Мари Ардмир - Отборная гадина, или Вы нужны нам, Лилли

Первые признаки пристрастия к работе появились, едва я облегчила его состояние, путем проб и ошибок нашла снимающий боли состав. Оказалось, что корни Древуна не терпят травли посредством зеленых ядовитое с поверхности и синих ядовитов из морских глубин. Тех самых, которые Ирдас дважды использовал, чтобы покончить с собой, а в итоге оставался живым. На третий раз он перестраховался, набрал все возможные яды, письмом попрощался с родными, предупредил начальство, но тут явилась я и объела суицидника.

Он называл меня своей богиней. Каждый вечер, радостно хромающий, возвращался в квартирку под скалой, сотни раз говорил «спасибо», зацеловывал с ног до головы, осыпал подарками, катал на тритоне, показывал красоты пещер, дарил редчайшие цветы. Он неоднократно спасал меня от похитителей, вернее, встречал от них на полпути, но это неважно… важно, что все было замечательно, пока я не призналась в беременности.

Окрыленный новостью, Ирдас вначале не пустил меня на бал по случаю совершеннолетия принцессы, а после медленно, но верно стал забывать о дарах для богини и о том, что по вечерам нужно возвращаться домой. Изгнанный из-за бесплодности, лишившийся невест из-за безродности, эльф вознамерился вернуть себе не только имя рода Кайери, но и занять высшую точку в следственной карьере. К рождению сына он возглавлял отдел следопытов, через год стал Верховым министерства Кротов, двадцать два месяца спустя он своим выступлением по вопросам государственных преступлений открыл комитет министров и вот уже девять лет подряд удерживал пост канцлера безопасности Арена.

Я могла бы обвинить его в холодности, недальновидности, беспечности, могла презирать за попустительство в отношении родни, могла ненавидеть за то, что не меня, а нашего двухлетнего сына выкрали несогласные с повышением следопыта враги. Могла бы, но не стала, я знала, медноволосый эльф любил нас всем сердцем, чуть меньше, чем работу, но больше, чем себя. Когда лорда Каволладу на посту королевского советника заменил его мрачный преемник Аффо и конфликт между Ареном и Греном в очередной раз обострился, Ирдас сделал все, чтобы обеспечить нам побег. То, что он освободил членов невезучей группы «грифят», связался с капитаном Нигье на поверхности, нашел исчезнувшего в подземелье Лира и организовал нашу с сыном «смерть», я узнала лишь в шаге от свободы.

Своды влажных пещер разошлись, пряная жаркая ночь опалила кожу сухим прикосновением ветра. Я не могла надышаться, насмотреться на чистое звездное небо, на безграничную антрацитовую высоту. Не веря, я не слышала шум морского прибоя и гул маготранса, ожидавшего беглецов, крепко сжимала руку самого нежного, преданного и невероятного эльфа и не находила слов. Прогулка верхом к светящимся скалам, которую мы совершили в честь четвертой годовщины, завершилась выходом наверх.

Я потрясенно смотрела на поднявшихся нам навстречу «грифят», а Ирдас приветственно махнул им, спрыгнул с тритона вниз, спустил меня и быстро отстегнул от седла кроватку с сыном. Нигье, который совсем не изменился, подлетел к нам, взял кроватку и коротко отрапортовал:

— У вас четыре минуты.

— Секунду, — бросил Ирдас. Он наклонился к сыну, поцеловал его в лобик и погладил по медным вихрам. — Будь сильным и смелым, мой мальчик, береги маму, — произнес на альге и обратился к капитану: — Надеюсь, вы помните уговор?

— Не сомневайтесь, наши судьбы в ваших руках. Три минуты.

Нигье отступил, муж проводил его тяжелым взглядом и, развернувшись, притянул меня к себе.

— Не паникуй. Я обо всем договорился. Росса и Диз были отпущены в счет отработки, Грэм и Изма получили метку опустошенных, и некромант более не претендует на них. Лир очень нужен здесь, во дворце, поэтому официально мы его убьем и принесем соболезнования королевству Грен. Не пугайся, Лир не против, а Нигье пообещал молчать. Теперь о тебе и Гиллиане… Так как по бумагам я женат на сиротке Илаин Рэллиго, ты, Лиллиан Горэ, все эти годы провела в катакомбах, где связалась с надзирателем, родила сына и за счет некоторых привилегий удачно избежала тяжелой работы.

Тихо хмыкнула и не смолчала:

— И за что меня в таком случае отпустили? За красивые глаза?

— За вредность. Ты приревновала надзирателя к новенькой заключенной и отравила его гарнизон.

— Поразительный поступок, на такое никто в здравом уме и твердой памяти… — рассудила я и осеклась. Потому что подобные преступления не наказывались только в одном случае — в случае полного помутнения разума. — Я что, сумасшедшая?

— Есть немного. — Ирдас притянул меня к себе, крепко обнял, прошептал в макушку: — Пообещай мне, что вы будете в безопасности, а ты — счастлива.

Я слышала глухой хрип в его голосе и сама бессовестно сипела.

— А иначе что?

— Я поднимусь за вами и больше никуда не отпущу, — заявил он со смешком.

— Будь возможность, я бы влюбилась в тебя повторно. — Честное признание далось как никогда тяжело.

— И опять бы страдала вдали от просторов? — Муж отклонился, стер мои слезы, поцелуем коснулся дрожащих губ. — Достаточно боли, моя нежность, тебе тоже нужно жить.

Тоже жить?

Последние минуты мы безудержно целовались, как когда-то давно, когда я была перепуганной потерявшейся девчонкой, а он умирающим следопытом. Мы цеплялись друг за друга, до боли вжимались в тела, тритон тревожно бил хвостом, педант Нигье отсчитывал секунды, колючие звезды ослепительно сияли, а внутри меня в очередной раз переворачивался, трещал и осыпался устоявшийся взгляд на несовершенный несправедливый мир.

На какое-то мгновение захотелось остаться с моим эльфом медноволосым, но память услужливо подбросила картины последних двух лет. Как я неделями сидела в закрытой квартире, как при любом подозрительном звуке бежала к сыну, как боялась потерять его из виду и почти постоянно держала возле себя. Испуганная, издерганная, одичавшая от тоски и почти заболевшая от нее же. Я боготворила злостного трудоголика мужа, но хоронить себя в Подземелье просто не могла. Не станет меня, кто возьмет опеку над нашим неугомонным чадом? Наемная прислуга или остроухая родня, едва не сгубившая идеального Ирдаса? Пожри меня демоны, я не настолько сошла с ума!

Именно эта мысль меня отрезвила, толкнула к маготрансу на исходе последних секунд и не позволила расплакаться, когда Росса брезгливо бросил, что подстилкам надзирателя несказанно везет: раздвинула ноги, родила уродца и получила свободу от работ. Мысль, что об истинном звании Ирдаса Ги Кайери знает лишь капитан Нигье, бескрайне порадовала, а вот упоминание уродца огорчило. Стремительно брошенный дротик впился в мощную шею Россы в опасной близости от сонной артерии. Не убила, но знатно отравила.