Екатерина Гичко - Тяжесть слова

А наагашейд оставался спокойно лежать на своем лонсаэше. Вокруг их возвышения кипела схватка, но он даже не обращал внимание, продолжая укачивать ребенка. Его жена тоже не вмешивалась, но смотрела с большим любопытством. А Роиша буквально подскакивала от нетерпения. Рядом с их лонсаэшем потерянно отирался наагалей Ссадаши. Когда он протянул руки к одному из нападавших нагов, тот неожиданно с ужасом на лице отлетел в сторону и врезался в колонну. Но это его не остановило. Он тут же поднялся и отполз еще дальше, настороженно разглядывая хрупкого наагалейя. Я не успела задуматься над странностью происходящего.　

Пол содрогнулся. Аршавеше сверзился с лонсаэша вниз и теперь дрался с тремя нагами. Дрались они исключительно хвостами, не подпуская друг друга на расстояние удара кулаком. Оружия не было ни у кого: ни нападавших, ни у защитников. В моем испуганном сознании мелькнула мысль, что это очень странно, но тут я увидела отца золотой нагини, который подползал к Риалашу со спины.　

— Риалаш, сзади! — не своим голосом закричала я.　

Но в пылу битвы меня никто не услышал. Совершенно не соображая, что делаю, я схватила столик, который оказался неожиданно тяжелым, и, пошатываясь, уронила его на голову золотохвостому нагу. Тот пошатнулся, медленно повернулся в мою сторону. Несколько секунд просто покачивался на месте, а затем закатил глаза и обрушился на пол. Риалаш через плечо ненадолго обернулся посмотреть, что там за грохот, но вниз поглядеть не догадался.　

А я увидела мечущуюся между сражающимися золотую нагиню. На ее лице был написан ужас и растерянность, и она все ближе и ближе оказывалась рядом с Аршавеше. А в ладонях она что-то сжимала. Я сразу поняла, что эта подлая тварь только притворяется испуганной. На самом деле она готовится нанести удар в спину. И в ее руках наверняка что-то вроде ножа. Я схватила тяжелый чайник, который все это время стоял на полу, и метнула его в эту заразу. Чайник ударил ее в грудь, крышка в него слетала, и нагиню окатила красная жидкость. До меня донесся запах вина. Нагиня растерянно замерла, обтекая красными потеками, ее пальцы разжались, и на пол упал скомканный платочек.　

А у меня неожиданно померкло сознание, и я упала на четвереньки.　

Бой разгорался все жарче, звучали угрожающие выкрики на шипящем языке нагов. Наагасах Аршавеше играючи удерживал на расстоянии сразу двоих противников. Решив проверить, как там его жена, он бросил мимолетный взгляд через плечо, а затем резко развернулся всем корпусом. Таюны не было. Лонсаэш был пуст. Внутри у него все похолодело. Он окинул безумным взглядом все вокруг и увидел край темно-алого платья на другой стороне лонсаэша. А затем до его слуха донесся пронзительное кошачье мяуканье.　

Из-за лонсаэша выбежал звереныш. Он, потряхивая задними лапами, скинул с себя миниатюрные панталончики из золотистого кружева и опять требовательно замяукал. Увидев противников наагасаха, он неожиданно ощерился, из его горла вырвалось грозное, почти взрослое урчание, а хвост распушился. Он бросился на ближайшего нага и вцепился зубами ему в хвост.　

Аршавеше, испугавшись, что детеныша сейчас пришибут, бросился вперед и ударом хвоста заставил нага, в хвост которого вцепился котенок, отлететь в сторону. Он думал, что гладкий хвост просто выскользнет из зубов детеныша, но случилось наоборот, и звереныш на пузе проехал сажени две прежде, чем разжал зубы. Наагасах тут же оказался около него, обвил хвостом и так угрожающе оскалился, что нападавшие неожиданно вспомнили о том, что представители рода Ширрадошарр ядовиты даже для нагов, и отшатнулись.　

С другой стороны раздалось грозное рычание. Наагаришейя Амарлиша упала на пол. Она не так хорошо контролировала свои звериные инстинкты, как ее мать, и сейчас, видя ребенка в беде, в ней яростно взыграл материнский инстинкт. Платье на ней треснуло, своды зала огласил взбешенный рык, и вот с пола, стряхивая яркие обрывки платья, поднимается огромная черная кошка, скальная кошка, готовая рвать глотки. Враги пошатнулись, образовывая вокруг нее свободное пространство. Зверь еще раз оскалился, по его зубам побежали золотистые прожилки. Враг отступил от нее окончательно.　

В два прыжка она оказалась рядом с наагасахом Аршавеше и беспардонно влезла в его кольца, обеспокоенно обнюхивая малыша. Детеныш жалобно мяукал и слепо тыкался в ее шею. Успокаивая обиженного ребенка, кошка размашисто и основательно его облизала, а затем, прихватив зубами за шкирку, потащила котенка под возмущенным взглядом наагасаха Аршавеше в другую сторону.　

Как выяснилось, несла она его к Делилонису. Она положила детеныша у самого его хвоста, затем обтерлась об него всем телом и, просительно взглянув ему в лицо, замурчала. Наагариш сурово свел брови и сложил руки на груди.　

— Ты хочешь его взять? — предположил он.　

Кошка возбужденно дернула хвостом, словно говоря: "Да-да, ты угадал!" Но тут вмешался наагасах Аршавеше. Пылая праведным гневом, он выхватил котенка у нее из-под носа и яростно зашипел:　

— Она моя!　

Кошка грозно зарычала, но племянника трогать не стала. Напавших нагов в это время оттеснили окончательно за пределы зала и захлопнули за ними двери. Отряхивая руки, наагасах Риалаш подполз к своей тетке и Аршавеше. Те были взаимно недовольны друг другом: наагаришейя рычала, Аршавеше шипел и прижимал детеныша к своей груди. Детеныш же дрожал всем телом и пытался засунуть голову в распахнувшийся ворот наагасаха.　

— Арш, что происходит? — возмущенно спросил наследник. — Почему твоя жена так странно отреагировала? Ты ее не предупредил о том, что это нападение часть традиции и это все не по-настоящему?　

Аршавеше недовольно посмотрел на него и отвел взгляд в сторону. Под его ладонями продолжало дрожать тело детеныша.　

— Ну, ты и идиот, — устало выдохнул Риалаш.　

Я находилась в какой-то комнате во дворце наагашейда, завернутая в плед, под которым у меня больше ничего не было. Рядом сидел Аршавеше и прижимал меня к себе. Меня продолжало трясти от пережитого. Боги, спасибо вам за то, что все завершилось благополучно и никто из этой семьи не пострадал! В этой же комнате была наагаришейя Амарлиша. На ней была мужская одежда, висевшая на ней мешком. Ее одолжил Риалаш, опередив в этом ее супруга. Сам наагасах Риалаш был здесь же. По пояс голый. Если бы я уже не тряслась, то, наверное, испугалась тому, что открылось моим глазам.　

Он взял от наагашехов больше, чем я решила в начале. Его плечи покрывала жесткая чешуя, такая же чешуя покрывала локти и пальцы. По позвоночнику шли костяные наросты. Не острые, как у наагашехов, которых я видела на гравюре, а плоские. Создавалось ощущение, что у него позвоночник снаружи находится.