Разговор сам собой утих, они ехали уже по улицам Роутона, все ближе и ближе к центру, и Алька забеспокоилась. Приор говорил о магазине готового платья, но ведь чем ближе к главной площади, тем дороже. Ей совсем не хотелось, чтобы на нее смотрели с жалостью и брезгливостью расфуфыренные куклы, что обычно обслуживают богатых покупательниц. И только этот страх стать посмешищем подвиг ее на вопрос:

– Ниат Эльдор, простите, а куда мы едем?

И невольно съежилась, ожидая то ли удара, то ли окрика.

– В «Золотой ирис», – совершенно невозмутимо, даже не поворачивая головы, ответил Эльдор.

– «Золотой ирис»! – Алька не сдержала возгласа. – Но зачем? Зачем вы меня туда везете? Чем я так провинилась, что вы хотите меня мучить еще и там?

– А ну тихо! – Он недовольно нахмурился, и Алька сжалась в комок. – Что за глупости? Никто тебя мучить не собирается.

Но ее уже было не остановить. Пусть лучше убьет ее, чем вот так…

– Посмотрите на меня, – твердо сказала Алька, – я тощая оборванка с фиолетовым пятном в полрожи. И вы хотите, чтобы мне подбирали платья вот там? Чуть ли не в самом дорогом магазине Роутона? Да мы даже в лучшие времена обходили его стороной, туда же зайти страшно, такие цены…

На сей раз Эльдор удостоил ее взгляда, холодного, равнодушного.

– Снова будешь прыгать и убегать?

– Не буду, – буркнула Алька, – я помню про ошейник.

– Вот и не надо. – Он помолчал, а затем откровенно сказал: – Моя жена всегда одевалась в этом магазине. Именно поэтому я и знаю только этот магазин женской одежды в Роутоне. Да и меня там помнят.

«Жена. У него была жена!»

Отчего-то известие о том, что у совершенно непрошибаемого, безжалостного, бесчувственного приора когда-то была жена, подействовало как ведро ледяной воды. Алька затихла и снова сжалась в комок в углу дивана.

«Была жена. Была… А может, и дети были?»

– Мне жаль, – вздохнула она, – всегда тяжело терять близкого человека. Простите меня, я веду себя совершенно неподобающим образом. Конечно же, я ваша рабыня и выполню все, что скажете…

– Терять? – Он приподнял бровь. – В каком-то смысле да, я ее потерял. Но она жива, здорова и даже повторно вышла замуж, если сплетни не врут. А вот мы и приехали…

Про магазин «Золотой ирис» Алька знала понаслышке. О том, что там зеркала во всю стену, что туда привозят коллекции от Пьера Монтена и Алисы Шейп, что там одеваются жены и любовницы важных людей Роутона. И вот теперь она испуганно жалась за спиной Эльдора, в то время как он невозмутимо дожидался, когда лакей услужливо распахнет дверь. Тиб крутил головой и крепко цеплялся за руку приора, со стороны их вполне могли принять за отца и сына. Но это было не так. Алька не удержалась и вздохнула. Горько стало оттого, что Тиберик так быстро забывал родителей, так легко купился на доброе отношение к себе совершенно чужого человека. Как будто ее любви не хватало.

– Идем, – бросил через плечо приор, они с Тибом уверенно зашли в магазин.

Алька понуро брела следом, но когда вошла, все-таки не сдержала восхищенного вздоха. Да и какая девушка не мечтала бы делать покупки в подобном месте? Сверкающий полированный пол, ряды манекенов и безбрежный океан стеллажей, полок, стеклянных витрин. Обежав взглядом пространство магазина, Алька пришла к выводу, что здесь можно приобрести все, начиная от панталон и заканчивая верхней одеждой. Она встрепенулась при виде теплого платья в крупную серую клетку – когда-то подобное видела в каталоге Пьера Монтена, и здесь, в «Золотом ирисе», это было именно платье от Монтена, с идеальными строчками, из великолепной, дорогой тонкой шерсти. Встрепенулась – и сникла. Какое это имеет значение сейчас? Когда для всех она не человек, а так, опасная зверушка, которая и контролировать себя не может.

Между тем из сверкающих недр магазина к Мариусу выплыли две красотки в совершенно одинаковых форменных платьях – тоже в клетку, только синюю.

– Добрый день! – От волнения Алька слышала голос Мариуса как сквозь вату. – Я Эльдор, новый приор Роутона, фье. И мне нужно, чтобы вы одели по сезону вот эту девушку.

И шагнул в сторону, открывая замершую Альку взглядам продавщиц.

Алька оцепенела. Сейчас… Да, сейчас они скривятся и скажут, что двуликих здесь не обслуживают. А на нее будут смотреть с презрением и страхом. Как обычно в Роутоне смотрят на таких, как она.

– Мы будем счастливы вам помочь, – прощебетали красотки.

– Два простых домашних платья, – неторопливо продолжал приор, – и одно выходное. И все, что она захочет. Белье, шали, шарфы, перчатки… Что там еще может понадобиться.

Алька не видела его лица – а хотелось бы. Крикнуть: зачем все это, зачем? Перед кем ей красоваться?

Зато она внезапно увидела лица продавщиц и поняла, что они вовсе не смотрят на нее с презрением. Во взглядах, которые они бросали на Альку, была самая обыкновенная зависть. А на приора Святого Надзора девицы взирали с жадностью, как будто он был большой и невероятно вкусной конфетой.

– Просим вас, ниата, пройти с нами.

Алька хотела поправить, что она фье и что в ее жилах нет и следа королевской крови, но Эльдор молча ей кивнул – и она промолчала.

– Мы с Тибом пойдем в кофейню, – сказал он, – там, напротив, делают отличные пирожные. Ну или делали раньше, когда я жил в Роутоне.

Тиберик обернулся, его мордаха сияла.

«Пусть идет, должно же хоть кому-то быть радостно».

И они ушли, и снова Тиберик держал за руку приора. Может быть, так будет правильно? В самом деле, пусть хоть Тиб обретет счастье…

– Идемте, ниата, – снова напомнили о себе продавщицы.

И она подчинилась.

Через час Алька была готова взвыть и очень жалела о том, что у нее печать – иначе бы уже давно выпустила своего крагха, напугала бы девиц, но вырвалась на свободу.

Гора покупок росла. Помимо двух скромных, но очень дорогих платьев с белыми воротничками под горло, продавщицы отложили все необходимое белье – очень тонкое, с кружевной отстрочкой, теплую шаль от Мерлиссы Маль, чулки – теплые, тонкие и даже вульгарные, в сеточку. Алька пыталась воспротивиться, но ей было сказано, что мужчинам нравятся такие чулочки, особенно если это единственный предмет одежды, да и вообще, любая мыслящая здраво девушка мечтала бы оказаться на месте ниаты, так что нечего носом крутить.

Платья, как ни странно, пришлись почти впору, так что даже не требовали подгонки. А уж ботинки и туфли вообще сели идеально.

Алька устала. Она так не уставала, даже когда драила полы в доме. Перед глазами порхали яркие цветные лоскуты, и все многообразие нарядов смешалось в развеселую карусель. А ведь они еще не выбрали выходное платье. А может, и не нужно оно ей? Приор и без того кучу денег оставит в магазине. Зачем ей все это? Полы мыть? Или по окнам пауков гонять?