Эн Варко - Я – Тайига

Догнать его удалось, когда он уже запрыгивал на запятки. Запыхавшись, я вцепилась в спину всеми когтями и, прилагая последние усилия, подтянулась, чтобы пристроиться на плече. А после негодующе уставилась на вновь попытавшегося сбежать от меня несносного типчика. Но вместо раскаяния встретила кривоватую ухмылку:

– Что, егоза? Тоже любопытно, чего это они так охраняют?

Мы быстро миновали лесистую часть парка и вырвались на открытое пространство. Кони заржали и встали на дыбы, когда два мага выскочили из тумана им наперерез и принялись тыкать в обезумившие от страха морды полыхающими голубым огнем посохами. Из окон кареты послышался женский вскрик, а следом сердитый властный голос:

– Ну, что еще там, Вепрь?

– Сейчас, разберемся, господин Нэлиус, – раскатисто прорычал голос с козлов, а затем зло и уверено гаркнул в темноту. – А ну с дороги, уроды! Карету канцлера не узнали?

Маги отшатнулись, после чего кони вновь пустились в галоп, а мы запрыгали по ухабам да колдобинам, пока не достигли Часовни. Я поторопилась спрыгнуть на землю и спрятаться под днищем кареты. А следом за мной туда скользнул Анри.

Пара сапог клацнула коваными подошвами о каменную мостовую у наших носов.

– Мадемуазель, жду не дождусь, когда судьба соединит наши сердца, – галантно заметил канцлер. – Прошу, обопритесь о мою руку. Дальше будет лестница, и довольно крутая.

– Ох, Нэл, я боюсь, мы делаем большую глупость, – в слащаво-жеманном голосе я с изумлением узнала свою сестру Миону. – Что скажут мои родители? Как отнесется ко всему этому принцесса? Что подумает обо мне высший свет?

– Поверьте, дорогая, вас это очень скоро не будет тревожить. Вы станете недосягаемой для любых пересудов, – засмеялся канцлер.

Его смех напомнил мне карканье ворон, которых сегодня в город слетелось на редкость много. Нэлиус остановился перед входом в Часовню и, понизив голос, спросил:

– Посылку доставили?

Я осторожно выглянула из-под кареты. Тускло-желтый свет фонаря падал на застывших на пороге рыжего дылду и темноволосого длинноуса. Оба были в черных костюмах, столь неприлично облегающих тела, что не скрывали рельефных торсов. При вопросе канцлера левые руки незнакомцев угрожающе сжали рукояти кинжалов, а правые выпустили на землю до этого свернутые в широкие кольца длинные концы хлыстов.

Ответ затягивался, и когда канцлер начал нервно переминаться, высокий неохотно выдавил из себя:

– Да.

А низкий глумливо ухмыльнулся и, распахнув скрипучую дверь, склонился в подчеркнуто шутовском поклоне.

– Кто эти ужасные люди? Я их боюсь! – уже с непритворным страхом воскликнула Миона. – Отвезите меня назад! Я должна все обсудить с мамой!

– Потом обсудишь, дорогая, – прошипел взбешенный канцлер и потянул ее в черный зев Часовни.

Как только канцлер и сестренка скрылись из вида, стражи не торопясь двинулись к козлам кареты. И стоило им повернуться к нам спиной, Анри аккуратно подтолкнул меня вперед. Поняв, чего он хочет, я выскочила наружу и огляделась. На вершине тумана не было. Молочная пелена осталась колыхаться внизу, скрывая и зловещие столбы. Света фонаря мне вполне хватало, чтобы внимательно рассмотреть небольшую и ровную площадку у часовни. Помимо кареты с кучером-гигантом, двух странных типов и пары жеребцов у коновязи больше никого не было. Похоже, именно на этих скакунах стражники и приехали. Неужели они мимо магов проскакали в этом странном одеянии? И их пропустили?!

Впрочем, когда я перевела взгляд на кучера канцлера, то необычный вид стражей сразу вылетел из головы. Здоровяк тяжело спрыгнул на землю, забренчав увешенным с ног до головы оружием. Это был настоящий монстр с бугрящейся мышцами спиной, вдавленной в плечи головой, квадратной челюстью, низким лбом и приплюснутым широким носом. Особенно пугала выпяченная вперед нижняя губа, под которой что-то очень нехорошо топорщилось.

– Мерзкая погода, – заговорил громила гнусавым тенором. – Эй, парни, бухло у кого есть?

Это несоответствие между внешним видом и голосом могло бы рассмешить, если бы не было так страшно. К тому же у меня возникло стойкое ощущение, что я уже слышала его. И мне это сильно не нравилось.

Рыжий кивнул и потянулся к приточенной к поясу фляжке. Но поделился вовсе не с просящим. Предварительно сделав пару длинных глотков, он перекинул флягу своему приятелю – хлыщу с мелкими чертами лица и пышной напомаженной шевелюрой. Тот вызывающе громко зачавкал, и его торчащие в разные стороны усы противно затряслись. Словно у крысы. Только эти типы были много опаснее полчища крыс. И тех магов-невидимок, что остались внизу. Свет фонаря отбрасывал от их хлыстов тени. Они жили своей жизнью и извивались змеями, готовясь укусить.

Я обернулась к Анри, чтобы передать ему изображение. И испугалась, что он меня неправильно понял. Вместо того чтобы затаиться, брат выскочил из кареты и двинулся к троице с самым беспечным выражением лица, легкомысленно вертя в руке тросточку.

– Всем бездонных ночей, – дружелюбно поприветствовал остолбеневших мужчин Анри. – Слышал, вы меня обыскались?

Толстые губы кучера дрогнули, выпуская наружу желтые клыки.

– И тебе привет, цыпочка. Соскучилась по крепким мужским объятиям? – ухмыльнулся громила. – Так я тебя приласкаю. А потом отдам Нэлиусу. Очень он мечтает с тобой встретиться. Правда, парни?

Хлыщ затрясся в мелком смехе, но взглянул на окаменевшего Рыжего и осекся.

– Это гипертрофированное подобие мужчины считает меня цыпочкой, парни, – растягивая слова, заметил Анри. – Вам не кажется, что этот продукт неудачного магического эксперимента нанес оскорбление Дому Теней?

– Нам кажется, что не Вепрь, а ты позоришь нас всех, – прогнусавил Хлыщ.

– А вы, значит, не позорите? С каких пор Тени перестали считать зазорным прислуживать жалкому человеческому колдунишке?

– Не такой уж и жалкий, раз смог обратить против тебя твою же собственную тень, – взревел Вепрь и бросился на Анри.

Силуэт брата вдруг подернулся дымкой и исчез из вида, чтобы возникнуть позади громилы.

– Я тогда был не в лучшей форме.

– Ага, пьян как монах, – Вепрь развернулся и выхватил из ножен клинки, каких я еще никогда не встречала: кривые и черные.

– Пусть так. Зато теперь трезв, – отсалютовал грозному противнику брат своей легкомысленной тросточкой.

Сердце ухнуло вниз, когда кривые мечи с лязганьем обрушились на Анри. И он устоял, отбив то, что казалось невозможным отбить. Бойцы закружились в невообразимо стремительном танце смерти. От их прыжков, выпадов, отскоков рябило в глазах, а оружие брызгало ослепительно яркими искрами. То, что двое других пока не вступали в бой, ограничившись ролью наблюдателей, меня больше пугало, чем радовало. Рыжий и Хлыщ были уверены в исходе. Признаться, я тоже. Громила, несмотря на свой рост и вес, двигался невообразимо быстро. Просто удивительно, что мой безрассудный брат не пал в первую же минуту.