Эн Варко - Я – Тайига

– Пупсеночек, – несколько напряженно хохотнул Риан.

– Натворите глупостей, а мне потом расхлебывай. Думаешь, легко было у графа Нэлиуса разрешение на свидание пробить? А с началом караула договориться, чтобы твоего любовника в камеру получше перевели?

– Анри мне не любовник, – возразила Нора поручику.

– Рассказывай! – расхохотался поручик. – Уж мне можно лапшу не вешать.

– Да он сам в этом деле мастер, – возмутилась я. – И Анри никуда не переводили. Врет он все.

– Это уже неважно, – отозвался Риан. – Готовься активизировать змеек. Превращаться в Тайигу будем. Эх, жаль я так и не нашел, где запасной выход. Прорываться тяжело будет. Лишь бы Анри был в состоянии держаться на ногах.

– Он не в состоянии, – вздохнула я. – Но я знаю, где потайной лаз в город.

Замок, наконец, поддался, и Стотский распахнул дверь.

– Прошу, мадемуазель, – несколько издевательски проговорил он.

– Но где Анри? – голос подруги дрогнул.

Стотский не ответил. Он резко толкнул девушку в комнату, и мы с Рианом нырнули следом.

Низкий, в паутине, потолок, покрытые плесенью стены, прелая солома на полу – камера выглядела удручающе. Но в отличие от других, что я успела увидеть во время путешествия с Чернотой, здесь хотя бы был топчан: узкий, с местами порванным тюфяком.

– Сначала отработай, красавица, – забормотал Стотский, закрывая за собой дверь, – а потом уже и спасением займемся. Если мне понравится.

– Лира, пора, – приказал Риан.

Но я уже и без его подсказки оживляла змеек.

Яркая вспышка света, оглушающая боль, треск разрываемых мышечных тканей. Мир вывернулся наизнанку, став меньше и ярче. Нас оглушило богатство звуков и запахов. Мы коротко рыкнули и недовольно уставились на перекошенное от ужаса лицо Стотского. Маленькое и мерзкое. Так и просящееся в пасть. Мы вобрали в себя кислый запах страха и с отвращением выдохнули его обратно. Мощные лапы чиркнули о каменный пол – там остались глубокие борозды. Взмахнули крыльями – и по камере пронесся ветер, раздувая волосы седеющего на глазах поручика.

Я перевела наш взгляд на полную решимости подругу, и сформировала в ее голове картинку: коридор и дверь по соседству с этой, а за ней – лежащий на соломенной трухе Анри. А потом, поддавшись порыву, набросала и другую камеру с девочкой-ведьмой. Глаза подруги расширились так же, как недавно у солдата с факелом, а потом она медленно кивнула. Хриплым от волнения голосом Нора обернулась к Стотскому:

– Ключи, поручик. И знаете, вы – редкостная скотина.

– А посему, так тому и быть, – буркнул Риан.

И тут я впервые увидела, как он колдует. Яркая вспышка ослепила, тюремные своды загудели от раскатов грома, а по камере закрутился смерч. На мгновение Стотский скрылся внутри серой воронки, а когда она опала, в наступившей оглушающей тишине пред нами предстал маленький ослик.

– Иа-а, – потерянно пожаловался он.

– Анри! – Нора первая опомнилась и бросилась в коридор.

Этот поход долго мне будет вспоминаться. Под ногами чавкало, над головой нехорошо шуршало, позади раздавались подозрительные шорохи. С каждым шагом лаз становился все ненадежней. Сваи прогнили настолько, что, казалось, толкни их чуть сильнее – и они осыплются трухой. Я то и дело поглядывала на потолок, местами опасно провисший. Без опор он обязательно рухнет и погребет нас под собою. А еще казалось, что побег уже обнаружен и нас догоняют. Все время чудился топот за спиной. Этого я боялась больше всего. Мало хорошего быть раздавленным в лепешку, но я уже умирала, мне не привыкать. А вот если догонят? Мы даже не сможем развернуться, чтобы дать отпор. Нас спокойно выволокут назад за хвост, и мы ничего не сможем сделать. Унизительное зрелище настолько живо представлялось, что хотелось ускорить шаг. И я бы ускорила, но Риан не позволял.

Кстати, топот действительно был. Сзади нас шла Нора в уже далеко не нарядном платье. На поводу она тащила Скотского. От его прежнего облика остался лишь ремень, который накинули ему на шею. Внешне, на мой взгляд, он стал выглядеть намного интересней: серенький, ушастый, с черной щеточкой-гривой и белым пятнышком на морде. А вот мундир было жаль. Он мог бы пригодиться нашим пленникам, но, увы, разлетелся в клочья при трансформации. Когда-нибудь этот бесконечно длинный туннель закончится, а дальше что? Как везти их по городу? Как нам самим остаться незамеченными в таком виде? Силы змеек были исчерпаны до дна и восстановятся они в лучшем случае к утру. И то, при наличии мягкой и нежной курочки.

– Будем решать проблемы по мере их поступления, – мрачно отозвался Риан, когда я озвучила мучающие меня вопросы.

Мне оставалось с ним только согласиться. А пока подруге приходилось прилагать все усилия, чтобы заставить осла двигаться вперед и везти на себе так и не пришедшего в сознание Анри и девочку-ведьму.

Как бы то ни было, медленно, но верно мы продвигались вперед. И чем дальше, тем отчетливей становилась ужасающая вонь. Вскоре обнаружился и ее источник. Увы и ах, нам решительно не везло. Выбравшись, наконец, наружу, мы оказались в овраге, который местные жители использовали как свалку. С нее виднелся краешек крепостной стены и одна из сторожевых башен. Чернота не обманула: лаз выходил на окраину Светограда. Но выбраться из оврага нужно было еще постараться: недавно прошел дождь, и глина на склонах основательно размокла.

Мы немного передохнули, а заодно огляделись, чтобы наметить предстоящий маршрут. Сквозь прорезь облаков на нас смотрели сестрицы-луны. Теперь они напоминали разноцветный трилистник с чернотой вместо сердцевины. Зловещий небесный цветок отражался радугой на рыхлых краях облаков, раскрашивал источающий зловоние мусор под ногами, а нас самих превращал в жутких пятнистых монстров. Поэтому подниматься единодушно решили по неосвещенному и крутому склону, чтобы не привлекать внимания, да и народ не испугать до смерти. Хотя вряд ли в такой недобрый час здесь будет кто гулять. Разве что ночной дозор какой случайно забредет. Но об этом думать не хотелось. Как говорил Риан, будем разбираться с проблемами по мере их поступления.

С напарником мы разговаривали мало и неохотно, только в случае крайней необходимости. От этого вынужденного общения было особо тошно. Думаю, мы оба с нетерпением ждали того момента, когда расстанемся. И меня мало теперь волновало: выполнит Риан свое обещание или нет, а если выполнит, что я буду делать дальше. Сейчас мне просто хотелось поскорее избавиться от его докучливого молчания. Да-да, я не оговорилась. Я раньше даже не подозревала, что молчание может досаждать сильнее, чем крики и взаимные обвинения.