Мари Ардмир - Отборная гадина, или Вы нужны нам, Лилли

Сердцебиение у Оррана в норме, цвет кожи в норме, температура тела повышенная из-за выжигания метадеи — то есть в норме, хрипов в легких нет, селезенка не пульсирует, стопы не потеют, волосы не выпадают, кожа не отслаивается, глаза не слезятся. Нет магического свечения вокруг тела, и мелких разрядов вдоль кровеносных сосудов тоже нет. Так в чем проблема?

Перезвон колокольчика на часах заставил отложить вопрос до лучших времен. Пора собираться. Нужно вызвать горничных, умыться, одеться, отпустить Зорге с дозорного поста и в очередной раз побороться за сопящее в моей постели Высочество. Надеюсь, никто еще не заметил, что он отсутствует в своих апартаментах, лишняя буря в стакане нам не нужна.

По ту сторону портала бури не было, зато имелся очумевший от счастья зомби под моей иллюзией и целая лопата, которую он шелковым платочком натирал на месте некогда открытого «перелома». Начинаю понимать, как принцу удалось договориться с моей охраной. Может, попросить его на мой счет переговорить и с моим «нанимателем»?

— О, вы наконец-то встали! — заметил Зорге. — Я могу идти?! — Не дожидаясь разрешения, он вскочил с кровати и, забыв о нежном образе невесты, протопал к лестнице, ведущей вниз. И уже спустился на три ступени, как вдруг повернул голову в мою сторону и строго спросил: — Он вас не трогал? Он обещал не прикасаться к вам…

Я задумалась. А ведь, действительно, Орран меня не трогал, если не считать прикосновения к пальцам, когда забирал иглу. Это скорее я трогала и рассматривала его везде, где можно и нельзя. Зорге заметил мое замешательство и подозрительно прищурился. Повеяло угрозой.

— Принц вел себя как истинный хозяин своего слова, — успокоила я зомби.

И он поспешил в сад главнокомандующего, а я — в столовую, где из одиннадцати невест собралось лишь восемь и нервная леди N. К подергивающемуся уголку глаза у матроны прибавился еще и бегающий взгляд, неспособный сосредоточиться на одном предмете. И с чего бы ей так трястись? Боится меня, второго тура или..? Я проследила за направленностью ее взгляда на пустые места и сама нервно сглотнула. За столом не хватало седьмой, четвертой и восьмой. Рыжей и двух тихонь, которых я запомнила лишь по презрительным взглядам и молчаливому игнору. И если до них мне дела нет, то о рыжей совсем недавно говорил Орран.

Взглянула на лича-дворецкого, почтительно застывшего у двери столовой, и он понял мой призыв. Подхватил кувшин с водой, подошел к столу.

— Что-то случилось? — спросил, наполняя мой бокал.

— Вы знаете, где отсутствующие невесты?

— Ищем.

— В таком случае настоятельно рекомендую вам поискать их в комнатах Высочества. — Я взяла бокал и медленно отпила.

— Это затруднительно, — последовал смущенный ответ. — Его Высочество принц Орран ревностно оберегает свои владения и настоятельно рекомендовал не будить его до одиннадцати часов утра.

— В настоящий момент он спит в моей спальне в доме главнокомандующего. Войдя в его покои здесь, вам вряд ли удастся его потревожить. — С улыбкой посмотрела на Даниэля. Его брови на миг высоко взметнулись, и на лицо вернулось степенное спокойствие. — Но вы очень порадуете трио девушек, находящихся там.

— Спасибо. — С кивком он отступил.

Невесты появились спустя двадцать минут, бледные и заторможенные от недосыпа. Видимо, до последнего ждали возвращения игривого принца. Как и я, они выбрали крепкий чай, пару крошечных бутербродов и запеченные фрукты, чтобы не перекрывать действие бодрящих составов. Нам предстояла нелегкая задача — выступить с дипломатической речью перед народом.

На мое счастье, к публике невест пообещали отправить парами. Деление происходило по розам, сменившим за ночь свой окрас. Цветок Тайс Дандрэ стал синим, как и у второй герцогини. У шестой и третьей розы побелели, у двенадцатой и одиннадцатой — позеленели. Мой из желтого превратился в черный, то же самое произошло с розой десятой герцогини Эрги Оттор. Холодная блондинка ничуть мне не обрадовалась, но отреагировала куда спокойнее, чем это сделали две сони, попавшие в связку. Четвертая и восьмая, видимо, за ночь в спальне принца надоели друг дружке на год вперед. Впрочем, выбора им не оставили, как и рыжей. По итогу распределения она оказалась без пары, а исчезновение своего цветка объяснила невнимательностью.

— Я не помню, где его забыла. Очень волновалась, всю ночь не сомкнула глаз.

— Оно и ясно. В чужом доме… — Леди N похлопала девушку по руке.

— В чужой постели, — добавил лукавый Даниэль, — куда не попадешь без чужой помощи.

Матрона и невеста аккуратно отступили друг от дружки, но более своего смущения не проявляли.

— Я прослежу за тем, чтобы вас сопровождал маг, — сказала леди N.

— Буду премного благодарна, — ответила седьмая герцогиня.

Между этими двумя точно была договоренность. Возможно, в сговоре состояли и две тихони, но выяснить, так ли это, не удалось. Всех невест сразу после завтрака на черных каретах повезли во дворец. Что примечательно, при пересечении озера по извилистой магической дорожке мы лишились своих роз. Стоило нам добраться до противоположного берега, и цветки исчезли, а вместе с ними и владения Оррана. Мы оказались на краю продуваемой всеми ветрами пропасти. Вверху сияло ласковое утреннее солнце, внизу, насколько простирался взгляд, лениво плыли облака и стаи белых птиц.

— И мы все это время висели? — В ужасе я вцепилась в ближнего. Им оказалась леди Тайс, которая, не отрываясь от книги, спокойно пояснила, что розы были ключом к порталам, которые располагались на дорожке. — Нам не грозило разбиться.

— А рыжая… то есть седьмая, тоже прошла?

— Ее переправил лич Даниэль, — спокойно объяснили мне и попросили на миг расцепить руки. — Я не против вашего соседства, но очень хочу открыть следующую страницу. Или переверните вы.

Мы так и доехали: она — уткнувшись в книгу, я — уткнувшись в ее плечо.

В состоянии накрывающей паники мало хорошего. Мысли путаются, ноги дрожат, липкий холод волнами прокатывается по телу, сердце выбивает барабанную дробь. Пора признать, что Соро прав. Следует избавиться от страха перед высотой и ящерами, в противном случае домой я вернусь полуживой, возможно, лысой. К зеркалам и без того стараюсь не приближаться. На расстоянии руки я, как и все, в отражающих поверхностях вижу иллюзию аппетитной и умопомрачительно хорошенькой двадцатилетней себя, но стоит шагнуть ближе, и всем иллюзиям конец. Проявляется неприглядная правда. Первые синяки и ссадины еще не сошли, а я уже понаставила новых, приобрела все признаки простуды и проредила свои локоны. И как их не проредить из-за неизвестно отчего уснувшего принца?