Ольга Романовская - Лед и пламень

Губы Валерии брезгливо скривились, и она демонстративно отвернулась.

– Говорите, – кивнул мне Родриго. – У вас пять минут. И, пожалуйста, не поднимайте тему Филиппа на ужине. Расскажите о себе, о Мире воды, лангах. Все это чрезвычайно интересно.

– Я еще не согласилась принять ваше предложение.

Во мне взыграла гордость. Надоело, хватит, не желаю развлекать навсеев! Существуют книги, пусть в них читает про лангов, наиви – всех на свете!

– Разумеется, – подозрительно спокойно ответил на дерзость Родриго и напомнил: – Пять минут.

Собравшись с духом, я передала то, что просил Филипп, горделивой спине герцогини. Ладно, я свою миссию выполнила, остальное меня не волнует.

– Известите о принятом решении запиской, – подвел итог беседы Родриго. – Мы ужинаем в восемь. Без церемоний, обычный частный визит к друзьям.

К друзьям! Я не удержалась от нервной усмешки. Герцог никак не отреагировал и спросил, отвести ли меня на прежнее место или проводить куда-то. Поколебавшись, попросила вывести из зала.

– Жаль, что вы так быстро нас покидаете, но воля дамы – закон, – склонил голову Родриго и, предупредив супругу, подхватил меня под локоток.

Люди вновь расступались перед нами, вопросительно переглядываясь. Чувствую, слухов прибавится. А, плевать! Можно подумать, в замке у названного дядюшки не шептались!

Двери распахнулись, стоило герцогу подойти к ним. А ведь магией здесь пользоваться запрещено. Или подсуетились духи?

Солдаты почтительно взяли на караул. Не последний человек в королевстве Родриго, ох, не последний! А я ему хамила. Повезло, что не воспринял слова всерьез, а то не миновать суровой кары!

Мы молча шли по коридорам. Мои пальцы все так же лежали на рукаве пиджака герцога, а мысли крутились вокруг вечера и Филиппа.

– Простите, – Родриго неожиданно остановился, – я не смогу проводить вас до экипажа. Король пожелает выслушать доклад, – он вытащил карманные часы и щелкнул крышкой, – через три минуты. Наше общение немного затянулось, иначе бы успел. Нехорошо вышло! – Герцог цокнул языком. – Хотите, открою телепорт. Или прогуляетесь?

– Прогуляюсь.

Нужно упорядочить мысли.

– Как пожелаете.

Герцог склонился над рукой, на этот раз в придворном поцелуе. Родриго объяснил, как выйти из лабиринта коридоров, и оставил меня одну. Погруженная в собственные мысли, я побрела в указанном направлении и вдруг услышала приглушенный женский стон. Испугавшись, что кому-то стало плохо или, упаси Вседержители, опять кого-то отравили, я поспешила на голос и замерла в дверях одной из парадных гостиных.

Как они могут, прямо во дворце! Или навсеи совсем не знакомы со стыдом? И в то же время так волнительно! Запретный плод сладок, особенно если он из книжек об оргиях темных.

Сама того не желая, я застала Соланжа с какой-то брюнеткой. Кричала она вовсе не от боли, наоборот, судя по томному взгляду, навсейка пребывала в блаженстве. Красавица в розовых шелковых панталонах выгибалась в руках некроманта, купая его в шелке волос.

Большие пальцы Соланжа обвели покрывшиеся мурашками соски. Некромант зажал их между пальцами и потянул, чтобы затем обхватить губами. Навсейка вновь зашлась в сладострастном стоне. Оторвавшись от соска красавицы, Соланж накрыл ладонями ее груди и принялся месить, будто тесто.

Я все ждала, что сейчас некромант остановится и поцелует любовницу, как целовал меня Геральт, но нет, отныне он не касался навсейки ничем, кроме рук. Зато брюнетка то и дело норовила поцеловать его. Она урывками лизала его живот, касалась губами ласкающих рук и смотрела на Соланжа с нескрываемым обожанием.

Прижав ладонь ко рту, я наблюдала за откровенным зрелищем. Оно гипнотизировало, заставляло дышать в унисон с брюнеткой. А если кто-то войдет и увидит? Похоже, ни темную с волосами цвета воронова крыла, ни Соланжа подобные мелочи не волновали. Девушка совсем юная, с оливковой кожей и точеным телом. Я залюбовалась ее грудью: пышная, упругая, лучше моей.

– Милый, я твоя! – жарко шептала навсейка, даря очередной поцелуй. – Ты станешь у меня первым, бери же! Ничего не надо, просто так.

– Неужели? – насмешливо переспросил некромант.

– Проверь! – Брюнетка потянула за завязки панталон, лишившись последней детали одежды.

Соланж не спешил взять крепость, хотя ласки с каждой минутой становились все откровеннее и разнообразнее. О некоторых я даже не подозревала.

Руки невольно скользнули под вырез платья и сжали грудь. Да что же это такое! Покраснев, я сцепила ладони за спиной и отвернулась. Увы, долго не вытерпела, желание следить за чужими утехами оказалось сильнее.

Надо уйти, немедленно уйти! Щеки горели, сердцу стало тесно в груди.

Когда Соланж в очередной раз потянул за соски навсейки, мои собственные заболели. Я тяжело привалилась к косяку двери и провела рукой по вспотевшему лбу. Слишком увлеченные собой, любовники не замечали меня. Я же видела все: и влажные зубы навсейки, и запрокинутую в экстазе голову, и ягодицы, безжалостно сминаемые пальцами некроманта. Да, теперь Соланж занялся бедрами девушки. Она стояла перед ним в одних чулках и поясе. Одежда кучкой валялась рядом, у диванчика. Интересно, навсейка сама разделась или ее раздел некромант? А, какая разница, уходи, Дария! Если они поймут, что за ними наблюдают, мало не покажется, придется дергать за ниточку Эллана и молиться, чтобы он спас от разъяренного Соланжа.

Когда некромант отпустил брюнетку, я решила, что все закончилось, но Соланж только начал. Сняв штаны, он бесстыдно оголил внушительный мужской орган и уложил девушку на диван. Она не сопротивлялась, наоборот, изнывала от нетерпения. Только некромант не вошел в нее, а зажал достоинство между грудей и принялся имитировать соитие. Взад, вперед, все быстрее и быстрее. Это казалось таким… Уму непостижимо – некромант терся о грудь детородным органом! Он набух, поднялся, готовый войти в женщину.

Вспыхнув, я больно ущипнула себя. К счастью, мать не дожила до моего позора. Разглядываю причинное место мужчины, покусывая губы, с нетерпением жду, когда он введет член в навсейку. Любопытно узнать, как Соланж занимается любовью. Я слышала столько противоречивых версий, но на девственника некромант точно не похож.

Как повезло: в комнате нет зеркала! Великая Мать, никогда не думала, что подсматривание так возбуждает! Мне тоже захотелось мужчину, очень-очень. Не Соланжа – Геральта, разумеется. Желание обжигающей волной прокатилось по телу. Щеки горели, грудь болела. Я смотрела, и мнилось, будто кожи касалась горячая плоть.

– Знаешь, куда я его засуну? – остановившись, хрипло спросил Соланж.

Не угадала.

Выпрямившись, некромант чуть приподнял член и придвинул вплотную к губам девушки. Чего он хочет? Девушка тоже не поняла, и, помедлив с минутку, Соланж со вздохом приоткрыл рот брюнетки. Девушка хотела выплюнуть его орган, но некромант придвинулся вплотную, придержал ее затылок, и брюнетка смирилась.