Юлия Цыпленкова (Григорьева) - Тридцать дней (СИ)

— Там есть жизнь, — пожав плечами, Скай. — Я видел сущность, которой нет в нашем мире.

— Мы так и думали, — кивнул Терраис. — Мир был создан иначе, чем Отражения, его основа иная, поэтому не выживали те формы жизни, которые мы туда отправляли. Этот мир сформировался и начал свое развитие. Возможно, однажды мрак рассеется, и там появятся разумные сущности. Но пока он лишь в начале своего пути.

— Я закрыл проход, но у меня слишком мало опыта и знаний. Вайторис может вернуться?

— Его силы тают, Скай, — улыбнулся Терраис. — Однажды он вернется, как и все мы. Энергия, освобожденная от телесной оболочки, никуда не исчезает. Она смешивается с остальными силовыми токами, очищается от примесей, скопленных за время существования. Отдает познания Мирозданию, и, пройдя свой круг, возвращается. Кто-то называет это душой, мы, Созидающие, энергетической основой сущности. Возможно, Вайторис вернется в этот мир магом, возможно, он получит шанс на повторение своего пути, чтобы исправить ошибки, а может, родиться обычным смертным, или хотя бы, вон, — землевик оказал на бабочку, пролетавшую мимо, — станет легкокрылым мотыльком. Всё решает Мироздание, Созидающий.

— Не слишком-то его решения справедливы, — невесело усмехнулся Аквей.

— Отчего же? — Терраис поднялся с земли, отряхнулся и, знакомо склонив голову к плечу, произнес: — Законы Мироздания равны для всех. Оно не дает кому-то больше, кому-то меньше. Каждый получает ровно столько, сколько может снести. Но иногда слепцы не видят того, что лежит у них под носом и пеняют на несправедливость вместо того, чтобы приложить немного усилий.

Землевик развернулся и направился к дому, насвистывая себе под нос. Аквей некоторое время смотрел ему вслед, вдруг вскочил на ноги и побежал, громко позвав:

— Терраис! Тер, стойте!

Тот остановился, обернулся и вновь насмешливо приподнял брови. Скай догнал творца и взволнованно заговорил:

— Я понимаю. Вы хотите сказать, что я творец и могу создать себе Ирис. Я думал об этом. Даже с закрытыми глазами, я точно назову каждую ее черту, но ведь это же будет не она! Не хочу обманываться подделкой, Тер. Мне нужна моя Ирис, настоящая, и никто больше…

— Ты ведь разговариваешь со мной, Скайрен Аквей, не так ли? — прищурился Терраис. — А я привязан к ее сути. Исчезни Ирис безвозвратно, исчез бы я. Я ее воспоминание, Скай, и я всё еще здесь. Она подарила меня тебе. А дар ведь можно и… — землевик подмигнул и весело рассмеялся, глядя на вытягивающееся лицо зятя.

— Вернуть. — Выдохнул водник. — Дар можно вернуть хозяину!

— Или передарить, это как тебе угодно, сынок. Дар нельзя лишь вырвать силой, а всё остальное — дело хозяина.

— Спасибо! — воскликнул Созидающий, устремляясь к вершине холма.

— Только помни, Скайрен Аквей, подобное тянется к подобному! — крикнул вслед Терраис и вновь рассмеялся.

— Я понял вас, Тер! — выкрикнул Скай, не оборачиваясь, и вынырнул в Истинной реальности.

Венн, метавшийся в поисках создателя, уронил голову на землю и закатил глаза, что-то булькнув.

— Не ворчи, Венн! — со смехом воскликнул Аквей.

Змей изумленно посмотрел на него, но мужчина уже не обращал внимания на свое создание, он мчался на поляну с ирисами.

— Подобное тянется к подобному, — повторил творец. — Стихия Ирис — земля, значит, я должен использовать именно эту часть своей силы, чтобы она смогла принять назад свой дар. Да-да, вода тут будет лишней, — всё это он говорил, падая на колени посреди нежного цветочного аромата. Венн ткнулся в плечо Аквея, но тот лишь фыркнул. — Не мешай.

— У-у, — проворчал змей и отполз подальше.

Он свернулся в кольца, уложил поверх них голову и замер, наблюдая за создателем. Подошли ближе амфии, с любопытством выглядывая из-за кустов.

— Начальная точка, изначальные условия, затем привязка сути, — продолжал говорить сам себе Созидающий, лихорадочно сверкая зелеными бликами в синих глазах. — Лишь бы получилось. Лишь бы вернуть…

Он творил. Впервые он творил не для кого-то. Это не было случайной сущностью, вроде Венна. Не было временной формой жизни, как водяное войско. Он творил свою собственную судьбу. Формировал контуры знакомого тела, рисовал черты любимого лица, не добавлял ничего, что могло бы исказить его Ирис, вкладывал всё, что помнил о ней. С трепетом смотрел на то, как из ничего рождается его женщина, чей образ накрепко впаялся ему в сердце. Словно скульптор, Скай ваял свою душу, возвращая ее из небытия. Но не спешил вдохнуть в нее жизнь, потом.

— Еще рано, — уговаривал он себя, с нежностью водя ладонью по черным волосам. — Еще немного, любовь моя.

После лег рядом, закрыл глаза и позволил своему сердцу остановиться, это знание тоже нашлось в глубинах его сущности. Подпространство встретило Аквея умиротворяющей красотой сверкающих энергетических потоков. «Если забудешься, можешь раствориться в токах, и останешься там навсегда», — вспомнил Скай. Нет, он не хотел оставаться здесь. Всё, что могло усладить его взор, осталось в реальном мире. Творец оглядел себя, сейчас сотканного из нитей силы, как и всё вокруг, посмотрел на женское тело, лежавшее рядом, и принялся за дело. А когда понял, что сделал всё, что мог, вернулся и приподнялся, нависая над черноволосой женщиной.

— Ирис. — позвал Аквей. — Очнись.

Он с затаенным трепетом ждал, когда ее грудь наполнится первым вздохом, когда дрогнут веки, и глаза откроются.

— Здравствуй, любовь моя, — улыбнулся ей Скай, подавая руку.

Она не спешила. Мучительно поморщилась, словно пытаясь что-то вспомнить. После вновь посмотрела на Созидающего и неуверенно произнесла:

— Скай…

— Да! — он откинул голову назад и счастливо рассмеялся. — Скай! Я — Скай! А ты — Ирис. И я больше никогда не отпущу тебя, слышишь? Слышишь?!

Рывком поднял ее на ноги, прижал к себе, приподняв над землей.

— Венн? — спросила она, глядя на встрепенувшегося змея. Затем перевела взгляд на улыбающиеся лица, заметные среди зелени. — Ам… Амфии. — Взгляд Созидающей опустился на траву: — Ирисы… Как можно назвать цветы с запахом Ирис? Только ирисами…

— Верно, — ответил водник с улыбкой, ставя Ирис на землю. — Всё верно, ягодка.

— Ягодка… Ручеёчек. Скай! — и она бросилась ему на шею, но тут же отпрянула, испуганно вскрикнув: — Вайторис!

— Его больше нет, — Аквей вновь притянул ее к себе. — Мы победили, Ирис. Ты смогла, любовь моя. Мир свободен от его власти, откат рассеян, и ты со мной. Тьма, — его голос сорвался, и мужчина спрятал лицо, прижавшись к черноволосой макушке. — Со мной…

— Ты потом мне всё расскажешь подробно, Скай, — ответила она. — Всё-всё расскажешь, я пока мало вспомнила. А где…

— Потом, Ирис, потом, — оборвал ее Аквей. — Я всё тебе расскажу. И мы вернемся к Тейде, она будет тебе безумно рада, и Искра, и дурень Шейг. Айры, триги, маги — они все будут рады увидеть тебя, но сейчас ты только моя, и я никому не отдам и мгновения, которое могу провести рядом с тобой.