Эн Варко - Я – Тайига

Страсти тогда разгорелись нешуточные: Марион клялся лишить монахов законной десятины, те кричали, что всех магов давно пора сжечь, как пособников демонов. Маги, в свою очередь, оправдывались, что делали это с благословения Святой церкви и грозились сбежать в Королевство Левинов, коль здесь их не уважают. Между тем умерший король ускоренно подтухал, а народ роптал все сильнее. Спохватившись, Марион Второй пошел на примирение в обмен на определенные уступки обрадованных магов и монахов. Первые пообещали впредь не пугать народ землетрясениями, а вторые устроили за счет средств Церкви такое погребение Синезубу, какого мир еще не видывал. У всех роптавших на короля были найдены признаки нечистой крови и, переложив на несчастных всю ответственность за случившееся, их торжественно сожгли. В их прахе и погребли высокородного покойника, заодно причислив к лику Святых.

Под захоронение выбрали прилегающий ко дворцу королевский парк. За ночь с помощью магии в самой высокой его части выкорчевали все деревья. А потом еще месяц горели над королевской могилой костры. Копоть толстым слоем покрыла не только растительность вокруг холма, но и дворец с окрестными домами. Чернота впоследствии смылась после нескольких хороших проливных дождей, а вот на месте захоронения так больше ничего и не выросло. Но главное, по прошествии шести лет после описываемых событий Разлом не пробудился, и многие годы Сумеречное Королевство жило спокойно.

С тех пор Королевский Курган признали святым местом. Королей на нем больше не хоронили – слишком черен и зловещ он был. Зато Курган стал любимым местом для сожжения ведьм и разной нечисти во славу Святой Троицы. С того печального дня маги и святые отцы твердо уверовали: лишь ценой казней можно отсрочить конец света нашего мира, но казнь эту, как и любое другое богоугодное колдовство нельзя свершать в час затмения, когда Зло сильно. Именно в те годы и зародилась Инквизиция, которая со всем рвением взялась отделять среди народа зерна от плевел.

Для того, чтобы было удобнее свершать правосудие, Курган оборудовали железными столбами, куда приковывали грешников, а у его подножья под навесами всегда хранились сухие дрова, сложенные в аккуратные поленницы. Для зрителей поставили несколько рядов скамеек, и в дни казни по широким проходам сновали послушники и продавали святое пиво. Разумеется, вырученные средства шли на борьбу с ведьмами и прочей нечистью. Напоминанием о том, что это именно нечистая сила разрушила Купель, стала часовня Святой Пяты, водруженная над могилой короля на вершине холме. Именно в ней я в настоящее время и покоилась.

Добежав до подножья Кургана, я застыла, ошеломленная. Сквозь густой туман с трудом проглядывались столбы, к которым утром должны были приковать ведьм. Холм напоминал злобно ощетинившегося ежа, насаженного на обугленный кол Часовни. А над всем этим бушевало разгневанное небо. Клубящиеся над землей облака казались кипящим адским варевом из крови и чернил, и сквозь них то выглядывали, то пропадали три небесных сестрицы. Необыкновенно ярких в эту зловещую ночь. Час затменья близился.

– Никто не проходил?

Я вздрогнула, когда передо мной завис темный силуэт. Несмотря на то, что мое кошачье зрение позволяла неплохо видеть в темноте, я с трудом могла сфокусировать взгляд на незнакомце.

– Нет, господин Ронтон. Только кошка приблудная.

Я хрипло вякнула, когда меня неожиданно подняли в воздух за шкирку. Невидимка откинул капюшон, и я увидела старческое лицо с крючковатым носом и седую гриву волос одного из известнейших магов Сумеречного Королевства. Он безразлично скользнул по мне выцветшим взглядом и уже хотел было уходить, как голос еще одного неожиданно объявившегося невидимки вопросил:

– Господин Ронтон, объясните, что происходит? Вместо того, чтобы охранять Разлом, мы здесь уже почти сутки торчим. А толком так никто ничего и не объяснил: что охраняем, от кого.

– А вам и не нужно знать. Приказано всех, кто решить прогуляться до Часовни, задерживать. Кроме канцлера и принцессы. Что тут непонятного? Есть приказ – надо выполнять.

– Выполнять! – недовольно передразнил тот, что держал меня. – Признаки Апокалипсиса сильны, как никогда, Разлом вот-вот пробудится, король при смерти, в городе черт те что творится, эльфы вот–от на нас войной пойдут, а мы тут торчим. И знать нам ничего не нужно…

– Требуешь у меня отчета, Вапрум? Может, ты подозреваешь меня в пособничестве Демонам? Так и скажи об этом прямо. А еще лучше, вызови епископа Иеримийского и поделись своими сомнениями, – во вкрадчивом голосе слышалось столько угрозы, что рука, сжимавшая мой загривок, дрогнула.

– Не сердитесь на него, господин Ронтон, – поспешил вмешаться третий. – Устали мы, да и голодны. С утра маковой росинки во рту не было. Хоть бы еды какой распорядились прислать…

Мамочка моя родная! Да сколько же их в этом парке? Я ужаснулась.

А потом еще больше, когда Ронтон обнажил в усмешке кривые зубы:

– Хотите есть? Так в чем проблема? Вон вам дичь какая знатная попалась. Ешьте.

И тихо рассмеявшись над собственной дикой шуткой, закутался с головой в волшебный плащ и исчез.

Я пережила несколько неприятнейших секунд, повиснув между задумчиво разглядывающими меня невидимками. И пусть я не видела их глаза. Я отчетливо их представляла. В них стоял дикий голод.

– Тощая, – печально заметил один.

– И жилистая. Жаль, костер разводить нельзя, – тоскливо протянул второй.

– Разве что испепеляющее заклятие попробовать, – протянул третий. – Только его отрегулировать надо, чтобы не в пепел…

Дослушивать я не стала. Извернувшись, я располосовала задними лапами сжимавшую меня руку. Маг вскрикнул и разжал пальцы, а я не замедлила этим воспользоваться. Оттолкнувшись от руки, я взлетела в воздух, опустившись на чью-то невидимую голову, оттуда на дерево и дальше по ветвям рванула к Анри, моля всех святых, чтобы он по-прежнему оставался на месте.

Не остался. Он шел быстро и уверенно вдоль мощеной дороги в сторону Кургана, не подозревая о той опасности, которая затаилась у его подножья. Я метнулась ему наперерез и вскарабкалась на грудь.

– Вот ты где! А я искал тебя, – брат попробовал пригладить мою взъерошенную и намокшую от тумана шерстку, но я уклонилась от ласки и пристально посмотрела ему в глаза.

– Вот оно как, – присвистнул он, когда в его голове вспыхнули картинки увиденного мною. – Да ты, Таюшка, полна сюрпризов.

Затем он крепко задумался, а я вместе с ним. Зачем понадобилось столько магов охранять подступы к моему телу? И почему такая конспирация? От кого они прятались? Кого подстерегали?

Наши раздумья прервал топот мчавшейся во весь опор четверки коней, грохот колес, свист кнута и лихое гиканье кучера. Когда черная карета с гербом канцлера промчалась мимо нас, Анри неожиданно сбросил меня на землю и ринулся ей вдогонку.