Елена Звездная - Лесная ведунья

Рядом домовой пристроился, на нижней ступеньке сгорбившись леший сел, Мудрый Ворон на его плече слетел, Кот на перилах материализовался.

— И что делать-то будем? — Кот и спросил.

— Действовать, — руки я от лица убрала, а щёки-то всё равно были пунцовые, аки маков цвет, не меньше.

— В каком направлении действовать? — каркнул Мудрый Ворон.

— В двух, — я обняла колени, посидела, глядя вдаль, да и обозначила пути-решения: — Кот, для тебя задача — найди как печать снять. Книги мне нужны, да ритуалы, всего-то семь ночей у нас, действовать быстро надо. Леший-родненький, знаю, ты можешь — найди путь в Заморье, да такой, чтобы мигом сработал. Ворон, для тебя задача особая — всех птиц поднимай, ястребов, соколов, орлов, за врагом следить надобно, особенно прикажи искать мага, что в небо не смотрит никогда, выдать себя не желает — ведьмак это.

И тут не Сила Лесная, вовсе не она, проклятущая, а архимаг этот, позади меня стоящий, тихо спросил:

— Ведьма, ты что делать собралась?

Напряжённо спросил, тяжело.

— Да дело нехитрое, — отмахнулась я. — Днём буду учёбой занята, ночами тобой. Ты уж прости, охранябушка, но за неделю я всё не сдам, это и последнему пню замшелому понятно, так что путь у нас один — я с тебя печать сниму, неделя короткий срок, да уж извернусь-постараюсь, а опосля тебя леший в Заморье перекинет, и оттуда, поверь, даже Сила Лесная возвернуть не в силах.

Архимаг помолчал, затем едва слышно спросил:

— Народ, вы что удумали? Силу Лесную обмануть? Да вы хоть соображаете, с чем дело имеете?

Кот на него оглянулся, фыркнул да и ответил:

— А нам не в первый раз обманывать, разберёмся. А ты ручонки то свои от нашей ведьмы держи подальше, мужик, учти — Заповедная Чаща то далеко, а мы близко, отгрызём если надобно будет.

— Или отклюём, — задумчиво каркнул Мудрый Ворон.

— Отпилим, — добавил леший.

— А вы бы прежде чем угрожать, вспомнили бы, что охранябушка, между прочим, самоотверженно собирался вас всех спасать, — напомнила мрачно.

Никого это не смутило. Ворон, даром что Мудрый, глядя на архимага, выразительно провёл крылом по шее, Кот, даром что Учёный, проделал то же самое когтем, леший тоже собирался, но глянув на меня, жестами разбрасываться не стал. А домовой извлёк мою ведомость из-за пазухи да и пригорюнился… полупустая та ведомость была, совсем полупустая. Я при всём своём желании за неделю всё не сдам, хоть в лепешку расшибись.

— Кот, за книгами, — решила, поднимаясь. — Ворон, чего сидим, кого ждём? У тебя дело есть. Леший, и ты навродь не без работы.

И я вскинула руку, призывая клюку — та прискакала незамедлительно, ещё и плащ принесла.

— А ты, охранябушка, спать иди, — бросила через плечо, плащ надевая. — У тебя ночь впереди долгая, трудная.

— И без сраму, — добавил Кот.

Под моим взглядом осёкся, пристроился рядом и пошли мы к Знающему Дубу.

Дорога вышла не веселая. Ворон работу свою исполнять начал исправно, вот и выяснилось, что в окрестностях не два мага, а четыре — королевский маг Заратаренька, уже от меня и быка пострадавший, Тиромир Славастены сын… некогда затмевавший для меня даже солнца свет, Ингеборг — архимаг, он же королевский советник… злой, опасный человек, очень уж нехороший и… и принц Анарион. Его я узнала не сразу, но головы вверх именно он и не поднимал.

И едва передал мне это Мудрый Ворон, так я и остановилась.

А потом с тропы сошла, к дереву устало прислонилась, глаза закрыла и переметнувшись в тело Ворона, взглянула на принца ведьминым взглядом. И увидела. Головы принц не поднимал, умён был, или обучен справно, да только я ведьма, мне хватило отражения в воде, когда нагнулся, чтобы лицо ополоснуть, отражения в стекле, когда в дом старосты входил, да отпрянувшей прислужницы, что взгляда ведьмака испугалась.

— Принц Анарион — ведьмак, — сказала я разом и Коту, и лешему, ну и Ворону естественно.

И стало мне ясно если не всё, то многое — бастардом был Анарион, именно что бастардом, король-то был женат, и наследников имел ещё до Изяславы. Но когда Верховная к его ногам всё королевство бросила, снизошёл до безумно любящей, сына ей подарил милостиво.

А сыновей у короля-бабника было как опят после дождя, куда ни кинь взгляд, везде найдётся. Но сына полюбовницы король признал, от того у Анариона и имелся титул принца, но принца не наследного и правом на корону не обладавшего… не в этом ли кроется причина, по которой Изяслава сына ведьмаком сотворила? Ведь не было магии у парубка, ещё совсем недавно её не было. Да только и ведьмаком быть удовольствие малое — чужой ты и среди нечисти, и среди магов, и среди людей. Везде чужой. А чтобы своим среди ведьм стать, это в силу войти нужно, да в такую, чтобы на одну ступень с архимагами стать и…

И тут стало мне не по себе.

— Думаешь о чём? — спросил Кот, высунувшись из дерева над моим левым плечом.

Я сползла по стволу дерева вниз, на траву села, клюку верную рядом положила и прошептала:

— Я разворошила осиное гнездо.

Сверху спикировал Мудрый Ворон, на земле стоять отказался, перебрался на клюку, Кот рядом с ним материализовался, оба на меня смотрели выжидательно. А что сказать, я и не знала. Как слова подобрать? Я из тех, у кого скоро дело делается, да не скоро сказка сказывается, а тут ситуация ни в сказке описать, ни в легенде рассказать.

Но начала кое-как.

— Жила была ведьма, и полюбила она короля, так полюбила, что всё для него, всё заради него, и сына родила ему пригожего, красивого, богатырь, а не сын, да только… она ведьма, родись девочка, может и стала бы ведьмой, а сын никак. И вот какие у мальчика перспективы? Королём ему не стать, ибо бастард, магом не стать — ибо не маг, ведьмой тоже ни как, мужик же… а вот если мать ему всю себя, всю силушку свою до капельки отдаст… тогда он ведьмаком станет. Не самым сильным, но ведьмаком. А у ведьмака шанс есть в силу войти, и от того, какую жертву принесёт, от того-то уровень силы и зависит. И вот вопрос — что будет, если ведьмак такой на алтарь архимага возложит?

— Ничего не будет, — задумчиво изрёк Кот Учёный.

— Окромя пепла из ведьмака, — добавил Мудрый Ворон.

— Так-то оно так, — согласилась я. — Архимаг-то по всякому сильнее, не поспоришь с этим. Но что если обвинить архимага в преступлении страшном? Что если суд провести, да доказательства предъявить? Что если поверят доказательствам? Что если архимаг тот, осуждён будет, и три оставшихся архимага да два магистра, наложат печать на осуждённого, а после закуют в рабский ошейник и из подчиняющего амулета артефакт ломающий волю сотворят?

Я посмотрела на Ворона, тот нахохлился задумчиво, Кот брякнулся наземь, и тоже шерсть, пусть и призрачную, встопорщил.