Анна Соломахина - Сокровище морского дракона [СИ]

— Да, Карвел пытался меня спасти, но его самого поймали охотники за монстрами. — Сердце вдруг тревожно застучало. — Ой, кажется…

Стоило мне схватиться за грудь, как невдалеке открылся портал. Единственный, кто из него вышел — Урлух, помахивая двуручным мечом.

— А где Карвел? — Вот не зря мне так плохо стало. — Он жив?

— Пошли. — Вместо ответа он протянул мне руку.

Его лицо было таким серьёзным, что я подумала о самом худшем. Неужели?..

Мешкать мне не дали: Надя и Вирртан подхватили под руки, помогли дойти до портала, буквально передав в руки Урлуху. Возвращаться в ненавистный замок не хотелось, но переживания о Карвеле перевесили все остальные чувства.

— Что с ним? — вскрикнула я, бросаясь к неподвижной фигуре.

Глаза моего спасителя (впрочем, как и спасённого) были закрыты, губы мертвенно бледны, дыхание я и вовсе уловить не смогла. В стороне, скорчившись, полулежал Ворталх. Он смотрел на меня с немым упрёком, но мне было плевать. Карвел умирает! Драх, да что это такое? Только я нашла себе дракона (а заодно и человека, ага) по душе, как его у меня забрали! Ну уж нет, я категорически против такого самоуправства! Как там было? Поцелуй что-то там в нём пробудил? Значит, буду целовать, пока опять не пробудится! Я ещё у меня где-то было тонизирующее зелье…

Пока я возилась с флаконом, раскрывала Карвелу рот и вливала эликсир, а потом и вовсе прильнула к губам, вкладывая в поцелуй все свои эмоции, вокруг нас начались волнения — это эйронские воины проснулись. Они разом вбежали во все имевшиеся здесь двери, ринулись в сторону своего короля, явно пытаясь спасти его от рук врагов. Не тут-то было! Клеттон принялся магичить с артефактом, который снял с шеи поверженного Старва, Урлух со зверским лицом взмахнул своим мечом, я заверещала изо всех сил. Правда, хватило меня ненадолго, как назло, в рот залетела поднятая сапогами пыль, заставляя закашляться.

Пока непривычные к моим воплям эйронцы приходили в себя, посреди холла появилась чья-то невероятно светлая фигура. Женщина. Донельзя хрупкая и в то же время полная необычной силы. Её белые волосы развевались, словно здесь дул ветер, сама она с любопытством взирала на расположение дел. И тел.

— Уна, спасибо, что откликнулась на зов! — радостно поприветствовал её Клеттон.

— Как у тебя это получилось? — Не обращая внимания на замершие фигуры эйронцев (подозреваю, замерли они не без её помощи), эта таинственная Уна двинулась в сторону посиневшего Старва. — Ого, как ты его отделал! Что случилось?

— Насильственная выдача замуж принцессы её собственным братом. — Голос мага дрогнул. — Против её воли.

Уна нахмурилась, я же испугалась. Мало ли, вдруг это не считается преступлением? Короли между собой договорились, кто я такая, чтобы выступать против?

— Принцесса, я так понимаю, она? — Кивок в мою сторону.

Нет, надо срочно что-то предпринять. А, точно, есть отличный аргумент!

— А ещё они виновны в нарушении неприкосновенности драконов, пусть те формально считаются вымершими, — выпалила я, стараясь опередить нелицеприятный вердикт.

О, видели бы вы выражение их лиц! Глаза странной женщины (знать бы, кто она такая) тут же вспыхнули зеленоватым огнём, она принялась осматриваться, видимо, в поисках дракона. Клеттон же настолько вымотался, что лишь с изумлением взирал на меня, словно я враз сошла с ума.

— Он здесь, — вновь подала я голос, только сейчас он больше напоминал мышиный писк. — Он превратился в человека.

Это всё волнение и сильные переживания за Карвела, будь он неладен! Вот как так, взял и скрыл от меня столь любопытные факты?

Уна медленно подошла к нам, взглянула на Карвела своим невероятным взглядом…

— Хм, совсем молодой, нет и пятисот. — Она присела около нас на корточки (я сидела на полу рядом с драконом, его голова покоилась на моих коленях), провела тонкой полупрозрачной рукой над его лицом. — Он очень сильно пострадал.

Движение её руки продолжилось вдоль всего тела, она нахмурилась, отчего я затаила дыхание, покачала головой.

— Сердце сильно повреждено, причём… им самим. Да, он, похоже, надорвался. Чувствую, ты ему что-то дала?

— Д-да. — Мне было страшновато с ней говорить, но я старалась держать себя в руках. — В-вот, здесь было тонизирующее зелье. Немного.

Протянула ей флакон, руку же вернула обратно на грудь Карвела.

— Только живи! — обратилась к нему по мыслеречи. — Умирать будешь от моей руки, когда я буду тебя бить за скрытность.

То ли он услышал мои слова, то ли зелье (а может и мой поцелуй) наконец-то подействовало, но он вздрогнул. Чувствуя, что нахожусь на верном пути, я переместила свою руку туда, где у людей находится сердце, попыталась почувствовать, бьётся ли оно.

— Карвел, это я, Феа! Твоя истинная пара, что бы это ни значило! Давай, вставай, у меня к тебе много вопросов! Если правильно на них ответишь, то, может, и бить не буду.

Разумеется, всё это лишь бравада. Никого я бить не собиралась, наоборот, хотелось чтобы он уже открыл глаза, улыбнулся мне, вновь заговорил своим низким волнующим голосом. Да я даже замуж за него готова выйти, если это поможет в его исцелении!

— Повтори! — раздался в голове тихий голос, едва походивший на прежний баритон дракона.

— Замуж, говорю, пойду за тебя, морда чешуйчатая, — вырвалось из меня вместе со слезами. — Ты только не умирай, пожалуйста!

— У меня не только морда чешуйчатая, но и всё тело, — дотошно уточнил Карвел.

— Да видела я, видела, — прошептала ему прямо в губы, а потом вновь приникла к ним, абсолютно не обращая внимания ни на кого.

— Люблю! — раздалось в моём сознании.

— Люблю! — вырвалось у меня в ответ.

И такое странное ощущение окутало меня. Радость и испуг одновременно. На что же я подписалась только что? Я ведь знаю его совсем немного и по большей части лишь как разумного зверя. Да, в человеческом обличии он очень красив, но разве это главное? Тот же Ворталх отталкивал меня не только внешним уродством, но и внутренним. А что же здесь?

Здесь я точно могла сказать, что это существо не бросит меня никогда, не предаст. Он, не задумываясь, спасал меня, причём не единожды, но разве этого достаточно, чтобы полюбить? Может, я поддалась моменту, страху за его жизнь, а на самом деле…

На самом деле ничегошеньки и непонятно.

— Я чувствую твоё смятение, — прошептал он уже не мысленно.

Я тут же открыла глаза, которые до этого зажмурила, чтобы встретиться с его взглядом. Сейчас не таким ярким, каким он был раньше, но не менее выразительным. В нём было море тепла и в то же время боли.

— Я… — Трудно было говорить, комок встал поперёк горла.

— Тебе просто надо привыкнуть. — Слабая улыбка скользнула по его бледным губам. — Я дам тебе это время.