Татьяна Коростышевская - Храните вашу безмятежность [litres]

– Батюшка – заводчик, – пожала я плечами, – у них так принято. Ну, мы – один помет, понимаешь?

Чезаре расхохотался. Настроение супруга улучшилось, я решила этим воспользоваться:

– Обещай не наказывать Паолу, то есть Зару, которая ей притворялась.

– Дона Муэрто успела мне рассказать о планах доны догарессы.

– Обещай.

– Ладно, как пожелаешь. Но подельников ее я тебе не отдам.

– Ты их поймал?

– Разумеется. Для этого я и остался ночевать в «Райском местечке». Рыбки прекрасно заглотнули наживку, я, честно говоря, тоже сплоховал.

– Когда вернулся в спальню и не нашел своей Ангелы? – лукаво спросила я.

– Когда только на рассвете понял, что тебя похитила шпионка султаната.

Он рассказал мне, как Лукрецио проследил мой след до пристани и как, сопоставив все факты, они догадались, что синьорина, притворяющаяся Паолой, – вампир. Я поведала о своих попытках оживить утопленницу. Он – как решил после взрыва удалить из дворца всех, кто ему дорог, чтоб не подвергать опасности, и выжидал, когда шпионы султаната сделают ход.

Но это я и без того знала, поэтому слушала без интереса. Мы плыли, экзамены, наверное, уже подошли к концу.

– Из-за твоего нетерпения, – упрекнула я супруга, – титул первой ученицы достанется вампирше.

– Ну и что?

– Его хотела я.

– Зачем?

– Чтобы удачно выйти замуж.

– Сейчас ты замужем неудачно?

– Ладно, – махнула я рукой. – Ты выиграл. Пустим слух, что дож не пожелал, чтобы экзаменационную комиссию обвинили в предвзятости. Ну да, его серенити пообещал подарить школе новый дом. Досужие сплетники могли бы заподозрить подкуп, если бы дона догаресса выиграла. Тишайшая чета этого позволить не могла, и догаресса сбежала, потому что второго места попросту недостойна.

Чезаре отпустил весла и поаплодировал.

– Мысли, присущие политику.

– Потому что я такая и есть! Понял, стронцо Чезаре? Я женщина на своем месте!

Супруг приподнялся с лавки, обнял меня и горячо шепнул на ухо:

– А теперь покажи мне, женщина, как умеешь плавать.

И мы рухнули за борт, не разжимая объятий и целуясь.

Разумеется, я плавала лучше некоторых дожей, но и он пытался не отстать. Закатное розовое солнце обрисовывало четкие линии острова Николло.

Мы выбрались на пляж, побежали, смеясь и брызгая друг на друга, к разбитому на берегу шатру.

– Это то самое место, Чезаре? – прокричала я. – Там, где у нас не случилось то, что могло?

– Разумеется, тесоро, наша первая ночь не должна пройти во дворце. Сегодня здесь, под звездами, мы будем не дож и догаресса безмятежной Аквадораты, а мужчина и женщина, Чезаре и Филомена.

И мы стали ими, и все мои чудесные теоретические знания выветрились из головы в тот самый миг, когда она коснулась бархатной подушки. И мы любили друг друга без правил, так, как хотели и как могли.

– Изолла-ди-кристалло, – вспомнила я, когда мы, обессиленные, просто лежали обнявшись и Чезаре гладил мои волосы, – эту проблему мы до сих пор не разрешили.

– Не думай сейчас об этом, любимая.

– Нужно расспросить маму, каким образом нам достался этот атолл.

– Она не унимается, – сообщил супруг небесам. – Придется удовлетворить женское любопытство.

– Ну? – спросили отнюдь не небеса.

– Дона Эва, – Чезаре потянулся и забросил меня поверх своего тела, – твоя, Филомена, матушка, должна была стать супругой дожа Дендулло, моего достойного предшественника. Но случилось то, что случилось, ее мужем стал твой отец. Морской владыка решил, что волшебный остров…

– Меня не это интересует, – перебила я. – Это остров Теодориха Безземельного?

– Был когда-то, очень давно. Но наше первое и единственное величество передал его морю в обмен на пятьдесят лет безмятежности.

– Значит, его теперешний владелец не будет претендовать на престол?

– Ты испытываешь мое терпение, – сообщил супруг с нотками угрозы.

– Ответь!

– Претендовать может, – вздохнул Чезаре, поглаживая мои бедра, – в интриге часто важнее главенствующее мнение, а не правда. Но, поверь, моя серениссима, когда на столе окажется эта карта, мы найдем, чем ее бить. Посмотрим, кто из Саламандер-Арденте подарит миру первого наследника.

Руки его делали с моим телом нечто недвусмысленное, отчего мысли стали путаться, я ахнула, отдаваясь ощущениям, но успела заметить под скулами Чезаре мерцающие руны Атаргате.

«Спасибо, матушка», – подумала я. И больше уже ни о чем не думала.

Дож тишайшей Аквадораты его серенити Муэрто принимал посольство султана Селима в большом зале. После подписания договоров о дружбе с Советом караибских капитанов это событие должно было знаменовать еще большую дипломатическую победу республики. Дворец готовился к нему долгие недели, и теперь все придворные и большинство слуг наблюдали торжественный прием с гордостью и удовлетворением. Они толпились в зале, занимали все возможные стулья галереи, все балконы, балкончики и даже перила. Дона Филомена сидела подле супруга, ее приветственная речь, произнесенная на родном языке послов, вызвала умиление последних и восторг публики.

– Браво, – решил экселленсе, присоединившись к аплодисментам, – браво лучшей учительнице во всех обитаемых мирах.

Княгиня Мадичи широко улыбнулась, демонстрируя нечеловечески острые зубы:

– Ученица тоже постаралась.

– Зара, – дона Маламоко дернула ее за рукав, – мне, кажется, нехорошо.

– Началось? – И без того бледная вампирша буквально побелела. – Панеттоне, дурочка, я же говорила тебе остаться в постели.

– Еще рано, – простонала Маура. – Профессоре уверен… в конце месяца… Карло… Что это? Вода?!

– Прочь, – велела окружающим Зара, подхватила Мауру на руки и без усилий понесла ее к выходу с балкона. – Лукрецио, разыщи синьора Маламоко, он становится отцом.

Человеческий взгляд не может заметить движение вампира, если он по-настоящему быстр. Паола Зара Мадичи вихрем понеслась в спальню фрейлины.

– Лекарей доне Маламоко, – прошелестел князь ближайшему гвардейцу и унесся в противоположную сторону.

Догаресса суету на балконе заметила.

– Поторопись, – шепнула она супругу, широко улыбаясь послам, – я нужна Мауре.

– Обойдешься, – одними губами ответил дож, – восточные синьоры многословны и крайне обидчивы.

– Изображу обморок, – решила Филомена и закатила глаза.

– Тогда я тоже лишусь чувств, – пригрозил его серенити.

– Ты выиграл, твоя безмятежность.

Чезаре благостно ей кивнул и, дождавшись небольшого перерыва – послы как раз отдавали распоряжения своей свите внести в залу многочисленные дары султаната, – подозвал синьора Копальди.

– Дона Маламоко, кажется, с минуты на минуту подарит Аквадорате нового члена Совета десяти. Артуро, не в службу, а в дружбу… Серениссима тревожится.