Елена Звездная - Лесная ведунья

— Подвинься.

И граф, вообще ничуть не возражая, взял и подвинулся.

Да что там граф — сидящие на другой стороне волкодлаки подвинулись тоже.

Все подвинулись. Да так старательно, что с той стороны длинной скамьи свалилось два вампира и три волкодлака. И главное — никаких возражений. Вообще никаких. Насильно освобожденные от занимаемых должностей вампиры и волкодлаки резво умотали к моровикам, и желания возвернуться не выказали никакого вообще.

Я проводила их завистливым взглядом, нервно покосилась на севшего аспида… и на русалок с оставшимися кикиморами. Те даже вампиров не боялись, а перед аспидом оробели, и поднести ему чарку вина да закусь не решался никто. И вот я выразительно смотрю на русалок, те выразительно на кикимор, последние делают вид, что их тут не присутствует. Да так старательно делают, что как-то вдруг словно ниже ростом стали. И тут одна из кикимор возьми да и скажи:

— А говорят, аспиды они вообще всех любят. Как кого поймают, так и давай любить!

Русалки рванули прочь синхронным слаженным отступлением, да так споро, что и чарка и кувшин с вином, что в руках держали, чуть наземь не грохнулись. И грохнулись бы, но аспид руку протянул и снедь зависла в воздухе. А затем медленно, завораживающе, подплыла к нему по воздуху, и этот… любвеобильный, спокойно сказал:

— Я не гордый, сам себе налью.

Это было не совсем правильно — я на пир позвала, мне отвечать за то, чтобы гостям все понравилось. Уже собиралась кикиморам прямой приказ отдать, да домовой выручил — поднёс дорогому, хоть и страшному, гостю бутербродов с ветчиной, колбасы нарезной, да тарелку с приборами. Выручил меня домовой, сильно выручил.

А спустя десяток минут вернулись и повинившиеся русалки, видать Водя им внушение сделал.

И вот мы ждём.

Все ждём.

Гости-то уже успели и насытиться и выпить, мне бы слово пора брать, да ждём, не жалуемся, на аспида вообще сложно жаловаться, а уж тем более торопить с трапезой.

Но аспид вдруг сам проявил инициативу.

— Меня ожидать не надо, госпожа лесная хозяйка, говори слово своё, готов выслушать.

Не по правилам то было, но если уж говорить о правилах — то он не совсем чтобы и нечисть, так что его по правилам ещё и в баньке попарить надо было бы, а вот этого я делать не собиралась вовсе. Так что, будет как будет.

Поднялась.

Русалки услужливо стул отодвинули и вовсе унесли.

Клюка тут же верно подскочила, придавая мне и опоры, и уверенности и статуса. Повисла тишина над пирующей нечистью. И глядят все на меня с готовностью внимать, и даже анчутки летать перестали с ауками, тоже слушать готовы. А я… не сильна я в речах важных, ох и не сильна…

Ну да ничего. Приосанилась, приободрилась, вид приняла серьёзный, значимый, мудростью исполненный, и произнесла торжественное, возвышенное, патетичное:

— В общем, — я указала в сторону леса проклятого. — Там за рекой есть Гиблый яр. Слышали про такой?

— Эээ… слышали, — разом ответили все, как-то даже смутившись.

Все явно ожидали одухотворенную речь на полчаса как минимум, а потому сейчас даже несколько растерялись. Все, окромя аспида, тот пил вино, насмешливо на меня поглядывая. Внезапно поняла — раздражает он меня. Вот раздражает и всё тут.

— Про нежить в Гиблом яру слышали? — продолжила я.

— Да, ведьма, — тоже разом ответили все.

— Страшное место? — спросила, даже не знаю с чего.

— А то! — тоже хором.

А дальше в разнобой:

— Места-то гиблые!

— Слышал там и волкодлаку несдобровать! — сказал волкодлак Далак.

— Мы, вампиры, подальше держимся, — заявил граф Гыркула.

— Моровиков и тех засасывают, — сказал какой-то моровик.

— Смерть там, даже для нечисти, — прошипела одна из хмар.

И тут тихо вдруг так стало. И все главное сразу на меня посмотрели. А я в сторону Гиблого яра. А нечисть на меня. А я… поняла, что краснею.

И тут вампиры заподозрили, что дело нечистое.

— А ты чего такой разговор завела, ведьма? — очень подозрительно протянул один из вампиров.

И главное первыми засекли-то вампиры, но вот сейчас… сейчас уже все так на меня смотрели, что я поняла — скажу про Гиблый яр и мне конец. Вот как есть конец. А потому нельзя про него говорить. Вот всем своим ведьминским чутьем чую — нельзя.

Кто б его ещё, это чутье моё, послушался бы…

Вздохнула, распрямила плечи, осанку горделивую сделала, да и:

— Ой вы мои воины верные!

— Да ну лесом! — вскипел ближайший к Гыркуле вампир. — Ведьма, ты очумела?

И тут же умолк, под ледяным взглядом главного из кровососов.

Ну, мне и молчания хватит.

— Ой вы мои воины храбрые! — продолжила я.

Кто-то из моровиков попытался свалить на четвереньках, но путь ему преградил леший.

— Ой вы мои воины победоносные! — прозвучало вообще не убедительно.

На этом моменте нечисть окончательно поняла, что пора валить, а я окончательно поняла, что мотивирующие речи явно не моё, а потому, отставив все традиции, пафос и правила сказала прямо:

— Мой Заповедный лес остался последним на всем континенте.

И все те, кто повставал с мест, молча сели обратно.

Да, шокирующая новость, сама в шоке.

— Я не знаю, кто наш враг, но враг есть, — продолжила честно и открыто.

Из нестройных рядов нежити донёсся вопрос:

— Один?

И я призадумалась. Крепко подумать пришлось, и с силами собравшись ответить искренне:

— То мне не ведомо.

Гости мои тоже призадумались. И я призадумалась. И настроение у всех стало такое задумчивое… один аспид сидит и на меня смотрит, и взгляд такой, что сразу стало ясно — этот вообще ни о чём не думает. Этот ржет, только скрывает, но не особо старательно.

Глянула на него укоризненно, да и сообщила:

— У нас тут горе-беда!

— Извини, лесная хозяйка, о своём задумался, — покаянно ответил аспид. — Так что ты, ведунья, делать-то собираешься?

Вот, один хороший вопрос за весь пир!

И я уже было воодушевлённо достала блокнот с записями и карту Гиблого яра, да тут и вспомнила… традиции, чтоб им пусто было. Пришлось снова в горделивую осанку возвертаться, да гласом величественным возгласить:

— Гости мои славные, хорош ли был пир?

Издалека, откуда-то от злыдней, донеслось:

— Сойдёт.

Злыдни, они злыдни и есть!

Глянула недобро в их сторону… отомщу же, как есть отомщу… наверное. А пока обратно к традициям.

— Итак, — я список собравшихся оглядела. — Так… Ауки, анчутки, бадзулы, злыдни, моровики и хмары, вы у нас нечисть чистокровная, от того вы мне уже по гроб жизни должны, и вашего мнения никто не спрашивает.

За столами указанных особей поднялся возмущённый гул.

— Не спрашивает, я сказала! — прикрикнула на них.

Гул стих.

— Переходим к нечистокровным, — я сделала пометку в блокноте и посмотрела на волкодлаков.