Алана Русс - Укротитель Хаоса на полставки 2

Мика... Ми-ка-а...

Я замерла, затаив дыхание.

Хаос уже приходил ко мне во сне однажды. Тогда я с трудом вырвалась из его лап, проснувшись. Чутье подсказывало: чтобы уцелеть и на сей раз, маневр стоит повторить. И как можно скорее.

Тут же, изо всех сил зажмурившись, я ущипнула себя, что было мочи, и ойкнула.

Было больно. Но разве… должно?

– Ррня? – словно удивилась моему растерянному виду кошка, наблюдая, как я, с прилежанием заправского мазохиста, старательно нащипываю себя за плечо, покрывшееся уже алыми пятнами.

– Извини, котейка, – опустив руки, сглотнула я, глядя, как пол, стены и потолок в нескольких шагах впереди покрываются сеткой темных прожилок, – мне пора. В следующий раз в догонялки поиграем.

Зов усилился, но лишь на долю секунды. Ноги уже понесли меня прочь, в светлую часть коридора с нетронутыми экранами.

– Скорее, скорее... – зачастила я, когда темные тени, значительно ускорившись, принялись заливать градиентом жемчужного цвета поверхность под ногами.

Если пол вдруг станет вязким, я точно проснусь. Непременно...

Тяжелые, смолянистые капли проступили на стенах. Набухали и оплывали, оставляя за собой черные, ветвящиеся дорожки, так напоминающие разломы и трещины.

Стоило обернуться, как дыхание от страха перехватило. Позади уже ни зги было не видно, а черный пустотелый квадрат, будто угловатое лассо, приближался с каждой секундой.

– А-а-а-а!

Тень все же нагнала меня, обхватила ледяными путами.

Будто подножку получив, я споткнулась, упала. Прокатившись кубарем по полу, горестно всхлипнула и сжалась в комок у стены, обхватив коленки руками.

Перед глазами, стоило их лишь приоткрыть, все поплыло. Вытянутую руку, и ту не рассмотреть. Пальцы словно в одну сплошную варежку срастались, а за ладонью при каждом движении тянулся розоватый шлейф. И либо я обратилась в фею и сею таким нехитрым способом пыльцу, либо меня в эту самую секунду на атомы в материи расщепляет.

Чтобы получить ответ, я попыталась сосредоточиться на ощущениях, но от страха уже и тела не чуяла.

Совладав с паникой, я робко подняла голову…

Восстановившееся зрение, к моему огромному облегчению, доложило, что тьма из виду исчезла. Только ее утробное рычание было едва слышно где-то вдалеке.

Но стоило лишь окончательно успокоиться и оглядеться, как вздох удивления так и сорвался с губ.

Я помнила, как настигнутая тенью, завалилась на бок. Как врезалась в стену спиной и уткнулась носом в колени. Сейчас же кто-то незримый, развернув пространство на девяносто градусов, заботливо усадил меня на корточки.

Босые ноги утопали в пушистом ворсе ковра. Тепла это не приносило, но...

– Киса! – цепляясь за стену, поднялась я и завертелась на месте в поисках провожатой. – Киса! Кис-кис-кис!

Все вокруг изменилось до неузнаваемости. Стены обрели плотность, прикрылись деревянными панелями и принарядились разного размера дверьми.

Прямоугольные, квадратные, маленькие, большие, круглые хоббичьи, перевернутые вверх-тормашками, без ручек... Двери имели свой размер и цвет, но в верхней точке каждой, уцепившись за косяк, зависла хрустальная сияющая капля, будто огонек «не входить» или маленькое странноватое бра из IKEA.

Я волчком покрутились на месте. Дернулась вперёд, сдала назад, хныкнула, ударив кулаками по коленкам.

– Проснуться, – обхватила я ладонями лицо. – Мне надо проснуться!

На удивление, пространство подчинилось, просело, и чувство невесомости захватило дух. Фантазии замелькали цветной вереницей. Разрывались и ширились, как грибы после дождя.

Путаница из поездов, занятий в институте, знакомых и незнакомых лиц. Даже дом приемной матери Яна приснился. Только Бобка почему-то был размером с буйвола и почти лысый, морщинистый. Как породистый кот. Только на хвосте у него была пушистая кисточка.

Мика, где же ты?

– Здесь... – узнав голос Яна, прошептала, будто и не я вовсе. – А… ты?

Перед глазами тотчас нарисовалась немая картинка, покрытая мутной пеленой.

Зимняя темнота за окном гостиной. Без устали загорающийся и гаснущий фонарь, а я клубочком лежу у аспиранта под боком. Он смеется, чмокает меня в затылок и, бездумно щёлкнув кнопку пульта, включает первый попавшийся канал.

Мика!

– Я здесь, – ответила уже увереннее, и голос вмиг потеплел. Опасности от него теперь не исходило. Скорее, тоска и отчаянное желание обрести форму, чтобы коснуться.

Видение внезапно потускнело. Наверное, я просто-напросто на миг выпала из дрёмы.

Будучи на грани реальности и грёз, я едва перевернулась на другой бок, как меня снова накрыло волной сновидений. Беспорядочное мельтешение реальных и фантастических событий.

Интересно, а сумею я вернуться в сон, что добровольно же и прервала?

– Я здесь. Я уже иду, Ян, – не то мысленно, не то вслух повторила с каким-то предвкушением, и вмиг почувствовала, как ступней коснулись мягкие ворсинки ковра.

Получилось! Вокруг снова были лишь двери. Даже в потолке. Но ни одна из них не влекла меня, хотя бра над каждой, стоило мне лишь приблизиться, наполнялись призывным светом.

Огоньки же оставленные позади – печально гасли. Там, за спиной, вообще все таяло за ненадобностью. Истончалось и пропадало во тьме.

Толстобокой кошки с фиолетовыми глазами нигде видно не было. Только слабенько светящаяся цепочка кошачьих следков тянулась вдоль стены. Огибала выступы, ныряла в неприметные ниши-переходы. Он вела меня.

Вёл и голос, волнуясь и то и дело окликая. А я каждый раз тихонько отвечала.

Все кружилось, как в хмельном угаре. Заходя все дальше, я шлепала босыми ногами по полу, будто по натянутым струнам. Холод резал пятки, а я все шла и шла. Что ждёт в конце – не знала. Но отчаянно хотелось верить, что… он.

– Вот ты где! – воскликнула я, заглянув за очередной угол.

Кошка сидела у двери и нетерпеливо била хвостом. Будь у нее на лапке часы, наверняка с укором глянула бы на них и возвела глаза к потолку. Хотя, судя по растопырившимся в разные стороны усам, недовольства в этом клубке шерсти и без того хоть отбавляй.

– Ну, прости, – всплеснула я руками. – Потеряться тут, раз плюнуть. Если бы не твои следы… Ты кого-то стережешь? – уставилась я на разительно отличающуюся от всего вокруг деревянную дверь со стеклянным узорным окошком. Сквозь него лучился мягкий, желтоватый свет.

Дождавшись очередного «ррня», я сделала шаг. Но стоило приблизиться, как кошка, не то с презрением, не то с облегчением фыркнув и потоптавшись на месте, подскочила, нырнула прямиком в центр сияющего квадрата и растаяла в облачке лилового дыма.

Я отпрянула, опасливо поглядев на стеклянную поверхность. Внутренний зов усилился, стоило лишь взяться за ручку, повернуть...