Алисон Ноэль - Зачарованные

Кейд сует в рот пальцы и издает громкий протяжный свист. Кого или что он призывает? Наверняка мерзких демонов. Но когда я вижу красноглазого Койота, проворно бегущего навстречу Кейду, я не удивляюсь. Конечно! Эль Койот — не просто фамилия, а еще и животное-тотем, как и мой Ворон. Койот подпрыгивает, упирается лапами в грудь Кейда и прижимает мордочку к его шее. Тычется, обнюхивает, фыркает, потом, учуяв чужой запах, наклоняется в мою сторону и урчит.

Я абсолютно беззащитна перед ним, поэтому я заползаю под ремень Кейда, надеясь, что полоса кожи помешает Койоту сожрать меня с потрохами.

— Эй, малыш! Как поживаешь? Как дела, дружище? — спрашивает Кейд.

Он почесывает ему за ушами и ерошит мех, словно зверь — домашний любимец. Затем выпрямляется, похлопывает себя по бедру, и Койот послушно следует за хозяином. Оба направляются в глубь пещеры, где обустроено весьма уютное логово. Кейд достает серебряную с бирюзой зажигалку и зажигает укрепленные на стенах факелы.

— Она здесь, — произносит он, усаживаясь на низкий диван, обитый красным бархатом, притягивает к себе Койота и гладит его. — Та, кого мы ждали, Дайра Сантос прибыла.

Койот понимающе скалится в ответ. А может, я слишком увлеклась, и это — обычное совпадение. Хотя он является тотемом Кейда, эта парочка тесно связана между собой. Кроме того, когда Койот снова вытягивает свою морду в мою сторону, его нос подергивается, и он издает глухое рычание. Какое счастье, что Кейд занят собой!

— Не волнуйся, я с ней справлюсь. — Он зарывается лицом в мех Койота. — Я смогу убедить ее, что нам обоим гораздо выгоднее объединиться. Худой мир лучше доброй ссоры. А ведь она сильнее, чем я предполагал. И красивее. Но возможно, я ее переоцениваю. В общем, победа куда слаще, если нужно немного коварства. А Дайра — сладкая девочка. Именно то, на что я в глубине души надеялся.

Койот, запрокинув голову, воет, крутится, как юла, прежде чем замереть у ног Кейда. Его хвост бьет по полу. Это похоже на заученное движение, отрепетированный ритуал, который побуждает Кейда подойти к большому холодильнику, которого я раньше не замечала. Он открывает дверцу, достает хрустальную чашу, наполненную темными окровавленными кусками. Запах приводит Койота в безумство.

Выглядываю из-за ремня. Аромат гнилого мяса пробуждает дремучие инстинкты таракана. Он чувствует нечто вкусненькое: порубленные куски плоти животного. Или человека, не знаю. Меня тошнит, но таракан страстно стремится к еде.

Кейд возвращается к дивану и водружает ношу на стеклянный стол. Выуживает из чаши несколько гнилых кусков и предлагает их Койоту. Лицо Кейда сияет от гордости, когда зверюга с удивительной ловкостью берет пищу из его рук. Зверь слизывает остатки и визгливо лает, после чего опять повторяет ритуал с вращениями. Полагаю, это его способ попросить добавки. Представление вызывает у Кейда смех, он произносит:

— Ты знаешь, что делать: собери всех в кучу, и получишь еще.

Койот подчиняется и выбегает из комнаты. Я теряю его из виду и остаюсь с Кейдом один на один. Он откидывается на спинку дивана и собирается закусить сам: парень извлекает из чаши скользкий кусок какой-то гадости и кидает себе в рот. На мгновенье закрывает глаза, наслаждаясь вкусом, облизывает испачканные кровью пальцы и тянется за новой порцией.

Осторожно, чтобы ни в коем случае не коснуться кожи, заползаю под футболку Кейда. Мне нельзя раскрывать свое присутствие. Судя по тому, что я увидела, он может принять меня не за мелкую неприятность, а, скорее, за лакомый кусочек и проглотить одним махом. Находиться в такой близости от Кейда опасно, но я готова рискнуть.

А еще нельзя поддаваться тараканьим инстинктам и нырять в чашу в поисках ночного перекуса. Если это со мной произойдет, меня точно вырвет, а потом мне не хватит зубной пасты и ополаскивателя для рта.

Я жду. Мне тоскливо и трудно что-то различить в душной темноте. Правда, мерцающее пламя факелов освещает тонкую ткань одежды Кейда, и я читаю название лейбла «Calvin Klein» на его черных боксерах. Оно выделяется во мраке, словно рекламный щит на Таймс-сквер. Я ощущаю всепроникающий мускусный запах мужского дезодоранта. Вначале он кажется мне отталкивающим, но, к счастью, забивает отвратительную вонь окровавленных кусков.

Мне становится скучно и хочется вздремнуть. Я занимаю себя тем, что слушаю, как Кейд напевает непонятные песни, от которых веет родовой древностью. Окончательно приуныв, решаю на секунду выглянуть. Кейд делает себе импровизированный маникюр, грызя заусеницу на пальце. Когда я собираюсь нырнуть назад, он вскакивает и восклицает:

— А, вот и вы! Отлично, малыш, ты — умница!

Ползу к петельке на ремне, откуда открывается хороший обзор. Слава богу, что я здесь в личине таракана, а не человека, — только это удерживает меня от вопля. Перед Кейдом собрался отряд монстров. Их можно описать как свору тварей, небольшую армию чудовищ с разложившимися лицами и выпирающими костями. У некоторых отсутствуют отдельные части тела. Мне сразу вспоминается один из наиболее впечатляющих гримов, созданных Дженникой для ужастика. Но тут все гораздо хуже. Эти уроды — самые что ни на есть настоящие.

Они сгрудились перед Кейдом, свесив языки (у кого они еще остались) и выпучив глаза. Он подходит к холодильнику, возвращается с металлическим контейнером и водружает его на стеклянный стол.

— Отвали, — рявкает он зомби, подобравшемуся слишком близко.

Тот послушно присоединяется к остальным. Кейд шарит в кармане, вытаскивает серебристый ключик и открывает замок на контейнере.

Зомби подаются вперед, их шеи с болтающимися лысыми головами вытягиваются. Наверное, внутри находится какая-нибудь склизкая серая дрянь, возможно, человеческие мозги. Ведь, судя по всяким фильмам, именно мозги являются любимым лакомством для демонов и прочей нежити. Кейд откидывает крышку. Удивительно: вместо жижи оттуда льется прекрасный свет, заполняющий комнату. Раздается вздох, а затем — визг, ворчание и рычание. Кейд складывает ладонь лодочкой, зачерпывает яркие белые шарики и швыряет их бестиям, будто хлебные крошки — голубям.

Уроды кидаются к нему, отталкивая друг друга в безумных попытках схватить как можно больше. Похоже, зрелище Кейду нравится, поскольку он продлевает удовольствие, кидая тварям скупые порции. Думаю, он предпочитает, чтобы они бились за каждый кусок, несмотря на то что контейнер полон до краев.

— Хватит, — произносит Кейд, вытирая руки о джинсы, и его ладони мелькают в опасной близости от меня. — Шоу окончено. А вам теперь лучше?

Он громко смеется. Я снова выглядываю и замечаю, что уродцы начинают менять облик. Гнилая плоть заживает, сломанные кости срастаются, отсутствующие части тела вытягиваются, обретая форму. Они регенерируют. Чем же он их накормил?