Вера Чиркова - Ведунья против князя [litres]

Да и спорить с Дилли не хотелось просто до тошноты, он вообще не желал ей ни в чем отказывать. Наоборот, мечтал о том времени, когда можно будет вздохнуть спокойно, забыть про врагов и посвятить хоть несколько декад только ей. Каждый день приносить любимой цветы и диковинные фрукты, радовать ее всевозможными сюрпризами и особенными, необыкновенными подарками.

Подойдя к крылету, где уже устроились ведуньи, регент нахмурился сильнее. Хотя новые крылеты были еще комфортнее первых экземпляров и вполне могли переносить троих пассажиров, среднее кресло все же оставалось неудобнее боковых. И теперь посредине, полуотвернувшись к сестре и поджав ноги, сидела его жена.

– Дилли, а может, вы полетите вдвоем? А я сяду с Лансом. – Регент тотчас сообразил, как это исправить.

– Нет, – теперь отказалась уже она и лукаво улыбнулась: – Мне без тебя страшно. Не беспокойся, Гар, тут удобно сидеть. Если устану, мы с Литой поменяемся местами.

– Я могу сесть на пол, на подушку, – несчастно прошептала Чижик, пряча заплаканное лицо.

– Не стоит, – заявил Тровенг, устраиваясь на свободном месте и захлопывая крышку. – Крылет должен быть нагружен равномерно. Пока полетим так, позже я поменяюсь с Дилли.

Он мог бы и сразу сесть посредине, но понимал, что сестрам нужно поговорить, и не желал мешать. А едва крылет поднялся в тусклый сумрак предрассветного неба, Дилли нежно погладила мужа по щеке и вздохнула:

– Я знаю, любимый, что тебя удивило наше с Литой упорство. Но поверь, по собственному желанию мы туда не полетели бы ни за какие награды, ни она, ни я.

– Ну, почему мать отправила тебя, я могу понять, – коснувшись губами ее запястья, тихо признался регент. – А вот Лита…

– Она мне сестра, – нехотя созналась Дилли. Подождала, вглядываясь в лицо непонимающе хмурившегося мужа, и добавила: – Родная. По отцу.

– Как… – начал Тровенг и смолк, поджав губы. – Но ведь…

– Да, – подтвердила его догадку жена и печально вздохнула: – Ведуньи влюбляются так же безоглядно, как и все прочие женщины. Вот Лита… Прекрасно видела, как Ланс водит по рынку покорных и покладистых девушек, но вывода не сделала.

– Дилли! – от возмущения голос Чижика зазвенел натянутой струной. – Я же просила!

– А я Лансу ничего и не рассказываю, – спокойно пожала плечами та. – Только моему мужу. А он тебе, между прочим, теперь считается братом. И выдавать другу твои тайны не будет… без крайней необходимости.

– Любимая, – не выдержал Гард, – я, конечно, не пойду докладывать Лансу ваши секреты, но не тревожиться за него не могу. Потому что очень давно с ним знаком и хорошо знаю, что, несмотря на слухи, он вовсе не любвеобильный мотылек. И это не он соблазнял девушек, а они устроили на него настоящую охоту, придумывали самые невероятные причины ради того, чтобы поселиться в гостевых покоях его дома. А Ланс им не перечил вовсе не из-за ветрености характера, а наоборот – искал единственную. А как только встретил Литу, сразу расстался со всеми претендентками.

– Но от замашек куриного предводителя не избавился, – снова всхлипнула Лита.

– В чем они заключаются? – осторожно осведомился Тровенг, начиная понимать, что друг нечаянно задел самую больную струну души Чижика.

– Можно я объясню? – спросила сестру Дилли.

– Как хочешь, – обиженно шмыгнула носом та.

– Очень хочу. Ведь иначе мы не найдем способ вас помирить, и нам с Гардом будет больно на вас смотреть. А еще эта ссора плохо скажется на нашем деле – нечего и пытаться убедить врагов, если не умеем договориться даже между собой.

Чижик промолчала, и Дилли, повернувшись к мужу, сначала подарила ему нежную улыбку и только после того, как он ответил такой же, мягко сказала:

– Я понимаю, что Лита кажется Ланберсу зеленой девчонкой, и поэтому он совершенно неосознанно стремится ею командовать. Тем более привык повелевать своими…

– Курицами, – едко подсказала сестра.

– Не нужно их задевать, – оглянувшись на нее, попросила Дилли. – Я понимаю, тебе сейчас обидно, потому и злишься. Ты ощутила в его движении угрозу или расслышала в приказе знакомые интонации и сразу решила, будто он считает тебя одной из них, но это вовсе не так. Ему было очень больно… нестерпимо больно, Лита, когда он прибежал следом за тобой на крышу. Ты и сама бы это ощутила, родная, если бы догадалась коснуться его руки. И это не боль от твоего удара – у него душа разрывалась от горечи. Ланс ведь уже принял тебя как свою половинку, связал с тобой все планы и надежды. И считает себя в ответе за твою жизнь и безопасность. А ты, вместо того чтобы доказать свою рассудительность и самостоятельность, вдруг начала обижаться, как капризная курица.

– Дилли… – Не договорив, девушка неожиданно залилась горькими слезами и, задыхаясь от сжавшего горло спазма, протянула руку к оконцу, но старшая ведунья оказалась быстрее.

Ринулась на сестру, как коршун, навалилась всем телом, оплела руками и ногами:

– Куда?! О матери подумала?!

– Дилли! – коротко всхлипнув, вдруг ошеломленно охнула Лита. – Что такое ты говоришь? Как могла даже заподозрить? Я, по-твоему, совсем дурочка?

– Уже не знаю, – растерянно буркнула та. – Давно меня так не пугали… Просто я не могу придумать, как тебя убедить, но потерять боюсь до дрожи. Литочка, малышка моя, ты можешь его любить или выгнать, но обещай больше никогда не огорчать меня так сильно.

Она выпустила сестру из захвата и внезапно беззвучно заплакала, закрывая лицо руками.

– Дилли! – в два голоса встревоженно вскрикнули ее спутники, и каждый попытался перетянуть ведунью к себе.

Но через несколько секунд Лита опомнилась, уступила сестру ее мужу и вскоре отвернулась, не желая смотреть, как бережно и нежно целует этот сильный мужчина свою любимую, пытаясь унять ее слезы.

– Подожди… отпусти, – тихо шептала Дилли, зная, что сестра слышит каждое слово. – Я уже успокоилась.

– Я тоже, – едва слышно отозвалась Лита, пытаясь понять, почему ей разом отказывают выдержка и благоразумие, стоит Лансу оказаться рядом.

И почему так больно ранит душу его непонимание, упорное желание решать за нее все те мелкие и крупные вопросы, на которые Лита еще с детства привыкла сама находить ответы.

– Чижик… – рука сестры погладила ее по волосам, по щеке, стерла тихо катившиеся слезы, – я была не права. Просто за последний год привыкла жить спокойно, варить травы, пить вечером чай с пирожками, а за эти дни столько всяких бед на голову свалилось, и они все никак не кончаются. Вот и не поняла сразу, почему ты его ударила.

– Не так… – Лита помолчала, пересиливая обиду, и нехотя проговорила: – Не хотела я с ним ссориться. Просто отвернулась и пошла на крышу. А он меня за руку схватил… так крепко и резко, как будто воришку на рынке поймал.