Миа Тавор - Слезы звезд (СИ)

— Но при чем здесь созвездие Волка? — нетерпеливо заерзала я, после того, как старик замолк и угрюмо уставился в одну точку.

Вместо ответа он указал на раскрытую перед ним книгу, такую старую, что многие буквы уже стерлись, а страницы буквально рассыпались в пыль, стоило до них дотронуться. Я приподнялась и с придыханием заглянула внутрь, ожидая найти там долгожданный ответ. Но лишь разочарованно уставилась на знакомый рисунок. Выцветшие, стертые временем герои древней легенды — разгневанный Зевс и отступивший назад, потрясенный Ликаон, вдруг осознавший, какая судьба его ждет.

— Это не Ликаон предложил Зевсу человеческое мясо, — горько произнес он, сражаясь с неприятной истиной. — Наши прапрадеды так не любили эту легенду, что со временем совершенно исказили ее смысл, поменяв местами хороших и плохих, чтобы избежать, хэ-х, угрызений совести.

— Гордый Зевс — один из наших самых могущественных предков (весьма зазнавшихся, надо признать, — он поморщился) сделал немыслимое — потребовал от своего слуги Ликаона человеческих жертв, как дань своему могуществу. Ослепленный своей безграничной властью, он, увы, забыл о том, что это мы должны служить людям. Но Ликаон, также обладавший силой, хоть и в меньшей мере, пришел в ужас и отказался, за что был немедленно казнен. В ту ночь звезды впервые разгневались на нас, едва не отобрав у нас наш дар. Мы более не могли никем управлять — в ту ночь, оставшись без своих проводников (нас!) человечество едва не погрузилось в хаос. Наш род был потрясен, но сумел пережить этот первый кризис. Наши предки поклялись сделать все, чтобы этого не повторилось, ввели запреты и правила, чтобы выжить и сохранить наши необычные способности. Несколько веков нам удавалось избежать повторения. Но все же с тех пор, каждый раз, когда это созвездие входит в свой пик, мы отмечаем их заметное ослабление.

«Помни, что все не так, как кажется, — возникли в голове слова Роберта, когда еще ребенком я осилила для него эту легенду. Это был мой первый, самостоятельно прочитанный рассказ, и я очень этим гордилась. — Иногда настоящая правда сокрыта где-то там, меж строк древних легенд. Ищи ее. Во что бы то ни стало, ищи ее, Алекс».

Теперь эти слова ясно всплыли из глубин памяти. Я видела перед собой его внимательные, излучающие заботу и теплоту глаза. Глаза, которые так любила…

Меня вдруг поразила молния. Ведь это именно он выбрал для меня этот текст. Что, если это было не случайно? Что, если… что, если Роберт уже тогда хотел мне что-то сказать?

Если это так, то…

Догадка была очевидна. Мне стало трудно дышать, контуры окружающих предметов смазались, появилось ощущение размытости.

Если это так, то Роберт тоже был одним из них…

Комната стало душной, словно кто-то высосал отсюда воздух, стены чердака и стеклянный потолок превратились в одно мутное пятно. Пришлось даже ухватиться за его кресло, чтобы не упасть.

— Вот и я о том же. Это же очевидно, что здесь имеется связь! — Старик истолковал мою бледность за потрясение от его рассказа. Он снова не на шутку разошелся, плюясь слюной и тряся кулаком над головой: — Но они до сих пор не желают это принять! Стремятся найти более понятное для себя объяснение в надежде предотвратить окончательный крах! Но другого объяснения не существует! Дураки, они пренебрегают звездами! Называют меня старым, сумасшедшим, отсталым маразматиком! Но это они забыли историю, отвернулись от наших истинных истоков! Собственное могущество ослепило их! Это звезды наделили наш род этой силой и только они позволяют нам ее сохранять! У них нам нужно просить прощения за наше высокомерие! Если еще не слишком поздно…

Он продолжал громко причитать, но я его уже почти не слушала. Собственные мысли камнем повисли на сердце. Неужели Роберт тоже был частью этого мира? Тогда почему я одна ничего не знала?

Срочно нужно было выйти наружу и немного успокоиться. Я попыталась встать с колен, но старик вдруг цепко ухватил меня за руку.

— Вы должны его попросить, Бэкингем, — он снова смотрел на меня безумным взглядом. Тяжелые веки старика неистово дергались, потрескавшиеся от старости губы дрожали. — Вы должны это остановить!

— Я не понимаю, о чем вы говорите! — я попыталась вырвать свою руку, но он вцепился в меня, как утопающий — в последнюю соломинку.

— Созвездие Волка! — глаза старика горели сумасшедшим огнем. Он даже начал заикаться от волнения. — Только вам это под силу! Вы должны спасти наш род, пока еще не поздно!

— Вы меня с кем-то путаете! — я всерьез испугалась, потому что старик вцепился в меня и второй рукой. Его скрюченные пальцы тряслись. Я попыталась оттолкнуть его, но он продолжал наступать на меня.

— Вы должны!

— У меня заканчивается перемена! Мне нужно идти! Пустите же!

Стрелка на больших, круглых часах на стене приблизилась к половине. Вот-вот должен был начаться следующий урок.

— Вас они послушают… Они всегда вас слушали, — с растрепанными волосами и горящими неистовством глазами он выглядел устрашающе. — Звезды выбрали вас. Не знаю, почему, но таково было их желание. И я вынужден с этим смириться. Вы должны нам помочь, Кэйтлин Я знаю, что мы причинили вам много боли. Но вы — наша последняя надежда…

— Меня зовут Алекс! Пустите! — закричала я. Мне вдруг стало не на шутку страшно. Старик смотрел на меня, но обращался к кому-то другому. Его голос срывался, черные зрачки расширились. В них я видела свое испуганное отражение. Но кого видел старик?

— Кэйтлин, выслушайте меня…

Меня трясло.

— Хватит! — я с силой оттолкнула его. Потеряв равновесие, он налетел на деревянный стеллаж у стены.

Вырвавшись из его лап, я бросилась к выходу, проклиная себя за то, что думала найти тут ответы. Дурацкая затея!

— Они не пощадят никого… Никого!

Неожиданно к нему вернулась прежняя трезвость. В голосе проступила боль. Наверное, не надо было так сильно толкать его, но я испугалась. Сейчас, слушая его тихие всхлипывания, я почувствовала раскаяние и обернулась.

Согнувшись у стены, он плакал как ребенок.

— Простите меня, мистер Скруп, — я закусила губу и хотела было вернуться. Но мысль о том, что он может снова обезуметь и кинуться на меня снова, помешала мне это сделать. — Я правда не хотела сделать вам больно. Простите.

— Я ничего не значу, — он поднял мокрое лицо к расстилающемуся за стеклянным куполом серому небу, даже не пытаясь утереть слез, катившихся по дряблым, впалым щекам. — Я уже прожил долгую жизнь, целиком посвятив себя службе и ревностно блюдя законы наших предков. Но, увы, звезды решили, что именно мне предначертано стать свидетелем нашего заката…

— Мне нужно идти, — тихо произнесла я, все еще чувствуя себя неудобно. Уилл и Джин уже, наверное, недоумевают, куда я делась, а Марлоу намечает жирную запись в своем блокноте. — Сейчас начнется урок и…