Вера Чиркова - Ведунья против князя [litres]

– Сколько?! – изумилась графиня Тровенг. – Так у него есть дар?

– Не больше, чем у твоего мужа, – невесело усмехнулась Ясвена. – Но зато более полезный. Эршель очень проницателен и может быть очарователен, как опытная кокетка.

– Здорово же он тебе насолил, – не сдержалась Дилли.

– Я ему тоже. Нашла коса на камень. В юности он был убежден, что человек, родившийся принцем, изначально умнее и лучше всех остальных людей. И все вокруг должны ему подчиняться и беспрекословно, с радостью исполнять каждое слово.

– Тяжеловато с такими договариваться, – задумчиво посочувствовала младшая ведунья.

– Невозможно, – с невеселым смешком призналась Ясвена. – Даже если готова идти на уступки. В молодости Эршель был очень хорош собой и обходителен, в него влюблялись с первого взгляда все женщины и девушки от самых знатных до селянок. И ни одна долго не выдержала. Содержанки находили женихов, невесты уходили в монастыри, жены изменяли с садовниками и пажами. Он заключил шесть союзов, но ни с одной женой не родил ребенка. А бастардов от мимолетных любовниц не признавал принципиально.

– Значит, верно я поняла… – нахмурилась Дилли. – Лита – его дочь? Ты ведь тоже его любила?

– И не жалею. Но ты немного не угадала, – мать-ведунья печально вздохнула, – Лита – не единственная.

– Тогда кто еще? Мать… на кого это ты намекаешь?! Не может быть. Меня ведь забрали у сумасшедшей старухи?

– Ну да. Но прежде эта старуха служила при дворце помощницей кастеляна. И тайком помогала наивным фрейлинам и заблудшим служаночкам пристроить ненужное дитя в хороший дом. А позже заболела и вернулась в свою деревню. Но девицы знали, куда можно обратиться за помощью.

– И ты нашла меня случайно? – Дилли смотрела на мать испытующе, начиная догадываться, как на самом деле попала к Ясвене.

– Нет, конечно. Когда мне сообщили, чьего ребенка отвезли в деревню, я скакала три дня, чтобы успеть. Поила коня зельями и снова мчалась. Старая кастелянша к тому времени почти выжила из ума, и я очень боялась, как бы она случайно не угробила малыша.

– Вот это подарочек к свадьбе… – Графиня обессиленно опустилась в кресло. – Так, может, мне не стоит с ним встречаться?

– Решай сама, – поднялась с места мать. – Я потому тебе и сказала. Но про Литу молчи, сколько будет возможно.

– А она сама знает?

– Нет. Я хотела рассказать, как ей шестнадцать исполнилось, но она отказалась. Ты же знаешь ее мнение: раз его не заботило, как живет и что ест его ребенок, то и ее теперь не волнует его жизнь. А ты не хочешь узнать имя…

– Нет, – резко отказалась Дилли. – Я такая же, как Чижик. И кроме тебя, у меня нет и никогда не будет другой матери.

– Даже если у нее были на это важные причины? – Ясвена испытующе смотрела на дочь.

– Важные? – презрительно засмеялась та. – Какие могут быть причины у матери отказаться от своего ребенка? У нее не было денег? Их с ребенком выгнали бы из дворца? Или кто-то осудил бы ее за рождение бастарда? Родители? Придворные? Почему тебя не остановила ни одна из этих причин? Сначала ты забрала меня, потом Литу, а кроме нас еще пятерых ребятишек. Ты могла уйти из дворца, жить в монастыре, а позже в стареньком деревенском доме. Тебе приходилось с утра до ночи заниматься хозяйством, доить корову, полоть грядки, шить, готовить, стирать… и учить нас управлять своим телом. А она ничего этого не пожелала сделать ради своего ребенка. Я для нее умерла, но и она тоже умерла для меня, безымянной и чужой. Прости, мать, но нет на свете силы, которой удалось бы воскресить ее в моей жизни. Ты можешь смотреть укоризненно, можешь меня упрекать, но мне ее даже не жаль. Она ведь, по сути, приговорила своего беззащитного малыша, отправляя его в деревню к безумной старухе.

– Люди бывают разные, – тихо пробормотала мать-ведунья. – Некоторые выдерживают удары судьбы и становятся крепче, опытнее, мудрее. А другие изначально настолько слабы и пугливы, что не способны спасти даже самих себя.

– Мне это хорошо известно, – не сдавалась Дилли, – и я стараюсь помогать слабым, ты ведь знаешь. Но их слишком много, и моих сил на всех не хватит. Наших. Поэтому мы и помогаем самым честным, чистым и добрым душой. Ты сама так учила.

– И очень боюсь, – хмуро вздохнула Ясвена, – не направила ли вас по неверному пути. Сегодня прибудет посланец… пришли мне весточку, когда станет ясно, что ему потребовалось.

Она развернулась и решительно вышла из комнаты, едва не столкнувшись в дверях со служанкой, везущей тележку с завтраком.

Дилли молча смотрела, как горничная накрывает на стол, но думала вовсе не о еде. Ведунью тревожило пока неуловимое подозрение… скорее прозрение, и она все отчетливее понимала, что мать открыла ей только маленький уголок старинных тайн.

– Любимая! – К ней стремительно шел регент, не забывший по пути окинуть гостиную внимательным взглядом. – Мне сказали, у тебя в гостях Ясвена.

– Она уже ушла… – Девушка откровенно любовалась подтянутой фигурой мужа, мужественными чертами его лица, на котором расцветала шальная, безудержно счастливая мальчишеская улыбка.

– Тогда я поем с тобой. – Одарив жену нежным взором, Гард не удержался, привлек ее к себе и пару минут целовал бережно, словно еще только узнавая.

Они завтракали неторопливо и степенно, как положено законным супругам, но над столом витало светлое праздничное настроение, и не портили его ни задумчивые взгляды Гарда, ни легкая тревога Дилли, решавшей непростой вопрос. Сколько правды можно открыть мужу и нужно ли вообще ему что-либо говорить? Над последним она размышляла всего несколько секунд и отчетливо осознала, что выбора нет. Если она желает вырастить в своей семье безоговорочное доверие и честность, то начинать нужно с себя.

– Дилли, – осторожно коснулся ее руки муж, – твоя мать сказала тебе нечто неприятное?

– Скорее совершенно неожиданное, – открыто улыбнулась ему Дилли. – Я даже никак не могу привыкнуть. Сейчас допьем спокойно чай, и расскажу тебе… Думаю, ты будешь потрясен не менее меня.

Разумеется, рассказывать она собиралась пока только про себя, оставив тайну Литы на крайний случай; мать никогда не стала бы просить о молчании из желания досадить Эршелю. Тровенг слушал ее объяснения очень внимательно, чуть хмурясь, но ничем не выдавая своих эмоций, и к концу короткого рассказа Дилли начала слегка беспокоиться. Оказаться неверно понятой ей почему-то очень не хотелось.

– Вот такого я от него не ждал, – дослушав, пробормотал Гард и крепче прижал к себе жену, давно оказавшуюся в плену его рук. – Мне многое известно про Эршеля Великолепного, все-таки он сильнейший из наших соседей. Мы даже раз пять встречались на разных приемах, Сайморс не упускал ни одной возможности получить приглашение в Айканир. Признаться, я немного жалел короля, так и не дождавшегося наследника. И даже заподозрить не мог, что он способен отказаться от собственных детей.