К Кроуфорд - Агент тьмы [ЛП]

— Да, генерал? — натянуто спросил я.

Он посмотрел на меня. Ещё несколько взглядов также метнулись ко мне. Я осознал, что держу яблоко в руке, всего в нескольких сантиметрах ото рта. Я сердито сокрушил его в кулаке, позволяя им смотреть, как мякоть падает с моей ладони.

— Так что вы говорили? — проскрежетал я.

— Да-да, — он поспешно прочистил горло. — Как я и говорил, мы сможем найти дополнительные материалы в…

Я перестал слушать, моё сердце сердито колотилось. Как они посмели усомниться в моей силе! Они думали, что я откушу от этого яблока перед всеми? Я просто испытывал себя!

Я смахнул остатки мякоти на пол, и аппетитный запах фрукта окутывал меня.

***

Я шагал по лагерю, и вечерняя тьма постепенно окружала нас. Костры пылали во тьме, и я чувствовал запах скворчащего мяса. Мой живот заурчал, и я решил сегодня съесть небольшой кусок мяса. В конце концов, я заслужил это после своего победоносного дня.

Пока я шёл, служанка с волосами вороного цвета прошла передо мной; её тело и лицо были прикрытыми. Я остановился и сурово присмотрелся к ней, убеждаясь, что не виднелось ни одного участка кожи. После битвы похоть полыхала особенно жарко, и я не потерплю, чтобы мои люди развращались искушением. Они не так сильны, как я, и я не мог ожидать от них такого же количества…

«Представь её тело под всей этой тканью. Представь, как набухают её соски под твоими ладонями».

Такого же… такого же количества самоконтроля…

«Представь, как бы она стонала, раздвигая для тебя ноги. Какой тёплой она была бы в твоей постели».

Кровь отлила от моей головы, хлынув не в те места, и я уставился на грязную шлюху, разинув рот.

— Мне стоит заклеймить тебя, потаскуха! — закричал я, брызжа слюной. — Мне стоит срезать нос с твоего лица!

Её перепуганные глаза встретились с моими, и она спешно скрылась во тьме. С изуродованным лицом она не будет такой соблазнительной, ведь так?

Разъярившись, я зашагал дальше. Посплю голодным. Я не позволю победе пошатнуть мою решительность.

***

Утренние трубы разбудили меня после долгой ночи ярких снов. Обнажённые женщины извивались передо мной, лизали моё тело, предлагали мне фрукты и вино. Я смеялся с ними, обильно пил, трахал их до бесчувствия. Ночь тянулась часами. Дважды я просыпался и искупал вину за свои распущенные сны. Но стоило мне закрыть глаза, они снова появлялись и искушали меня своей плотью.

Я был ошалевшим, вымотавшимся, моя спина горела от ночного искупления вины, плоть воспалилась и кровоточила. Мой желудок урчал. Это причина моих снов. Я был слишком строг к себе, и моё тело перепутало свои базовые потребности, приняв голод за похоть. Надо было позволить себе небольшой приём пищи. Возможно, немного чёрствого хлеба и солёного мяса. Я покачал головой. Попозже я зайду на кухню и возьму себе паёк, чтобы утолить голод.

Я надел одежду и глянул на миску фруктов у постели.

«Ты видел этот виноград? Такой крупный и зелёный. Сочный. Представь, как он лопнет на твоих зубах».

Затем я пошёл и ополоснул лицо ледяной водой из лохани. Я сел на стул, чтобы надеть ботинки.

«Попробуй одну ягодку. Всего лишь одну. Ты её заслужил. Такая изумительная победа вчера. Позволь себе насладиться ею».

Я вытолкнул эти мысли из головы, сосредоточившись на грядущем дне. Я буду присутствовать на допросе пленников. Я буду питаться страхом. Возможно, задам кое-какие вопросы о…

Резкий сладкий вкус во рту застал меня врасплох, и я посмотрел на свою руку. Я сгрёб в горсть ягоды винограда, и грешный сок стекал по моему подбородку.

Я взревел от злости и стыда, швырнув виноград на землю. Слабость! Прошло так много времени с тех пор… с тех пор, как я…

«Попробуй ещё одну. Это было так вкусно».

Откуда берутся эти мысли? Они явно не мои.

Я спешно бросился к своему сундуку, откинул крышку и вытащил кистень. Я принялся хлестать себя снова и снова, раздирая одежду на спине, вскрывая старые раны, и боль прогнала все следы искушения.

Наконец, тяжело дыша, я позволил кистеню упасть; его шипы блестели от моей крови. Спина горела, словно кто-то разложил на ней тлеющие угли. Я позволил боли очистить меня, сделать сильнее. Я…

«Так приятно было бы ощутить женские руки, утешающие тебя. Можешь это представить?»

Я покачал головой, пытаясь прогнать эти мысли. Что со мной происходит? Спотыкаясь, я побрёл к лохани и снова умыл лицо ледяной водой. Я поднял взгляд к небольшому зеркальцу над ней, глядя на своё осунувшееся лицо, покрасневшие глаза, окровавленные после избиения плечи.

Надо убить всех незамужних женщин фейри.

А потом отражение замерцало, и я увидел, что на меня смотрит молодая улыбающаяся женщина, её светлые волосы рассыпались по обнажённым плечам. Мать Кассандры.

Я завопил и ударил по зеркалу, сбив его на пол, где оно разлетелось на куски.

И к моему ужасу в моём сознании зазвенел издевательский смех.

***

Я разваливался на куски. Два дня. Два дня беспрестанных образов еды, вина и голых шлюх, танцующих передо мной. Два дня были достаточно тяжёлыми, но я без устали работал, изучая наш прогресс, отдавая приказы своим командирам, обдумывая планы сражений и карты. Я держался подальше от искушений, убрал миски с фруктами, старался набить желудок хлебом и водой. Я хлестал себя до тех пор, пока одежда не пропиталась кровью.

Ночи были ужасными. Непрекращающийся оркестр дебоширства и распутства. Мой мозг был отравлен. Этой… этой…

«Владычицей Ужаса. Личом страха. Пикси. Твоей собственной ошибкой. Твоим величайшим позором. Твоей дочерью».

Этой скверной! Как она это делает?

«Может, это вовсе не она. Может, это ты. Может, ты становишься слабее».

Неужели я становлюсь слабее? Возможно ли такое? Нет! Невероятно!

— Ваше величество? Всё в порядке?

Я резко развернулся и посмотрел на фейри. Один из моих командиров. Он странно косился на меня. Я осознал, что стою, уставившись в никуда как тупая корова. Его глаза опустились к моей рубашке, к крови, которая всюду её пятнала.

— Я в норме! — резко ответил я и проследил за его взглядом. Дело не только в крови. Я криво застегнул рубашку. Я начал одеваться по утрам без зеркала. Всякий раз, когда я мельком видел отражение, в нём появлялась мать Кассандры.

— Убирайся с глаз моих долой! — взревел я на мужчину, и тот тут же сбежал. Мои кулаки сжались. Мне надо что-нибудь сокрушить. Мне надо убивать. Мне надо…

«Тебе нужны тёплые бёдра, которые ты раздвинешь. Губы, которые ты поцелуешь».

Слеза раздражения выступила на моём глазу, когда образы затопили меня, и я услышал её смех. Снова.

***

— Нас ждёт шестичасовой поход…

Я едва мог дышать во влажной душной палатке. Я пытался расстегнуть плащ. Облегчить поступление кислорода. Но воздуха не было. Мой генерал говорил спокойно, точно всё было в норме.