Вера Чиркова - Принцы на охоте [litres]

Поэтому буквально через пару подзвонков путники разбрелись переодеваться к ужину. Только сбросивший куртку Зак стоял, прикрыв глаза, на носу шлюпа и пытался ментально дотянуться до невидимого берега в поисках пропавших магов и той неведомой опасности, навстречу которой они ушли.

Однако расстояние было пока слишком велико, и магистр, разочарованно вздохнув, не спеша отправился в столовую. Сегодня он закончил всю намеченную работу и намеревался хорошенько отдохнуть и сыграть наконец с парнями в ту игру, о которой рыбаки так громко думают все эти дни. Заку даже приходилось надевать амулет, чтобы мысленные просьбы ко всем богам срочно послать четверку или единицу не отвлекали его внимание.

Дик, проснувшись, по въевшейся армейской привычке, раньше всех, с удовольствием принял прохладный душ, устроенный в умывальне по его подсказке. Придя в умывальню в первый раз, иномирянин скептически оглядел несколько стоящих на подставках бочек, из которых предполагалось черпать ковшом воду, чтобы помыться.

– Как жаль, что понятие «душ» в этом мире пока отсутствует, – с иронией фыркнул парень, вовсе не предполагая, что будет услышан пришедшим умыться Сейденом.

Выяснив, что такое «душ» и как его на скорую руку устраивали в походных условиях гораздые на выдумку солдаты, Сейден немедленно принялся за осуществление идеи. Вскоре к ним присоединился Танио, искавший Дика, чтобы предложить позаниматься.

– О, душик! Вот здорово! – восторженно охнула Анюся, пришедшая как раз во время опробования новинки.

– Так ты что, знала, что такое душ? – подозрительно уставился на девицу возмущенный ее скрытностью принц, осушая теплым потоком воздуха вымокшую до нитки одежду.

– А кто этого не знает в нашем мире? Может, думаешь, Тала или Светка не в курсе?

– Так почему же вы все столько лет молчали?

– А что нужно было вам говорить? – оскорбилась Анюся. – Что у нас в каждом доме есть трубочка с дырками, из которых идет горячая и холодная вода? Ты же начнешь спрашивать, откуда, как, почему… А откуда мне знать, как и почему?

– Типичная блондинка, – хмыкнул себе под нос Дик, закрепляя на стене перекладину с плотной занавеской.

Не пленка, конечно, но вода брызгать по всему помещению не будет.

– Когда вернемся домой, отведу тебя к нашим мастерам, – твердо пообещал иномирянину Сейден. – Думаю, им будет очень интересно и полезно с тобой поговорить.

Выходя на палубу сделать несколько привычных упражнений, парень вовсе не ожидал встретить там в такую рань Зака и Сейдена.

Всмотревшись в очертания выросшего за ночь на горизонте острова, Дик с изумлением обнаружил, что шлюп движется не к нему, а параллельно, постепенно уходя с того направления, которое вело к суше.

– Нет их на этом острове, – вздохнув, ответил Зак на незаданный вопрос, и Дик не стал обижаться на то, что его мысли снова прочли. – Зато рыбаки видели свет костров на пустынных восточных островах. Они думают, что туда выбросило потерпевшее крушение судно. Только сами идти боятся, опасаясь, что это пираты. Губернатор острова отдал приказ починить разбитые корабли и собирается отправить в те места вооруженных людей.

– Значит, мы идем туда? – догадался Дик.

– Да. Пройдем вдоль берегов. Возможно, это именно то судно, на котором плыли маги.

Кучка спящих под сенью примитивного шалаша людей зашевелилась, и откуда-то из середины вылезла заросшая и оборванная личность. Почесываясь и зевая, перелезла через разбросанные во сне чужие конечности и выползла из-под низкого входа.

Нетвердыми со сна ногами протопала несколько шагов по направлению к ближайшим кустикам, постояла, потянулась, лениво оглянулась на розовеющий в первых лучах восходящего солнца океанский простор и от изумления широко открыла заспанные глаза. А в следующий момент разинула несвежую пасть и дурниной заорала:

– Корабль! Корабль! Да вставайте же, идиоты, а то уйдет!

Шалаш заколыхался, послышался треск, вскрики, стоны и яростная ругань. Из душноватой темноты кубарем выкатилось чье-то тело, за ним с шумом выломилось еще несколько.

– Чего стоите, разводите костер! – грозно рявкнул главный, и все суетливо заметались, пытаясь отыскать припрятанное вечером огниво.

Потом оказалось, что в запасе нет ни одной сухой щепки, и несколько человек бросились в сторону поваленных ураганом деревьев. Остальные прыгали на кромке прибоя и махали со всех сил руками и обломками лодки, пытаясь привлечь внимание проходящего мимо парусника.

Наконец бегавшие за дровами притащили кучу сухих сучьев, и старший, нервно чиркая в спешке кресалом, попытался выбить спасительную искру. Вовсе не сразу, но это удалось, и робкий язычок пламени, ревностно оберегаемый оборванцами от случайного порыва ветра, получил первую горсть сухих веточек. Потом новую, побольше. Один из поджигателей, лежа впалым животом на сыром песке, осторожно дул в середину разгорающегося костра, торопя прожорливое пламя. А когда оно, весело трепеща, охватило внушительную охапку сухих веток, кто-то бережно положил сверху немного широких зеленых листьев.

Несколько мгновений они лежали на разгорающихся дровах без изменений, потом края начали темнеть и скручиваться, а кверху рванула струйка густого дыма. Сперва тонкая, она постепенно крепла, становилась заметнее, пока не превратилась в густой светло-серый столб понятного всем мореплавателям сигнала. Призыва о помощи.

Однако парусник, миновав точку пересечения своего курса с участком берега, где толпились жертвы крушения, спокойно уходил прочь.

– Да что они там, слепые все, что ли?! – взвыл старший, с отчаянием сжимая кулаки.

«Нет, не слепые. Мы давно вас видим», – раздался в его голове чужой холодный голос.

– Что? – неверяще переспросил, поднимая руку к виску, мужик.

«Мы давно вас заметили. Могли бы так не стараться разжигать свой костер», – голосом, звеневшим ледяным ядом, объявил поселившийся в голове чужак.

– Но если видите, почему… не свернули в нашу сторону?

«Зачем?» – Голос собеседника зазвенел злым презрением.

– По морским правилам, тем, кто потерпел бедствие, положено оказывать помощь, – укоризненно заявил старший, не обращая внимания на изумленные взгляды обступивших его товарищей.

«По морским правилам, капитан должен покидать тонущий корабль последним, проследив, чтобы спаслись все пассажиры! – Еще холоднее и презрительнее отчеканил голос. – А ты этого не сделал и теперь не имеешь никакого права требовать сочувствия от других. Пора испытать на своей шкуре, каково это – быть брошенным в тяжелый момент. Прощай».

По звякнувшей в голове оборванной нити капитан понял: разговор окончен. Тяжело шлепнулся на песок, невидяще уставясь на тающие вдали паруса. Не важно, как маги узнали, что в тот сумасшедший миг он забыл про двух пассажиров, помогавших в трюме залатать пробоину. Абсолютно ясно другое: даже если они сумеют отсюда спастись, ему уже больше никогда не быть капитаном. Маги этого не допустят. Он мог бросить сотню своих соотечественников, и ему никто не сказал бы и слова. Но тордизанцы, особенно маги, были под неусыпной защитой ковена, и тем, кто об этом забывал, приходилось после очень горько пожалеть.