Светлана Бондаревская - Петля времени

— Конечно, — Анна пододвинула к Джону тяжёлую историю его жизни.

— Я могу попросить тебя налить мне чай? Мои руки совсем не слушаются меня, — Джон задумчиво смотрел на вырезки, кем-то аккуратно приклеенные к страницам альбома.

Анна молча поставила перед ним чашку с ароматным отваром, поближе пододвинула ещё одну свечу и ушла к отцу. Девушка понимала, что пережить такую информацию о себе Джон должен сначала один. Остаток ночи он провёл, листая альбом. Он читал статьи, рассматривал фотографии и думал. Он думал, что всё это ужасная неправда про него. Ведь он не такой человек! Но все вырезки говорили об обратном.

— Я не нашел причины всего произошедшего, — уже утром сказал Джон.

— Её нет в статьях. Может, она скрыта где-то в тебе?

— Я не плохой человек, Анна! Да, я заносчивый, я эгоист, но я не убийца! Я не мог так поступить.

— Однако этот мир существует из-за тебя, — Анна похлопала его по плечу.

— Ты знала кто я?

— Да. Я узнала тебя.

Джон опять замолчал. Он погрузился в свои размышления и снова, и снова перелистывал альбом, пытаясь найти там оправдание своих ещё несовершённых действий. «Мы — исключительная нация!» — начиналась почти каждая его речь. «Мы несём демократию всем странам! Только мы можем вершить судьбы народов!». Джон видел себя на трибуне, выкрикивающим эти слова с пеной у рта. Он погружался в воспоминания, которых ещё не было и видел, видел себя брызгающего слюной с трибуны ассамблеи ООН, видел как злоба охватывала его сердце и сжимала в чёрные тиски, видел, как нажимал ядерную кнопку, запуская смертельный гриб. Джон поморщился и съёжился от этих воспоминаний. Разве он мог быть таким? Разве этот безумный человек мог быть Джоном?

— Вы все злы на меня, так ведь? — собрав силы, еле слышно спросил он.

— Да. Ты разрушил мир. Ты заставил нас выживать в этом мире, а не жить спокойной жизнью в мире без войны.

Неприятный разговор прервал лекарь, вошедший в дом.

— Ты знал? — Джон строго спросил у него.

Гарольд удивлённо посмотрел сначала на Анну потом на него, потом снова на Анну. Девушка кивнула головой.

— Знал.

— Кто ещё знает?

— Отец знает, — ответила Анна.

— Что знает? — хриплым и ещё сонным голосом спросил Уильям.

— Знает кто я.

— Нас трое, обременённых твоей тайной.

— Тогда почему вы хорошо ко мне относитесь? Бросили бы замерзать в развалинах, — почти прокричал Джон.

— Когда мы нашли тебя, мы ещё не знали кто ты. Только здесь я смогла узнать тебя, — с улыбкой ответила ему Анна. — И почему мы должны к тебе плохо относиться? Да, это сделал ты. Да, ты развязал войну. Да, ты разрушил мир. Но это будущий ты, а не этот юноша, — девушка показала на Джона. — Если мы будем к тебе хорошо относиться, может ты не обрушишь свой гнев на этот мир?

— Все остальные тоже знают?

— Нет. Мы ещё не говорили им. Если честно, то я не знаю как люди отреагируют на эту новость, — ответил Уильям.

— Они меня возненавидят.

— Они и так тебя ненавидят, взрослого тебя. Так что… — Анна развела руками.

— Кто собрал весь этот альбом?

— Мне он достался по наследству от предыдущего лекаря, а ему от ещё одного. Так что никто не знает кто его сделал и как он оказался здесь, — ответил Гарольд.

— Я не нашёл в нём причины моей злобы. Почему я это сделал? Почему? — Джон сел снова за стол, он был очень расстроен и практически уничтожен такими новостями о себе.

— Мальчик, ты зря всё так близко воспринял, — попытался утешить его Уильям. — Ты ещё ничего не совершил. Ты можешь всё исправить!

Джон посмотрел на него глазами полными слёз. Что-то надломилось у него внутри, и Джон осознал всё, что сотворил с этим миром. Тяжёлая ноша смерти стольких людей и гибели целой цивилизации легла на него. Джон согнулся под её весом. Он вмиг повзрослел, взгляд стал таким глубоким и печальным. В один миг произошла перезагрузка всей его жизни. В один миг Джон стал старше на сотню лет.

— Спасибо, Уильям. Мне никогда не отблагодарить вас за своё спасение, а людям нужно рассказать кто я. Я не могу смотреть им в глаза и знать, что разрушил их мир. Пусть лучше они меня закидают камнями.

— Это ещё успеется. Вот корабль с ответом придёт, а там посмотрим.

— Мне нужно вернуться домой, чтобы предотвратить всё это. Я ответственен за всё, что произошло. Я должен всё исправить!

Уильям попытался встать, но Джон остановил его.

— Тебе ещё нужно месяц не беспокоить ногу. На неё нельзя наступать.

— И что же мне делать?

Но Джон снова погрузился в тяжёлые мысли.

— Пойдём, позавтракаем, и поможешь мне принести еду для отца, — попросила Анна.

— Не переставай тренироваться. И спасибо что спас меня и не оставил, — Уильям протянул руку Джону.

Молодой человек с улыбкой ответил крепким рукопожатием.

— Я не перестану тренироваться. Я хочу всё узнать и быть таким же как вы смелым и добрым.

За столом в общем доме расспросы посыпались на Джона и Анну. Как там Уильям? Как его нога? Как они спаслись от волков?

— Дайте спокойно поесть! — воскликнула Анна. — Мне ещё еду отнести надо, а вы с расспросами напали.

— Пусть расскажет всё. Нам же интересно! — не успокаивались люди, и Джон рассказал им страшную историю о том, как охотники справились с огромными волками.

Он много чего приукрасил и выставил как сказку с интересными и захватывающими сценами, но Джона слушали с открытыми ртами и верили каждому слову даже те, кто был там с ним.

После завтрака Уильяма перенесли в его дом, а Джон нарисовал Карлу костыли, которые нужно сделать для больного. Анна погрузилась в заботу об отце, а Джон в тренировки.

Вечером, когда уже почти все спали, к Джону постучали в дверь. Удивлённый происходящим он выглянул в коридор. За столом сидели молодые люди и весело разговаривали о чём-то.

— Иди к нам, — позвал его Адам. — Посидим, выпьем чего-нибудь крепкого.

— Конечно! — Джон обрадовался вырваться из одиночества.

Молодые люди, распивая крепкий напиток, весело рассказывали о своих приключениях на охоте, рыбалке и в личной жизни. Они смеялись и добродушно подшучивали друг над другом, не нанося никаких обид. Джон смеялся вместе с ними, слушая весёлые рассказы. Ему так было спокойно в их обществе! Он забыл о том грузе, который водрузил на себя, и наконец-то смог расслабиться.

— Джон, а что у тебя интересного было в твоей жизни?

Действительно что? Джон не знал. Ничего интересного кроме лжи, политики и снова лжи он не помнил. Ничего! Ничего что можно было бы рассказать этим простым и открытым людям.

— У меня ничего не было такого в жизни, — скромно сказал он.

— Не может быть! В твоём времени и не было интересного?

— Нет. Интересное конечно было. Вот к примеру, у моего друга… — и Джон рассказывал сюжеты фильмов, какие приходили ему на ум.