Екатерина Гичко - Тяжесть слова

Девушка подарила ему убийственный взгляд. Меня отвлек возникший шум из шепотков зале. Что-то всполошило всех. Я огляделась и задержалась взглядом на наагашейде. Он величественно принимал приветствия какого-то нага. Наг не поднимался на лонсаэш владыки, а лишь смиренно склонил голову, находясь рядом с ним. Наагашейд был холоден и высокомерен. Но трудно быть высокомерным, когда на твоей груди сладко, со слюнями спит ребенок. Малыш Раши, зажав в кулачке одну из дедушкиных косичек с золотистой бусиной, спал, бережно прижатый большой ладонью наагашейда. Я никак не могла принять то, что он может относиться к кому-то с заботой. Просто даже, когда он проявляет заботу, то его лицо остается все равно величественно-холодным.　

Шепот усилился, и я перевела взгляд. Лонсаэш, все еще закрытый занавесями, ожил. Через плотную ткань пробивался расплывчатый круг света от настольного светильника. Это означало, что наследный наагасах Риалаш уже находится там.　

— О, брат наконец пришел, — обрадовалась Роиша.　

Занавеси медленно расползлись в стороны, открывая небрежно развалившегося на подушках нага. В зале образовалась тишина. Наг налил себе что-то в чашку из маленького чайничка и сделал глоток. Разговоры возобновились. Дань внимания прибывшему была отдана и можно теперь его обсуждать.　

Я ожидала чего-то необычного, но с такого расстояния не видела ничего, что можно было причислить к странностям. У него был черный хвост и длинные темно-русые волосы, одет в темно-коричневое одеяние. Он расслаблено лежал на подушках и пил неизвестную жидкость из чашки.　

К нам он не спешил. Основные знакомства закончились, и сейчас к нашему лонсаэшу просто приползали наги для приветствия. Роиша шепотом говорила мне, кто есть кто, но я все равно не запоминала. Я тревогой ожидала визита старшего сына наагашейда. От Аршавеше я знала, что он до сих пор не женат. Из бурчания Роиши, я также поняла, что она считает других нагинь дурами, раз они боятся ее брата. Это замечание меня напрягло. Там есть чего бояться? Аршавеше же сказал, что Риалаш сам дурак. Понравилась — бери. Я его тоже при первой встрече испугалась. А сейчас ничего, вон как жмусь. Я тут же попыталась отстраниться, но ладони наагасаха продолжали лежать на моем животе, поэтому ничего у меня не вышло.　

Наагасах Риалаш наконец поднялся и решил почтить нас своим присутствием. Когда он проползал мимо какого-нибудь лонсаэша, все разговоры на нем смолкали. Наги склоняли головы перед наследником. Вот он достиг нашего лонсаэша, медленно заполз на него, разлегся на подушках и поднял на нас глаза. Я вздрогнула от ужаса.　

Ужас внушали его глаза. У них нет белка, точнее он есть, но его цвет не белый. Он совершенно черный. Сама радужка глаза чуть светлее и на черном фоне кажется выцветшей, сероватой. Зрачок на свету отливает красным. Наагасах Риалаш улыбнулся и положил перед собой кончик своего хвоста. Хвост у него заканчивается острым костяным наростом. Да уж! Вот и наследие наагашехов!　

— Мои поздравления, Арш, наагасахиа Таюна. Добро пожаловать в нашу семью. Скажите, мне следует принести вам соболезнования или порадоваться за вас? — вопрос был адресован напрямую мне.　

Хоть я дала себе слово ничего лишнего не говорить, но вопрос был таким неожиданным, что у меня вырвалось:　

— Еще не знаю.　

Наагасах Риалаш посмотрел на Аршавеше и покачал головой. Не то, чтобы осуждающе, а словно он другого и не ожидал. Аршавеше тяжело вздохнул.　

— Ты неисправима.　

— А что она такого сказала? — заступилась за меня Роиша. — Если хотел чего-то другого, то поухаживал бы подольше, а уж потом только женился. Но ты решил начать с женитьбы. Твой выбор.　

Я подарила ей благодарный взгляд.　

— Арш не самый плохой вариант, — своеобразно заступился за племянника наагасах Риалаш. — Хотя из нашей семьи он самый неудачный кандидат.　

— Ты у нас удачный, — обиделся Арш. — Уже несколько сотен лет жениться не можешь.　

Я вспомнила про ревнивые обижуськи и активно погладила хвост супруга. Морщины на его лбу разгладились, и он удивленно посмотрел на меня.　

— А ты губную краску специально не стер, чтобы все поняли, как у вас все с женой хорошо? — наследник владыки, никого не стесняясь, достал с нижней полки столика запасную чашку и налил из чайника что-то вроде местного чая.　

— Я об этом не думал, когда целовался, — и перевел хитрый взгляд на меня. — А вот моя жена, похоже, хотела, чтобы это все видели, раз ничего мне не сказала.　

У меня возник порыв возмутиться, но опять вспомнила про ревнивые обижуськи и промолчала. Пусть самоутверждаются. Разговор с наагасахом Риалашем складывался довольно легко. Он в основном задавал вопросы, не разворачивал длинных рассуждений на отвлеченные темы, не говорил о том, какая мы красивая пара. Спросил, нравится ли мне у них, задал Аршавеше пару вопросов о путешествии, велел Роише даже не смотреть на зеленоволосого нага. Мне же сказал, что в этой семье мне бояться некого. Только если Вайриша, который, хоть физический вред причинить не может, но словом ранит запросто. Он в последнее время вообще непереносим. Наверное, придется отправить на охрану приграничья, чтобы охолонулся. Ну, и еще моего мужа можно бояться. Он та еще скотина. И вообще, он пока повременит за меня радоваться.　

Покинул он нас вместе с Роишей. Та не хотела уползать, но брат был непреклонен и отконвоировал ее до самого лонсаэша отца. Странное впечатление от наагасаха Риалаша у меня осталось. Он вроде бы мне понравился, несмотря на жуткий взгляд. Меня еще успокаивало то, что внешне Риалаш очень на наагашейдису похож. Но он очень властный, это заметно из его манеры разговора: четкие вопросы, приказной тон. Когда он Роише в ответ на ее возмущение второй раз сказал ползти к отцу, та чуть ли не в струнку вытянулась. Этим и своими движениями наследный наагасах напоминал наагашейда. Поэтому он мне понравился, но я его опасалась.　

После ухода последнего из родственников Аршавеше я почувствовала, как поднимается мое настроение. А что? Знакомиться больше ни с кем не надо, говорить тоже. Теперь к нашему лонсаэшу подползали только, чтобы поздороваться. А здесь можно лишь вежливо улыбаться и кивать головой. Красота!　

Так я думала, пока перед нашим лонсаэшем не появился наг с золотистым хвостом. Сам он не представлял из себя ничего интересного. Для нага он был довольно средних размеров, волосы русые и блеклые, лицо острое, чем-то похоже на крысиную мордочку. И улыбочка у него льстивая, а движения подобострастные. Арш склонился к моему уху и, обдавая его жаром, прошептал:　

— Бабушка терпеть его не может, но дед по какой-то причине ему благоволит.　

В который раз задаюсь вопросом, почему люди относятся к друг к другу так или иначе? Чем они руководствуются? Я бы не подпустила к себе этого льстивого жука. То, что он тот еще жук, у него прямо на лбу написано. Мне казалось сомнительным, что наагашейд относится к той категории правителей, которые падки на льстивые речи. Но, тем не менее, он за что-то ценил этого нага.