Александра Лисина - Восхождение

Она честно попыталась и почти без труда достигла уже знакомого состояния полусна-полуяви, в котором ее нередко посещали подозрительно реальные видения и иногда слышались многочисленные голоса. Вот и сейчас она на какое-то время утратила собственное "я" и стала сперва старой седой женщиной, обожающей поучать молоденькую правнучку, затем - мудрым цветочником, у которого была на редкость нерешительная дочь, юным учеником в тренировочном зале, вынужденно терпящим грубые слова старого ветерана, ворчливым писателем, задумавшим воплотить на бумаге все впечатления своей богатой на события жизни... чужие судьбы сменяли друг друга так быстро, что она не всегда успевала понять, где кончается одно и начинается другое. Голоса в голове неприятно плыли, переходили один в другой, менялись, грубели и снова становились приятными, мелодичными, женскими. Перед внутренним взором промелькнули десятки лиц, сотни интерьеров, десятки и сотни различных мест, где она никогда не бывала прежде. А затем, словно завершая калейдоскоп многочисленных картинок, перед ее глазами вдруг возникла гигантская поляна с уже знакомым Деревом Огла. Только на этот раз оно было раза в два крупнее и еще более величественное, имело значительно большую крону, чем тогда, и, как ни удивительно, невероятно богатую листву сочного лилового оттенка. И никаких эльфов возле него не было. Зато была Айра. Одна. Окруженная со всех сторон тесной изгородью из игольника. И она точно так же, как лер Легран недавно, с тихим стоном выпадала из толстого ствола, поддерживаемая за обнаженные плечи тонкими гладкими ветвями, буквально повисала на них, с трудом делая первый вздох - бледная, растрепанная, с такими же светлыми волосами, как сейчас, в которых еще не блистала яркой меткой длинная лиловая прядь. И с широким багровым пятном на груди, под которым больше не было никакой раны...

Испуганно отшатнувшись, Айра вскрикнула и, выпав из яркого видения, пришла в себя, но от резкого движения не удержалась на краешке Кресла и закономерно шлепнулась на каменный пол, больно ушибив мягкое место. После чего со стоном потерла пострадавшую часть тела и со вздохом, едва успокоив бешено колотящееся сердце, вернулась обратно, вопросительно воззрившись на отстраненно взирающего призрака.

- Вот так, - невесело улыбнулась она. - Каждый раз одно и то же. Как только начинаю что-то припоминать, сразу теряю ориентацию, потом становится больно и меня будто вышвыривает из Озарения. Стыдно, конечно, но я так и не смогла ни разу удержаться в нем больше нескольких секунд. Хорошо, что мне пока запрещена практика, иначе позору было бы - не оберешься, ведь остальные уже свободно пользуются Озарением, а я... и три секунды не могу его удержать.

- Вообще-то прошло около получаса, - бесстрастно заметил Марсо. - И самого Озарения, смею тебя заверить, ты достигла. Правда, в этот момент твой Щит стал таким мощным, что я ничего не разглядел толком, но поверь: для первого курса твои результаты весьма и весьма впечатляющи.

Айра недоверчиво покосилась.

- А ты уверен?

- Конечно. Я же маг, хоть и мертвый. Могу отличить настоящее Озарение от протухшей яичницы. Ты его достигла, и это факт. Но вот твоя аура в это время... - призрак снова задумался. - Ты больше ничего не вспомнила?

- Почти нет. А что не так с моей аурой?

- Она стала... больше. И вообще, у меня создалось впечатление, что она связана кем-то... или с чем-то. Именно туда частично уходят твои силы и именно поэтому, мне кажется, тебе стало так плохо в прошлый раз.

- Полагаешь, это из-за того, что я была в Занде?

- Возможно. Но не думаю, что будет разумным кого-то об этом просвещать.

- Да и я не собираюсь, - вздохнула девушка. - Я просто хочу понять, что со мной. Где я была столько лет. И почему теперь чувствую себя не двенадцатилетней девчонкой, которой умирала среди игольника, а словно бы прожила эти семь лет, как обычно. Понимаешь? Я будто бы никуда и не исчезала. Я чувствую себя на свой возраст! А ведь, наверное, не должна. Отец однажды рассказывал, что его друг отыскал в лесу мальчика, воспитанного волками, который пропал всего в пять зим. Но он, когда вернулся к людям, и вел себя, как пятилетний, хотя с того времени прошло года три. Он рычал, кусался, боялся огня, как звереныш, и, в конце концов, убежал обратно в лес, где его подстрелил по ошибке какой-то охотник. Разве со мной не должно было случиться такое-то?

- Не знаю, Айра, - признался дух. - Но я обязательно выясню. Ты запомнила заклинание?

- Да, конечно, - рассеянно кивнула она.

- Тогда давай попробуем. Только глубоко, как сейчас, в Озарение не входи. Я тебе потом подскажу, как это сделать, не переполошив своих учителей, а сейчас достаточно почувствовать его, но не касаться. Запомнила? Потому что когда ты это делаешь, твоя аура меняет цвет и становится такой же лиловой, как твои глаза. Как лиловый игольник. Как Перводерево...

- Дерево Огла? - нахмурилась девушка. - Да, я его видела. Причем, один раз оно было золотым, а сегодня - почему-то совсем другим.

Марсо задумчиво оглядел ее снова.

- Это потому, что, по легенде, у Перводерева, выращенного Аллоэалем в центре Занда и ставшего прародителем всех деревьев на Зандокаре, было два настоящих Семени. Одно из них забрали и вырастили Восточные эльфы, а второе - Западные. Я, когда был в Восточном Лесу, однажды видел Дерево Огла. Издалека. Эльфы слишком берегут свое сокровище и источник своей долгой жизни от чужаков, но мне несказанно повезло подсмотреть эту тайну. Так вот, в Западном Лесу стоит точно такое же. И, если те Деревья действительно - лишь младшие дети Перводерева, что до сих пор, как говорят, стоит в самом центре Занда, то это - самое великолепное зрелище, о котором только можно мечтать. И самая большая его тайна, потому что прорицательница Марриора в своих пророчествах упоминала, что именно благодаря Дереву Огла - младшему детищу Перводерева, эльфы возрождаются снова и снова, не боясь ни ран, ни боли, ни смерти, ни даже забвения. Считается даже, что они живы лишь до тех пор, пока живут их Деревья, и что каждый золотой лист на Них - это жизнь кого-то из Высокого Народа.

- Вот как... - Айра вдруг прикусила губу. - Я не знала.

- Теперь знаешь. Кстати, по той же легенде и сведениям Марриоры у Перводерева сиреневые листья. Красивые, острые на кончиках и совершенно лиловые, как твои волосы.

Она вздрогнула и судорожно сглотнула.

- Ладно, за дело, - вздохнул дух, не заметив ее волнения. - Закрой глаза и попробуй произнести заклинание...

После этого разговора Айра задумалась так надолго, что с трудом смогла освоить простейшее лечебное заклинание, чем вызвала неудовольствие Марсо, и едва снова не опоздала на урок по Практической магии, потому что после сеанса исцеления так устала и заснула так крепко, что призрак и метаморф с трудом ее добудились. Из-за чего в который раз пришлось пожертвовать завтраком, в спешке собираться, позабыв про вчерашние события, и, несмотря ни все старания, снова явиться на занятие в самый последний момент. Причем, она не просто туда явилась с последним ударом гонга, но буквально нос к носу столкнулась с лером де Сигоном, наступила ему на ногу и едва не забыла извиниться.