Анна Замосковная - Иномирянка для министра

— Длор Лавентин очень рассеянный, — Саранда спикировала вниз и подхватила шестикрылого дракончика.

Чёрные глаза зверюшки ярко блестели, лапки скребли воздух, крылышки дрыгались… кажется, химера хотела на ручки.

— Я холодная, — сказала Саранда. — Химера хочет в тепло. Подержите её, пока она адаптируется? Тогда она будет очень вас любить.

Я растерянно смотрела на это вылупленное из пробирки существо. Это же дракон. А я мечтала о драконе. Что сейчас за паника и неуверенность?

— Конечно, подержу, — я стала спускаться с лестницы.

Химера подбадривала меня восторженным писком.

Дракон, магический мир — ощущение волшебности происходящего пробилось сквозь тоску и страхи. Я в мире магии, здесь возможно всё или почти всё. И спасти Раввера от саморазрушения тоже! Выучу химеру, будет Раввера силой спать укладывать.

Спрыгнув на паркет, я вытянула руки. Царапаясь коготками, химера перебралась с рук Саранды на мои, плотно прижалась к груди, как маленькая обезьянка. Кожа у неё оказалась суховатая, но очень мягкая, тёплая и приятная на ощупь.

— Её ведь надо покормить? — догадалась я. — Чем?

Химера резво вползла под сорочку, обвила меня за рёбра удлинившимся хвостом, обхватила крыльями шею, плечи, грудь под мышками и, приникнув головой к моей шее, закурлыкала.

— Ой, — выдохнула я. — Кажется, она крепко ко мне… приклеилась.

— Своеобразно, — заключила Саранда. — Я видела разных химер, но обнимающуюся — впервые.

Интересный у Раввера друг Лавентин… тот самый, благодаря которому я оказалась здесь и к которому должна обратиться в случае, если с Раввером что-нибудь случится.

А над Раввером веет чернота, которая может предупреждать о скорой смерти…

Ужас перед этим предположением не отозвался холодом в груди или спазмом мышц и потому быстро прошёл. Но я переживаю за Раввера, почему так спокойно подумала об угрожающей ему опасности? Химера зашевелилась, крепче меня обнимая. От неё исходило физически ощутимое умиротворение. Кажется, это её курлыканье меня успокоило. Как мурлыканье кошки.

Химера вытянула шею и заглянула мне в лицо. Чёрные выпученные глазки ярко блестели. А зубы у этой зверюшки острые, хищные.

«Защищать и успокаивать — вот что она должна делать», — подумалось мне.

Зверюшка сразу спряталась под одежду… идеальный подарок для одинокого мальчика или юноши, лишённого тепла родительской любви и вынужденного жить под жестоким контролем дяди. Жаль, Раввер не принял этот интересный дар.

Я погладила тёплую треугольную голову химеры, та улеглась мне на грудь и вздохнула.

— Чем его кормить? — я посмотрела на Саранду.

Та, склонив голову, наблюдала за притихшей химерой:

— Не знаю. Некоторые питаются магией, некоторые землёй. Есть те, что едят человеческую пищу.

— Попробуем начать с человеческой пищи, — бодро предложила я и погладила спину зверька через сорочку. Химера закурлыкала громче. — Где здесь кухня?

— Я провожу, — со странными интонациями произнесла Саранда.

— Что-то не так?

— Я тут подумала: длор Лавентин всегда был… безответственным.

— И?

— Пытаюсь понять, насколько опасно это существо.

— Когти у него есть, но они убираются в подушечки, — я потрогала миниатюрную, точно у котёнка, лапку.

— Вы не понимаете: у химер может быть свёрнутый запас материи, который позволяет им в критических ситуациях мгновенно увеличиваться в несколько раз. А некоторые увеличиваются за счёт быстрого поглощения материалов из окружающей среды. И нет гарантии, что длор Лавентин в детстве был достаточно благоразумным, чтобы поставить ограничение на рост.

Представила бесконтрольно растущего с испуга дракончика.

— Постараемся его не нервировать, — тихо предложила я. — И для начала покормим — это очень успокаивает.

Следуя за Сарандой на кухню, я гладила химеру сквозь тонкую ткань сорочки, и от тепла зверька, от его курлыканья на душе становилось светлее. Поистине волшебное создание.

***

— Ваше императорское величество, это немыслимо, невозможно, недопустимо, — Хобл так разволновался, что на крыльце не заметил начала лестницы, его нога ухнула вниз.

Падая, он ухватился за моё плечо. Я едва устоял, застыл.

Император мчался дальше, ветер трепал его белые от седины волосы:

— Демонстрацию нужно остановить немедленно! И без военных. Люди должны понять, что их поведение недопустимо!

Хобл испуганно посмотрел на меня, но закричал императору:

— Мы не сможем обеспечить вам безопасность!

Император резко обернулся, его глаза гневно сверкали:

— Должны смочь. Я должен поговорить с моими подданными, успокоить. Их демонстрация не должна вылиться в бунт и погром столицы. — Он взмахнул рукой. — Нужно удержать ситуацию под контролем.

— Это толпа, — напомнил я, отцепляя судорожно сжимавшую лацкан руку Хобла. — Толпа и здравый смысл несовместимы.

— Но я должен до них достучаться, — всплеснул руками император. — Мы потерпели поражение. Чтобы пережить это, мы должны действовать вместе, а не грызться друг с другом.

— Вы не должны рисковать собой, — холодно напомнил с высоты лестницы Овелодри. — Вы император.

— Именно поэтому я надеюсь произвести на людей достаточно сильное впечатление, чтобы убедить их разойтись по домам, — его взгляд метнулся в сторону. — Давай, дорогая, быстрее.

Мы, высыпавшие на крыльцо участники внеочередного собрания, обернулись к парадному входу.

Императрица вышла в чёрном траурном одеянии. Выглядела она величественно и трагично, как мать, только что потерявшая дитя, но вынужденная держаться ради остальных детей.

Отличный образ. И покрасневшие глаза работали на него. Интересно, она оплакивала необходимость, рискуя собой, выступать перед толпой недовольных или действительно сожалела о погубленных войной людях?

Императрица лишь мельком глянула на меня, и я виновато опустил взгляд. Как министр внутренних дел я отвечаю за безопасность и спокойствие подданных, но известие о двигающейся к императорскому дворцу толпе стало для меня таким же неожиданным, как для других участников собрания.

Это я должен говорить с людьми, но я не представлял, как их успокоить: даже страх не развеял тумана усталости в моей голове.

У ворот собрались офицеры. Всего шесть. Остальные будут в штатском, и с этим решением я, в отличие от остальных министров, согласен: находясь в окружении множества солдат в красивой форме, он бы раздражал людей, а выступая под прикрытием шести телохранителей император будто проявлял доверие подданным, и это должно вызвать ответное доверие. Надеюсь.

Быстро спустившись с лестницы, я встал за правым плечом императора, императрица подошла с левой стороны.