Фрейлейн Кросс - Двенадцатая Дверь (СИ)

«Пойдем до конца», — подумала она.

За окном уже показался далекий блеск моря. Шарлотта невольно улыбнулась, красота этого своевольного города тронула ее сердце. За время своих долгих путешествий она редко посещала Анкарейль, не хотела вызвать подозрений. Тогда она скрывалась и от друзей, и от врагов. А теперь ей нужно было сделать свое появление максимально эффектным.

На следующий после сорванного бала день в академию пришла весть о том, что Виллард своим заклинанием отправил королевский отряд на самую границу Анкарейля. Возмущенные такой расправой, солдаты немедленно вернулись в город, но нападать на студентов вновь не торопились. Никто больше не видел Квентина Риттера, однако гвардейцы с важным видом прохаживались по улицам. Вилл охарактеризовал ситуацию словами «докучливая осада» и принялся отправлять студентов по домам. Первыми уехали дети со своими старшими братьями и сестрами, а также повара; к концу дня и остальные ученики стали разъезжаться, правда, с большей неохотой. Дэвид и Эдриан покидать академию отказались наотрез. Их родители тоже были в Ордене Цветка Солнца. Вилл пригрозил своим друзьям исключением из студенческого совета, но они лишь посмеялись. Гвен тоже осталась, а вот с Эрин и вараном Валентином Лине пришлось попрощаться.

Последними уехали медики. Лина впервые увидела этих строгих женщин в белых платьях. Гвендолин сказала, что они не были магами, но их медицина была куда более продвинутой, чем в других уголках королевства.

Вечером в опустевшую академию неожиданно пожаловали с визитом мистер Клевинс и невысокая темноволосая женщина, которая оказалась его женой. Лина видела, как они негромко говорили с Виллом, а потом и Гвен приблизилась к ним. Она обняла жену Клевинса, которая все всхлипывала, прижав носовой платок ко рту. Лина не решилась спросить, что означал приход торговца игрушками и его супруги.

В академии осталось всего шесть человек, и весь замок погрузился в тишину. Ближе к вечеру Лина и Гвендолин отправились практиковать магию на ристалище, и Лина, к собственному удивлению и восторгу, обнаружила, что у нее появился талант к эффектному приему, который она назвала «искрящееся заклинание».

Искры и впрямь сыпались как из рога изобилия, и даже Гвендолин пришла в восторг от маленького фейерверка. Один раз Лине почти удалось пробить защиту Гвен. Все было прекрасно до того момента, как джентльмены решили присоединиться к девушкам, и Виллард сладким голосом сообщил о том, что такие искры свидетельствуют о нестабильной работе мага. Лина поникла, но Рэй улыбался, глядя на нее, и ничуть не был смущен тем, что ее успехи были детскими.

Присутствие Рэя успокоило сердце Лины. Ей больше не нужно было беспокоиться о том, что с ним может произойти что-то плохое в разлуке. К тому же, его отношение к ней сейчас было особенно нежным.

— Кто твоя невеста? — спросила она, когда они вновь остались наедине с Рэем.

— Никто, — сказал Рэй и поморщился. — Мне угрожают помолвкой с прошлого года. Тетушка сказала, что нашла для меня прекрасную партию, но эта партия не торопится представиться. Что меня ничуть не расстраивает.

— Меня тоже, — призналась Лина. — Но ты же мне сказал, что помолвлен?

— Я хотел тебя позлить, — признал он и улыбнулся.

Лина вспыхнула, но благоразумно промолчала. Приятно было уже то, что Рэй вовсе не собирался жениться на какой-то неизвестной особе.

— Вилл правильно поступил, когда помог тебе с магией, — сказал он вдруг. В его голосе проскользнула нотка недовольства.

— Ты же не ревнуешь? — беззаботно спросила Лина, закатывая рукава. Между ее ладонями вновь засверкали веселые огоньки. — И не завидуешь Виллу? Он такой сильный волшебник.

— Ресницы не подпали, — отрезал Рэй. Но он наблюдал за ее фокусами с благосклонным видом.

Когда ночь вновь вступила в свои права, Эдриан и Дэвид отправились в дозор. Лина, Гвен, Рэй и Вилл тоже бодрствовали; в зале студенческого совета они играли в кости. Неясная тревога, которая темным облаком кружила вокруг них, немного развеялась. Когда часы пробили полночь, Рэй и Вилл отправились сменить дозорных, а девушки вернулись в спальню.

Дождь начался вновь, когда Лина лежала в постели, глядя в окно. Она размышляла о том, что произошло в последние дни, и пыталась придумать лучший способ, который позволил бы ей спокойно поговорить с Рэем о семейных тайнах. Пусть она доверяла ему, неведение не казалось ей хорошей идеей. И ей не давало покоя его заявление о том, что она может возненавидеть его.

Казалось, она закрыла глаза лишь на секунду, и вновь наступило утро. Рассвет был алый после прошедшей грозы. Лина выскользнула из-под одеяла и подошла к окну, распахнула его. Поток прохладного воздуха ворвался в комнату, девушка сделала глубокий вдох. Небо с каждой минутой становилось светлее, и мысли Лины тоже прояснялись.

Она потянулась и сложила руки за головой. На сердце было легко, Лина радовалась тому, что не видела сегодня страшных снов о давних битвах. Несмотря на то, что она знала, что ее видения — это воспоминания людей, которые давно умерли и канули в небытие, наблюдать их страдания было тяжко. И невозможно было сказать, как долго будут преследовать ее отзвуки стенаний призраков из коридора миров.

Женщина, которую она видела в последнем сне, впечатлила ее больше остальных. Лина была уверена в том, что эта незнакомка и была Крэссидой Блэкторн. Интерес к этой волшебнице давно угас, но Лина вдруг вспомнила, что о ней частенько говорили в дни ее раннего детства, и часто говорили шепотом. Она была непризнанной героиней, она вернулась из огненной долины, и многие в королевстве (и королевская семья исключением не была) ее побаивались.

«А какая красивая она была», — подумала Лина. — «Хотя на Рэя вовсе не похожа. Но все-таки кого-то напоминает».

Эта мысль заставила ее нахмуриться. Сейчас она понимала, что Крэссида из ее сна и правда была на кого-то смутно похожа. Но на кого? Ее сила, решительность… Какой это был ужас, верно, сразиться с демонами в их же мрачном царстве. И быть готовой биться насмерть! Какой отважной должна быть женщина, которая смогла решиться на это.

— На что любуешься?

Лина отвернулась от окна и улыбнулась. Гвендолин уже села в кровати и протирала глаза.

— Не любуюсь. Просто думаю о разных вещах.

— Думать полезно. Кстати, Блэкторн тебя поцеловал?

— Э… — Лина нервно рассмеялась. — С чего ты взяла?

— Значит, да! — Гвендолин хлопнула в ладоши. — Какая романтика, я умираю от зависти.

Лина взглянула на нее с удивлением.

— Как ты можешь завидовать? Гвен, ты же обручена.

— Не напоминай мне об этом.

Однако, когда они спустились к завтраку, Гвен вела себя с Виллом вполне приветливо. Лина подумала о том, как им повезло вырасти вместе. Интересно, как бы все сложилось у нее с Рэем, если бы они не оказались разлучены на четыре года.