Евгения Минаева - Король Севера. Измена

Поэтому рыжеволосая Селисса представлялась ему сильной и благородной. Линель честно признавался себе, что подобных ей не встречал никогда.

–Зачем тебе деньги? Нет, ты получишь свои четыреста золотых, только на что они в лесу?

–Я не буду всю жизнь сидеть в лесу, – Селисса ухмыльнулась. – Я хочу уйти отсюда. Еще год назад, пока не познакомилась с ребятами, я хотела уехать в Вольные Княжества. Но на это нужны деньги. Не хочу жить голодранкой.

–Думаешь, там лучше?

–Мне будет лучше. Ладно, хватит болтать, вода согрелась, давай менять повязки…

Дни шли, Линель поправлялся. Как ни странно, рана в груди заживала быстрее, чем в ноге. Селисса объясняла, что мышцы на ноге пострадали больше – обломанная ветка смяла и разодрала мускулы, вместо того, чтоб аккуратно разрезать их, как это сделала стрела. Поэтому ходить Линель не мог – при малейшей попытке подняться ногу пронзала острая боль.

Головная боль окончательно пропала. Но, когда Линель поднимал руку к левому виску, его пальцы натыкались на сухую корку – признак будущего шрама.

Селисса все еще обращалась с Линелем как с больным. Не заставляла лишний раз шевелиться, не торопила вставать. Казалось, ей доставляет удовольствие факт нахождения Линеля в ее власти.

Она нравилась Линелю с каждым днем все больше. Несмотря на худощавость, она была красивой женщиной с густыми волосами, завитыми в мелкие колечки, с большими глазами и высокими скулами, с чистой кожей, как ни странно – почти без веснушек. С ласковыми руками, от которых Линель млел во время обтираний. Она смеялась приятным грудным смехом и говорила достаточно правильно – для простолюдинки. И долгими темными осенними ночами Линелю мучительно хотелось, чтобы она сменила свою постель на его.

Селисса видела, какие чувства вызывает в пленнике, но молчала. Она даже избегала мытья в корыте, сиротливо прислоненном к стене, предпочитая плескаться в ледяном ручье. После такого мытья приходила в землянку сердитой и долго грелась у очага. Но потом погода совсем испортилась. К тому времени нога Линеля почти полностью прошла.

И тогда она спросила:

–Как ты намерен сообщить родственникам, что находишься у меня?

Вопрос Селиссы поставил Линеля в тупик. Со дня злополучной охоты прошло более двух недель. Линель все еще не знал, ищет ли его кто-нибудь, но за все это время на землянку так никто и не наткнулся.

–Ну, для начала, надо выйти из леса…

–И думать не смей! – девушка выглядела возмущенной. – Знаю я вас, благородных! Усвистаешь, только я и видела твои денежки!

–Тогда что ты предлагаешь? Можно отправить письмо…

До этого Линель не поднимал темы письма – почтовых голубей у Селиссы не было, а отпускать ее из землянки надолго король боялся.

–Хорошо. Я отнесу письмо. Я умею читать и буду знать, что в нем написано. Вода теплая, ты готов к обтираниям.

–Ну, нет! – Линель запротестовал. – Мне это до смерти надоело. После твоих обтираний я чувствую себя скорее мокрым, чем чистым. Почему бы не налить воды в корыто? Я бы помылся, и ты бы вымылась.

–Перед тобой? – Селисса закинула голову и громко расхохоталась. – Ну уж нет!

–Я отвернусь.

Она замолчала, и Линель понял – на самом деле она очень хочет наполнить свое корыто.

–Селисса… Брось. Я не буду смотреть.

И она кивнула.

Уже через час, когда было принесено и нагрето достаточно воды, Линель с помощью Селиссы дотащился до исходящей паром импровизированной купальни.

–Тебе помочь?

–Да.

Она помогла ему стянуть рубашку и штаны, отстиранные от грязи и крови. Когда Линель опустился в теплую воду, блаженный вздох вырвался из его груди.

–Береги ногу, не то мои труды пойдут насмарку.

Линель не слушал. Кто бы мог подумать, что он с таким наслаждением будет мыть голову? Девушка помогала мужчине промывать волосы, хихикая, когда Линель фыркал и отплевывался. Позже, довольный и чистый, он самостоятельно доковылял до постели.

–Я будто заново начал жить…

–Рада за тебя. Теперь отвернись.

Он послушался. Она долила в корыто воды, потом Линель услышал шорох материи – она снимала платье, и плеск.

–Можно повернуться?

–Пока да.

Она лежала в своем корыте (весьма тесном, между прочим), положив ноги и голову на бортики. Каскад рыжих волос струясь падал на пол. Тело было скрыто под водой, но Линель все равно почувствовал, как в штанах становится тесно.

–Отворачивайся. Я буду мыться.

Он лег на спину и прикрыл глаза. Ему было хорошо слышно, как она с глубоким вздохом ушла под воду, как вынырнула и стала втирать мыло в волосы. Линель лежал и представлял, как ее руки сначала бродят по голове, потом соскальзывают все ниже и ниже.

–О чем ты думаешь? – ее голос был насмешлив, Линель не выдержал, повернулся и открыл глаза.

Он промечтал слишком долго – Селисса закончила мытье, и сидела на краю корыта, укутанная в простынь. Мокрые волосы казались черными змеями, сползающими по плечам.

–О тебе.

–Да?

–Да. У меня есть для тебя предложение.

–Какое? – она наклонила голову на бок, в лукавых глазах Линель увидел смешинки.

–Не желаешь присесть? – он кивнул на завязки штанов. Тонкая ткань не скрывала терзавшего его возбуждения. – Я, знаешь ли, не хотел бы беспокоить ногу…

Селисса ухмыльнулась и медленно направилась к постели, разворачивая простынь.

Он подходил к часовне с тяжелым сердцем. Все шло не так, не правильно. Вокруг толпилась куча народу – внутрь все желающие поместиться не могли. Моэраль отчаянно искал глазами Рейну, но, похоже, ее не было в толпе. От этого было особенно погано – не хотелось делать столь важный шаг, не увидев ее. Будь на то его воля, Моэраль бы носился по замку, выискивая девушку … но слева от него, то и дело касаясь плеча тонкими пальчиками, шла мать, справа бок подпирал Вардис. Они не позволят совершить глупости.

–Не дергайся, – Вардис умудрялся говорить, практически не разжимая губ. – Воспринимай это, как неизбежное зло.

–Да пошел ты, – почти беззвучно ругнулся Моэраль.

Больше он ничего сказать не успел. Выщербленные ступени привели в зал. Посреди него, у самого алтаря, стояла жрица Аэлинне. Рядом, прямой как палка, высился лорд Ирвинделл, а возле него в волнении переминалась с ноги на ногу дочь.

–Илиен красавица, – шепнула Моэралю леди Кадмэ, оглаживая плечо сына. – Я уже практически люблю ее!

–Хватит! – Моэраль наконец не выдержал и грубо отбросил руку матери в сторону. – Ваши слова мне отвратительны! Будьте добры оставить меня в покое… матушка!

Леди нацепила на лицо маску несправедливо обиженной, но отошла от сына, смешавшись с толпой гостей.

–Мне тоже уйти? – спросил Вардис.

–Заткнись и останься.