Миа Тавор - Слезы звезд (СИ)

Он замолчал и с едким, нахальным самодовольством огляделся. Учителя потупили головы. Мистер Честертон молчал.

— Что ж, спасибо за то, что поделились с нами вашим мнением, мистер Броуди, — директор пытался сохранять хмурое выражение, но в его глазах уже загорелся тщеславный огонек, который зажег своими льстивыми словами мистер Броуди.

Тот пылко поклонился и прижал руки к груди, демонстрируя ему свою искренность и нерушимую лояльность.

— Ну что ж, будем считать, что этот вопрос закрыт, — рука директора провела по столу, словно проводя по нему невидимую черту. — Теперь перейдем к следующему. Я хочу, чтобы вы рассказали нам во всех подробностях, что случилось в третий день соревнования, — директор снова смотрел на меня. Его тон стал жестче. В нем проступила привычная властность. — Начните с того, как вы покинули пещеру. И на этот раз советую вам быть более разговорчивой.

Казалось, до этой «проникновенной» речи мистера Броуди директор еще был недоволен таким поворотом событий, который скрыли даже от него, но теперь полностью принял его сторону. И больше не намеревался возвращаться к теме самого факта моего участия.

Миссис Джеймс бросила возиться со своими записями и отложила ручку, словно ей только что предоставили негласное помилование.

Я взглянула на учителя, и он сделал мне едва заметный кивок.

Мне не хотелось этого делать, не хотелось посвящать их в то, что я пережила, когда стальные когти медведя Эрика вонзились в мое тело, но хотя бы эту часть своего обещания я собиралась выполнить. Пока я рассказывала, уставившись в ковер, я снова слышала под ногами хруст и шуршание маленьких камней, ощутила их неровную и твердую поверхность, почувствовала незыблемое величие, исходящее от древних валунов, увидела перед собой вырезанного в них грозного льва. Легкие вдруг сжались, как если бы воздух в комнате вдруг стал разряженным, как там, в горах. В крепости, где охотились на нас красные, чтобы тренировать свою способность управлять животными и людьми.

Я дошла до момента с расщелиной в скале, через которую ускользнула, и замолчала. Никто из присутствующих не проронил ни слова. Взгляд мисс Белл выражал неподдельное сострадание, но в основном лица в комнате оставались отчужденными и бесстрастными. Некоторые, как у миссис Джеймс, мистера Броуди и Стефани Аттвуд — откровенно скептическими. И только отъехавший мистер Скруп взирал на меня из-за толстых линз своих очков, словно не понимая, что он вообще тут делает и какое это имеет к нему отношение.

— Что было дальше?

У меня перехватило дыхание.

— Вы знаете.

— Вас вызвали сюда не для того, чтобы снова смотреть на ваши кривляния, мисс Леран, — в голосе директора прорезалась сталь. — Если я задаю вам вопрос, соизвольте отвечать на него подробно. Вам предоставили этот шанс, а вы сами пытаетесь его растоптать.

Шанс! Конечно! Так я и поверила! Может, учитель и полагал, что этим лицемерным собранием добьется для меня справедливости, я же не питала иллюзий по этому поводу. Эрика и Камиллу, любимчиков миссис Джеймс и учителей, никогда не накажут. А вот добросердечной и чуткой учительнице может достаться из-за меня.

Тишина в комнате стала натянутой. Мисс Белл закусила губу, ее побелевшие пальцы сжали пуговку на рукаве. И это придало мне решимости.

— Я пролезла на другую сторону и использовала лекарство, чтобы остановить кровь, — ответила я, смотря ему прямо в глаза и пытаясь не дрогнуть под этим безжалостным взглядом.

Настал момент, которого они ждали больше всего. Было понятно, что то, что сделал со мной Эрик, никого, кроме учителя, не заботило. Они хотели знать другое.

— Кто вам его дал?

Напряжение в зале достигло неимоверных размеров. Казалось, даже величественный каменный свод с интересом ожидал моего ответа.

Вот он, решающий момент.

Я скрестила пальцы за спиной. Не знаю зачем, ведь врать мне было не привыкать.

— Я сама его взяла. В одном из кабинетов в подземелье, не помню в каком, — быстро выпалила я, боясь, что кто-нибудь меня прервет. — Я случайно туда зашла, когда искала туалет, и увидела этот флакон. Я решила, что он может мне пригодиться. Поэтому присвоила его.

Розовощекая миссис Прингс охнула. В тон ей за столом раздались несколько громких осуждающих возгласов.

— Весьма глупое решение, мисс Леран, — впервые за время этого разговора миссис Джеймс подала голос. И был он суровым и обещающим наказание. Словно и не было уже того волнения, которое владело ею вначале и которое ей почти удалось скрыть от остальных.

— Я же говорил! — мистер Броуди резво повернулся к директору, будто мои слова только подтверждали его правоту. — Я же говорил! Поэтому послать ее на соревнование было самым правильным решением…

В медовых глазах мисс Белл светились растерянность и непонимание, но я избегала смотреть на нее и очень надеялась, что она сама вдруг не решит признаться. Это бы все испортило.

— Вам не просто запрещено совать свой нос, куда не просят, но и трогать вещи, которые принадлежат школе, — снова процедила миссис Джеймс. Прощение, заслуженное ею в глазах директора благодаря мистеру Броуди, вернуло ей прежнюю уверенность и снова подчеркнуло ее незыблемый авторитет в глазах остальных. — Кража того, что вам не принадлежит — только вам могло прийти такое в голову. И могу вас заверить, что вы за это как следует заплатите.

— Думаю, этот поступок вряд ли должен нас удивлять, — скользким голосом заметила Стефани Аттвуд, элегантно дергая оголенными из-под платья плечиками. Жест, который должен был выражать омерзение. — Чего еще можно было ожидать от такой, как она? — она покосилась на мою синюю форму.

— И тем не менее, никто из ее прекрасно воспитанных одноклассников никогда бы не опустились до такого, — желчно прервала ее миссис Джеймс. — Низость, подлость и постоянное стремление к вранью — это скорее ее врожденные черты. Которые будет не так-то просто искоренить.

— Но уж вы-то преуспеете, Патриция. Я в этом ничуточку не сомневаюсь, — злобно хихикнул мистер Броуди, льстиво наклоняясь к ней. Не знаю, как она только умудрялась выносить этот тухлый смрад из его рта.

— Простите, мадемуазель Леран, — кашлянул Карл фон Рихтер, прикрывая рот кулаком, — вы сказали, что не помните, в каком кабинете это было?

— Нет.

— И это… редкое лекарство лежало просто так? У всех на виду?

— Да.

— Кхм… как странно, — пробормотал он.

Но, к счастью, никто не обратил на это внимания. Получив возможность, мистер Броуди продолжил громко поносить меня, призывая к немедленной каре. Ему вторила Стефани Аттвуд, и вставил пару нейтральных комментариев мистер Ротланд.

И только учитель смотрел на меня так, будто я разбила ему сердце.