Елена Звездная - Лесная ведунья

— Кто ведьмак, Изяслава? — голос мой до шепота упал. — Кому ты силу свою отдала?

Но Верховная не ответила.

Потускнело серебряное блюдце, упало на стол и начало медленно чернеть наливное яблочко, отрезая меня от связи с ведьмами, да только — руку протянув, коснулась я плода лесной яблони, и зарумянилось яблоко вновь, засияло, силой наполненное.

— Что делать надумала? — вдруг спросил архимаг.

— Недоброе, — не знаю зачем ответила ему, могла бы и не отвечать. — Недоброе, да верное, справедливое.

Синие глаза охраняба смотрели пристально, взгляд был предостерегающим, и словно в воздухе читалось: «Не лезь в это, дура». Да только проблема в том, что ведьма я. Не могу мимо несправедливости пройти, и смолчать не смогу.

А потому закрутилось вновь наливное яблочко по серебряному блюдцу, завертелось стремительно, разрывая пространство и путы магические, и от ведьмы к ведьмам понеслось истинное: «Славастена — маг, ведьмой никогда не была. Изяслава ведьмой быть перестала, силу свою ведьмаку передала, по наущению ли, или от шантажа мне не ведомо. Я, ведьма Весяна, слово моё верное, я правды требую».

И рухнуло на стол моё наливное яблочко, мёртвым рухнуло. Покрылось трещинами серебряное блюдце, опустошилась душа.

Дело моё было верное, да, вот только предшествовало ему два неверных — трусливо промолчала я, в лесу Заповедном скрывшись, о том кто такова Славастена по сути, и трусливо я скрыла то, что жива. Кто знал меня, все поверили — сбежала глупая Весяна, прямо перед свадьбой своей сбежала, променяла славного могучего златоволосого мага Тиромира на слабого да неприметного Кевина, и сбежала с полюбовником аккурат перед свадьбой. Дура девка, такую глупость сморозила, и махнул на меня рукой весь ведьмовской мир. А ведь могла тогда правду сказать, могла бы. Пусть не все поверили бы, а всё равно — каждая природная ведьма ощутила бы, несправедливость висит надо мной, страшная, тёмная, чудовищная. Ульгерда вон почувствовала, тёща нашего барона, сама ко мне пришла, с избушкой помогла, слёзы вытерла, а я и рада была, скрылась от всех интриг, и на душе легче стало.

А теперь каково тебе на душе, ведьма?

Паскудно там. Ох и паскудно. Дело моё правое и правду я сказала, да только я по общей связи слова передала, их все услышат… Да только Лесная Сила она о лесах заботится, ей на дела мирские плевать, а вот на обман мой нет.

И потому я лишь вздрогнула, когда раздалось над лесом разъярённое и землю стрясающее:

— Ведьма!

Выглянул из печи испуганно мой нелегальный домовой, на столе Кот Учёный материализовался, из пола вылез наполовину леший, на раму оконную сел Мудрый Ворон, встревожено смотрел на меня архимаг, а я… сидела и с мыслями собиралась.

То что прогонит меня из заповедного леса Сила Лесная это я знала, точно прогонит, глупость я сделала, спорить не буду. Да только и сдаваться не буду тоже. Мой это лес! И лес Заповедный мой, и Заповедная Чаща тоже моя! И никто лучше меня о них не позаботится, в этом даже сомнений нет. И как бы не гневалась Сила Лесная — а на моей стороне правда и благополучие леса этого, на моей ведь! Зверей защищаю, лес берегу, нечисть привечаю — с обязанностями, стало быть, справляюсь, а то что ведьма…

Встала стремительно, на порог вышла, на ступень спустилась, прямо, смело, решительно в глаза Силе взглянула и ответила наглую ложь:

— А я природная!

— Но ведьма! — пророкотала грохотом грозы Сила Лесная.

— Но природная! — отступать не собиралась.

Руки на груди сложила, подбородок вскинула. Страшен лик Силы Лесной, да только я и пострашнее вещи видела, а бояться… устала я бояться. И потому смело смотрела на суровое лицо, что из крон могучих дубов выступало зелёными очертаниями, смело и сказала:

— Это МОЙ лес! МОЯ Чаща! Мой дом! Леший мой! Кот Учёный мой! Мудрый Ворон мой!

Но Лесную Силу не проведёшь.

— Домовой тоже твой? — гневно вопросила она.

И вот вроде как Сила Лесная это «она», а лик и голос мужские, страшные, никакого в них сочувствия, никакого понимания.

— И домовой мой! — а признаваться так признаваться. — Ежели дом есть, то и домовому стало быть можно быть!

Призадумалась Лесная Сила. Взглядом сверлила недобрым, пристальным, нехорошим, изучающим, да и как скажет:

— А архимаг заклеймённый в доме твоём, тоже твой?

А вот это уже «ой», потому как если скажу да, то погонит его прочь Лесная Сила, как есть погонит, уж кому как ни Силе Лесной знать, как опасны заклеймённые архимаги, а потому… промолчала я, но взгляда не отвела, подбородок не опустила.

Сила Лесная обзавелась рукой-ветвью дубовой, свой подбородок почесала задумчиво, да и высказала:

— Ведьмы решили, что ты в силу вошла заклейменного архимага убив, но вот он живой-невредимый стоит за спиной твоей, и магии в нём не должно быть, а как-то портал уже смастерил, охранябушка твой, да готов при первом намёке на опасность, спасти и тебя, и помощников твоих.

Я обернулась удивлённо — права была Сила Лесная, стоял там охранябушка. И правой рукой, кончиками светящихся пальцев, удерживал портала плетение, а каким образом — и не ведаю. Но у портала этого были исходные точки — одна сияла на мне, одна на домовом, что из-за двери выглядывал, одна на Мудром Вороне, одна на Коте Учёном, одна на лешем… на архимаге точки не было, себя он спасать не собирался.

— Хорош мужик, — протянула вдруг как-то странно и пугающе Сила Лесная. — Права была Чаща Заповедная, мужик-то самое то для тебя.

И стало мне нехорошо тут же!

Просто знаю я, чего Чаща Заповедная хочет пуще всего на свете, ох уж и знаю, не первый же мужик в избушке этой, она мне по первости и рыбаков и охотников подсовывала, причём от чистого сердца старалась, зараза размножательнолюбивая.

— Нет! — вот сразу и без разговоров. — Нет и слово моё последнее!

Сила Лесная молча изогнула бровь, от чего дуб, ликом её выступавший, застонал даже. Жалко дуб, я вообще жалостливая на свою голову, зато инициативная и изворотливая.

— Все экзамены сдам! Курсовую! Зачёты! За месяц сдам, как есть за месяц! — предложила быстренько.

Призадумалась Сила Лесная.

— Ни во что вмешиваться не буду, никуда ни ногой, только о благополучии леса Заповедного печься стану! — и на обещания я тоже была горазда.

Но Сила Лесная не лыком была шита.

На меня посмотрела пристально, на архимага за спиной моей, снова на меня, да и молвила слово недоброе:

— За неделю. За неделю всё сдашь, а коли нет… хороший мужик, Весяна, правильный, матёрый да сильный. А тебя, ведьма пусть и природная, от желания во вселенскую справедливость вмешиваться только пузо и убережёт. Неделя, ведунья, неделя.

И исчезла она, Сила Лесная, а я… как стояла на ступеньках, так и села туда же, и лицо руками закрыла, и хоть вой.