Вера Чиркова - Ведунья против князя [litres]

– Я готов к ритуалу. Надо куда-то идти?

– Нет, – с интересом рассматривал его Звен. – Только ответь на один вопрос: почему ты так резко поменял все собственные решения?

– Ланс помог мне понять свою неправоту, – спокойно сообщил Гард. – И я осознал, что выгляжу в ваших глазах недоверчивым, самоуверенным индюком.

– А вдруг мы ошиблись? – испытующе смотрели на регента магистры.

– Юнтас очень внимательный и аккуратный, – ухмыльнулся Тровенг. – Он прочтет и отыщет ошибку. Но даже если ничего не найдет, все несуразности сразу заметит народ. У них и мураш не проскользнет, нужно лишь дать людям возможность говорить, не опасаясь за свои шкуры.

– Благодарим за ответ. Снимай все амулеты и украшения, на тебе не должно быть металлов и камней. Встань посредине, мы завернем тебя в щит. Будет немного горячо, но недолго. Второй раз ритуал можно будет провести через несколько месяцев…

Остальное Гард слышал глухо, как сквозь одеяло. Еще он ничего не видел, кроме окутывающей его туманной пелены, а ощущал лишь тепло возникшей между лопаток точки. Словно кто-то поставил на него чашку с горячим чаем, и она становилась все теплее, но не обжигала, а лишь согревала, как изразцы натопленной печи…

– Достаточно. – Туман растаял, и регент обнаружил напротив себя кучку изучающе рассматривающих его магов. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – не солгал Гард. – А что мне теперь можно делать?

– Ничего, – решительно разбил его мечты Звен. – Пока только резерв увеличился. Теперь все твои амулеты будут служить дольше. Не пытайся ничего кастовать, этому нужно упорно учиться, а у тебя сейчас нет времени.

– Теперь у меня его намного больше, – хитро усмехнулся регент и шагнул к столу Ланса. Взял указ, пробежал взглядом и, поставив размашистую роспись, вручил Юнтасу: – Держи и начинай работать. А я иду готовиться к встрече с посланцем.

Сгреб свои амулеты и направился к двери.

– Не слишком ли стремительно он помудрел? – с сомнением спросил Звен и кивнул Лансу: – Иди, догоняй. Может, еще какую идею подбросишь… по дружбе.

Шестое светозарня

Брагод, дворец князя Сайморса Онзирского

Дилли

Ведунья молча стояла у окна, ожидающе поглядывая на служанок, развешивающих по гардеробной купленные ею платья. На душе у нее было тревожно, и вся эта суматоха вокруг нарядов, украшений и прочей мишуры казалась совершенно неуместной. Ей хотелось поговорить с матерью или поиграть с малышами, выпить фруктового чаю с необыкновенно вкусными рогаликами, которые печет Мира. Или просто погулять по саду, рассмотреть беседки, до которых она не дошла вчера ночью. О том, чтобы посидеть в них с мужем, ведунья и мечтать себе запретила, на Гарте теперь целое княжество… вместе с происками халгирцев и интригами проклятого Эршеля.

– Мы закончили, леди Андилия, – кротко сообщила старшая из служанок. – Вам что-нибудь принести?

– Нет, – отпустила их Дилли, заранее сообщившая, что оденется сама.

Не зря же она выбрала только те платья и блузки, которые легко надеть без чужой помощи, несказанно разочаровав модисток, пытавшихся всучить правительнице пышные наряды на шнуровке, с многослойными юбками и замысловатыми туниками.

– Дилли… – несчастно пробормотала Лита, сидевшая в углу дивана, поджав под себя ноги, – ты на меня сердишься?

– Я не могу на тебя сердиться, – печально ответила ведунья, – потому что я тебя люблю. Но мне больно понимать, что все наши усилия были напрасны. Ты не ведунья.

– Но Дилли, я же могу сделать себе другое лицо и даже горб… – Чижик говорила все тише и медленнее. – Я все понимаю…

– Понимать мало, – горько усмехнулась Дилли. – И сделать горб – тоже не главное. Важнее всего пронести в душе доверие к тем, кто всегда был за тебя, и к тем, кого ты любишь. Без веры нет любви, нет понимания, ничего светлого нет… И ведуний без веры тоже нет. Ты же все это знаешь, почему же позволяешь управлять собой самым отвратительным чувствам? Ревность – это всего лишь несправедливое недоверие, смешанное с больной подозрительностью и необузданной злостью.

– Дилли, я же не нарочно! Оно само вспыхивает в душе, как костер на ветру, и гудит так, что в глазах темнеет!

– Я тебе об этом и говорю. Как только почувствуешь приближение этого огня – немедленно полей себя мысленно ледяной водицей разумных доводов. И очень скоро поймешь, как глупо и опасно растрачивать на подозрения свою душу и зря рвать сердце себе и любимому мужчине.

– Дилли… я все поняла… я все это знаю наизусть! Возьмите меня с собой!

– Лита, родная моя, неужели ты не видишь, как больно мне делаешь? Пойми, там дворец, толпы хорошеньких ветреных фрейлин, графинь, баронесс и прочих придворных дам. Наш козел без огромной свиты даже в ванную не ходит. И все они будут улыбаться нашим мужчинам и строить глазки. А еще – ронять веера, предлагать фрукты, приглашать на танцы, прижиматься и невзначай оглаживать по плечам. Я должна буду постоянно следить, чтобы ты не убила парочку самых наглых и глупых прелестниц. Или, того хуже, не начала давать пощечины Лансу! И ладно бы за дело! Он ради тебя перечеркнул всю прошлую жизнь, в одночасье оставшись без тепла и обожания сразу четырех очень миленьких подружек… Я прочитала светскую хронику и посмотрела их портреты. Думаешь, ему было просто? Но он все бросил к твоим ногам и ждет лишь ответного шага. А ты ему еще ничего не обещала, ничем его не одарила, а уже пытаешься водить на короткой веревочке, как собачку. А он человек! И очень непростой. Опытный сыщик, друг и напарник Гарда, один из самых сильных магистров ковена.

– Откуда ты это взяла? – сдавленно буркнула Чижик.

– А ты даже не задумалась, почему именно его ковен приставил к тайному советнику? К единственному человеку из ближайшего круга Сайморса, чья честность и справедливость не вызывает у умных людей сомнения? Значит, они очень хотели защитить Гарда. А в защитники таким особам всегда приставляют самых лучших, и это ты должна была сообразить.

– Дилли…

– Не смей рыдать, это самый нечестный способ выдавливать из меня согласие. Умойся и одевайся, посол уже близко, скоро пойдем встречать. У тебя остался самый последний шанс попасть в Форандию – безукоризненно сыграть свою роль. Я хочу сегодня видеть глупенькую, наивную провинциалочку, умеющую лепетать только о погоде и природе. И никаких шпилек, иголок и колючек.

– Спасибо, Дилли, я справлюсь, ты не пожалеешь! – мгновенно вскочив с дивана, пылко обняла ее сестра. – И постараюсь больше не ревновать…

– Просто верь ему, Чижик. Пойми и запомни: без веры нет любви. Если появились сомнения и недоверие – можно смело объявить, что истинная любовь умерла. Остались совершенно иные чувства. Страсть, привычка, боязнь одиночества, дети и общее дело – многое может связывать людей, и иногда довольно крепко. Они даже пытаются называть эти отношения любовью, лукаво утверждая, будто любовь бывает разной. Ложь. Истинная любовь всегда чиста, бескорыстна и благородна. Если тебе повезло и ты нашла такую, то старайся беречь как зеницу ока, не убивай недоверием. Она и так очень хрупкая, к сожалению… Ну, беги.