Екатерина Гичко - Тяжесть слова

Граф Ротрийский встал, чтобы поприветствовать меня. И я как стрелу спустила заклинание. Я действительно немного приврала, когда говорила нагу, что не разбираюсь в магии. Разбиралась, правда не очень хорошо, так как училась самостоятельно по книгам, которые есть у нас в библиотеке. При таком обучении оставались огромные дыры в образовании. Дар у меня скромный, и я, откровенно говоря, плохо умела им пользоваться. Сейчас я использовала наведенный фантом. Суть его заключается в том, что все видят тебя такой, какая ты есть. А тот, на кого направлено заклинание, видит созданный тобой образ. Но оно довольно сложное, и я совершенно не уверена в успехе. Может, оно не подействует совсем или подействует, но на всех сразу. Мне приходится очень сильно концентрироваться, чтобы удерживать его.　

Удивленные взгляды были мне наградой. Причем, судя по некоторым одобрительным взглядам, видели присутствующие отнюдь не моего ужасненького фантома. Герцогиня смотрела на меня с вежливым, вполне благожелательным интересом, взгляд герцога был оценивающим. Сестры же были удивлены, даже мачеха, похоже, не ожидала такого. Только граф скривился, словно унюхал поблизости скотный двор.

Граф оказался низкорослым и кривоногим с полностью седой головой. Даже шевелюра моего отца все еще была темной с редкими серебряными нитями. Глядя на моего жениха, можно было с уверенностью сказать, что и в молодости он не был красавцем. Борозды глубоких морщин пересекали его маленькое лицо. Крючковатый нос нависал над тонкими сухими губами. Слабовольный подбородок и широкий покатый лоб. Дорогой, вышитый золотой нитью камзол сидел на его высохшей фигуре как мешок. А рядом с ним я — такая красивая, свежая и невинная. На моем фоне он выглядел еще несуразнее. На лице отца мелькнуло сомнение. Наверное, посчитал, что продешевил — сорок шесть килограммов серебра это не так уж и много. На лицах наших гостей появилось плохо скрываемое недоумение. Мы с графом представляли собой две разные противоположности.　

И вот стою я, вся такая очаровательная, смотрю на графа с вежливым смирением и улыбаюсь самой скромной и легкой улыбкой. А у него на лице все четче и четче проступает отвращение.　

— Это моя третья дочь, Таюна, — представил меня отец.　

Граф посмотрел на него так, словно отец над ним издевается.　

— Вы серьезно?　

Этой фразой он сказал все. Как оскорбительно она прозвучала. Я растерялась, то есть попыталась растеряться. Отец тоже. Он явно не понимал, чем недоволен гость. На лице мачехи мелькнула злость. По ее глазам можно было прочесть, что она в бешенстве из-за того, что эта пародия на мужчину не оценила ее усилий. Вряд ли о платье побеспокоился отец. На лицах решительно всех присутствующих мелькнуло непонимание. Только милорд Долиан продолжал все также цепко смотреть.　

— Что-то не так? — спросил отец.　

Граф скосился в сторону стола и недовольно пожевал губами. Видимо, устраивать публичный скандал, не входило в его планы.　

— Ничего, прошу прощения, — чуть смягчившись произнес он. — Рад знакомству.　

И поклонился мне, даже не сделав попытку облобызать мне ручку. Все расселись по местам. Завтрак пошел своим чередом. Вяло текла светская беседа. К графу обращались пару раз. Он отвечал сухо и немногословно, и от него отстали. Я продолжала ловить на себе его недовольные взгляды.　

Через минут десять после начала завтрака пришли, извинившись за опоздание, герцогские сыновья. Сестры расцвели приветливыми улыбками. Все три брата были блондинами. При этом первые два чертами лица больше похожи на отца, а последний, на мать. От них мне тоже досталась порция удивленно-восхищенных взглядов, а Ариаден даже замер, остановившись у своего стула. Я чувствовала его взгляд всем телом, но не посмела поднять глаз от тарелки.　

Я почти не ела, боясь пошатнуть хрупкий контроль и разрушить заклинание. И еле уловимо улыбалась, изображая неземное создание, которое явилось, чтобы скрасить своим присутствием это замечательное утро. Подняв в один момент глаза, я увидела, что Ариаден смотрит на сидящего по соседству графа, и его плотно сжатые губы презрительно искривлены. Граф же не обращал ни на кого внимание. Он ел, придирчиво осматривая каждый кусок, прежде чем положить его в рот.　

Первой откланялась моя младшая сестра и покинула стол. Следом постепенно потянулись остальные. Решив, что я посидела уже более, чем достаточно, я тоже поднялась. Мачеха, озадаченная и расстроенная непонятным поведением графа, даже не сделала попытки меня остановить. За дверью я облегченно выдохнула и поспешила убраться подальше, чтобы распустить заклинание. Теперь главное не столкнуться с графом где-нибудь чисто случайно.　

Я направилась в сторону открытой галереи. Она выходила окнами во двор и считалась открытой, так как продувалась всеми ветрами и окна ее не были застеклены. Представляла она собой просторную прямоугольную площадку, окруженную голыми стенами с оконными проемами и с крышей над головой. В зимнее время сюда наметает много снега, который слуги старательно вычищали, чтобы весной растаявшая вода не заливала нижние этажи.　

Здесь было пусто. Внизу, по чисто подметенному двору чинно и неторопливо ходили слуги, у открытых ворот навытяжку стояла стража. Я поморщилась, представив каково им по такой жаре в доспехах стоять. В обычное время они позволяли себе прохаживать на посту в одних рубахах. Батюшка на это не очень строго смотрит. Но нынче в замке гости, поэтому никаких послаблений.　

— О, Тайка! — раздался позади голос.　

Я недовольно обернулась, узнав голос Ларионы. Да, это была она вместе со старшей сестрой Риоланой. Все мои сестры внешностью пошли в свою маменьку: светловолосые, голубоглазые. На отца ни одна не похожа. Даже я на него не похожа, чем еще сильнее злю мачеху. Риолана самая высокая из сестер, довольно стройная, с приятными глазу округлостями. Она всегда прямая как палка, держит себя с достоинством. Аккуратная, немного занудная в своих манерах. Я считаю ее самой разумной из сестер.　

Лариона же пышнотелая. Ее объемная грудь сейчас закована наглухо в платье и томилась там как в броне. Если Риолану можно было назвать симпатичной, то Лариона скорее была на любителя. Низенькая, полненькая, с прищуренными глазками. Если бы выражение её лица не было таким неприятным, то может она и выглядела бы посимпатичнее. Лично я считала, что из всех сестер эту боги обделили умом, но зачем-то наделили чем-то вроде хитрости, которая без ума казалась подлостью.　

— Дозвольте принести вам, Ваше Сиятельство, поздравления по поводу предстоящей свадьбы, — паясничая, произнесла Лариона.　

— Дозволяю, — снисходительно бросила я.