Эн Варко - Я – Тайига

И я выпустила. Не потому, что мне нужен был призрак свихнувшейся королевы на побегушках. Просто жаль ее стало. А как только выпустила, сразу выбросила из головы. Легко оживив в памяти план подземелья, я поспешила к Анри. Путь до нужной кельи маленькой мыши предстоял неблизкий.

Риан не мешал мне. Только один раз задал вопрос, куда это я направилась и умолк, ничем больше не выдавая своего присутствия. Это радовало. Сейчас у меня не было никакого желания общаться с ним. Я погрузилась в собственные мысли. Очень невеселые.

Мы сможем обратиться только раз. И, понятное дело, придется обращаться в Тайигу. Иначе нам не справиться с охраной. Вот только как Зверь будет открывать камеру? И что, если Анри не сможет идти сам? Я вспомнила скомканное окровавленное тело и содрогнулась. Скорее всего, не сможет. Что тогда делать? Интересно, у Риана есть на этот счет план? Нужно было бы посоветоваться с напарником, но меня трясло от злости при одной лишь мысли об этом. Больно он мне нужен! И просить у него я ничего не собираюсь! Освободим Анри и все…

Что «все», я додумать не успела. Перед глазами поплыла мокро-соленая пелена, и я шмыгнула мышиным носиком.

– Лира, ты что, плачешь? – прервал молчание Риан. – Эй, напарник, кончай переживать. В жизни и не такие казусы случаются. Ты лучше скажи, куда вдруг исчезло свихнувшееся привидение? И как тебе удалось с ним справиться? Обуздание призраков – прерогатива мастера Теней, а ты по матери из Сирен.

– Откуда-откуда? – я только сейчас поняла, что ничего не знала о своей матери.

– Клан Сирен, – ответил Риан, – очень малочисленный и замкнутый. Живет на Крайних Островах на границе Жизни и Смерти, поэтому некоторые их представительницы часто становятся служительницами Тайиги. Но вообще, о них известно немного. Сирены очень неохотно рассказывают о себе, а иногда даже накладывают на себя пожизненный обет молчания. Они считаются самыми красивыми женщинами в Империи, хоть и смертельно опасны. Их пение способно убить Д’емона. Даже высшего…

Он хохотнул, будто вспомнив о чем-то, а я сжала зубы, поняв о чем. Та-ак, значит еще один булыжничек в мой огород: решил припомнить мое пение. И все же я не столько обиделась, сколько почувствовала злую радость. Своими словами Риан лишь укрепил мое желание расстаться как можно быстрее. Я презрительно фыркнула и ускорила шаг. То, что произошло, было обидно, зато поучительно и избавляло от опасных иллюзий. Все-таки Чернота была права – от таких, как Риан, следует держаться подальше. А вообще, интересно, что я могла общаться с призраком на более глубоком ментальном уровне, чем Риан. Поэтому он и не слышал часть наших разговоров с нею. Да и в том, что змейки слушались меня, было нечто странное. По матери я Сирена, а мой отец обычный человек, к Клану Теней я не имела никакого отношения. Или имела? Черноту ведь одолела. И тут мне пришла другая мысль. Те картинки, которыми Чернота пугала солдата, очень походили на ту, что привиделась мне недавно. Где мама посоветовала мне быть смелее. Или это была не мама? Мы с Рианом делили тело Тайиги, а где в это время пребывала душа Зверя? Может, это была весточка от него? Ведь именно в виде образов он передавал свои повеления Д’емонам. Во всяком случае, так мне рассказывал Риан. В этом Зверь был похож на Черноту, а значит… Додумать мысль мне не дали.

Мышиные ноги резко остановились. Да так, что наш нос чуть не расплющился о камень.

– Лира, хватит замыкаться в себе. Давай поговорим, – потребовал Риан. – Я не злюсь на тебя. Правда… Ну, Лира!

Это он не злится на меня? Он?!

От возмущения у меня даже звездочки в глазах запрыгали. Я скрипнула зубами и рванула мышь вперед, но передние ноги вновь подогнулись. Мы больно ткнулись носом в пол.

– Ну, в чем еще дело? – вскипел бывший напарник. – Ты можешь мне сказать?

– Только то, что ты самодовольный урод, – прошипела я.

– А ты… Ты институтка! И я шагу не сделаю, пока не узнаю, что ты задумала.

Некоторое время мы с переменным успехом перехватывали управление мышью, отчего она двигалась рывками и петлями. И, тем не менее, почти добрались до нужного места, когда услышали голоса. Они раздавались со стороны лестницы. Мы узнали их. Первый – противный, с лениво растягиваемыми гласными, принадлежал, несомненно, Стотскому. А вот второй заставил мое сердце взволнованно забиться.

– Что она здесь делает? – озвучил мой вопрос Риан.

Я не ответила. Моя тревога нарастала.

– Любовь-морковь, – между тем с покровительственной фамильярностью вещал Стотский. – Нашла в кого влюбиться. Ты понимаешь, что здесь опасно находиться по ночам? Слышала про призрака королевы? Так в ночи Трех Лун она особо сильна. У меня есть защитный амулет, но магическая зарядка продержится лишь полчаса.

– Мы ненадолго… Мне бы только убедиться, что с ним все хорошо. Пит, он не виноват. Он не убивал Лиру! Анри был со мной, когда она пропала.

В голосе подруги слышались слезы.

– Да понял я уже все, понял. Убегал от убийц и решил скрыться в вашей келье. А Лира потом уже исчезла… Я не дурак. Зачем сотый раз повторять? – нетерпеливо фыркнул Стотский. – Вот только слишком уж странно слышать такое от недавней институтки. Вряд ли твои объяснения понравятся святым отцам. Скорее всего, тебя просто примут за сообщницу. Со всеми вытекающими. Кстати, Робби спрашивал о тебе у Анри. Тот отрицал, что ты знала о том, что он мужчина. Своим признанием ты только все усугубишь.

– Я понимаю. Поэтому и попросила тебя организовать нам встречу. Если мы с Анри согласуем показания, нас могут просто отправить на поселение. Я справлялась у юриста. Главное, снять с него обвинения в колдовстве и довести дело до светского суда. Пит, ты же на короткой ноге с канцлером. Поговори с ним! Я пыталась просить об аудиенции принцессу, но она отказалась принимать меня.

И тут Нора со Стотским вышли в коридор. Подруга казалась неуместно роскошной в этом царстве боли и отчаяния. Светлое платье воздушным облаком обволакивало ее фигурку и делало похожей на фею из сказок. Невменяемую фею, потому что на бледном лице лихорадочно блестели ввалившиеся глаза, на щеках алел яркий румянец, губы были искусаны в кровь, а рука нервно тискала кружевной платочек. Поручик плотно прижимал к себе локоток подруги. Гораздо плотнее, чем позволяли приличия. Но Нора не замечала этого.

– Теперь я, значит, Пит. А еще недавно был Стотским, – проворчал поручик и остановился.

Он выпустил из плена рук девушку и звякнул связкой ключей. Но дверь, которую Стотский вознамерился открыть, вела вовсе не к Анри. Забыв от обидах, я поделилась этой информацией с Рианом, и тот согласился, что это весьма подозрительно.

– И так всегда, – продолжал бурчать поручик, примеривая к дверному замку то один ключ, то другой. – Когда нужен, Пит, Питюша, пупсеночек…