Виктория Шваб - Незримая жизнь Адди Ларю

Но все же он отвечает иное:

– У меня недостаточно квалификации.

– Вы не обычный кандидат, – признает декан, – но это не означает, что неподходящий.

Однако в случае Генри именно это оно и означает.

– Я так и не получил докторскую степень.

Изморозь, что затянула глаза декана, превращается в слой льда.

– Вы смотрите на вещи свежим взглядом.

– Но разве я соответствую требованиям?

– Они довольно гибкие и учитывают разные социальные группы.

– Я не верю в бога.

Тяжелыми камнями эти слова рассыпаются между ними. Произнеся их, Генри понимает, что это все же не совсем правда. Он уже давно ни во что не верит, однако даже ему тяжело отрицать существование высших сил, особенно когда сам продал душу низшим.

В кабинете все еще царит тишина. Мелроуз молча смотрит на посетителя, и Генри уже было начинает радоваться, что сумел взломать систему.

Но затем декан подается вперед и сдержанно заявляет:

– Я тоже. Мистер Штраус, у нас образовательное учреждение, а не церковь. Сомнения лежат в основе распространения знаний.

Но в том и дело. Сомневаться никто не будет. Глядя на декана Мелроуза, Генри представляет то же самое выражение слепого принятия на лице каждого преподавателя, каждого студента, и ему становится дурно. Посмотрев на Генри, они увидят ровно то, что захотят увидеть. Того, кого захотят видеть. И даже если ему встретится какой-нибудь конфликтный тип, заядлый любитель поспорить, это будет не по-настоящему.

Уже ничего настоящего не будет.

Глаза декана затянуты серой дымкой.

– Вы можете получить все что угодно, мистер Штраус. Стать тем, кем пожелаете. Мы будем рады вашему возвращению. – Поднявшись, он протягивает Генри руку. – Подумайте.

– Хорошо, – отвечает Генри.

Всю дорогу из кампуса до метро он об этом думает, и в подземке тоже. С каждой станцией поезд все дальше уносит его от прошлой жизни. Той, что была, и той, что не случилась.

Думает, когда открывает магазин и когда кормит Томика, когда распаковывает книжные новинки, до боли сжимая их в руках – но они хотя бы твердые и настоящие. В голове начинают сгущаться грозовые тучи; Генри отправляется в подсобку, достает хозяйское виски – на дне еще плещется спиртное, что осталось после ночи сделки, – и несет его в торговый зал.

До полудня еще далеко, но Генри плевать.

Подходят покупатели; Генри наливает в кофейную чашку выпивку и ждет, что кто-нибудь испепелит его взглядом, осуждающе покачает головой, выскажет недовольство или даже уйдет. Но все просто берут книги, улыбаются и смотрят на Генри так, словно он ничего особенного не делает.

Наконец в магазин заглядывает коп. Он не при исполнении, и Генри даже не пытается спрятать бутылку за кассой, а, посмотрев прямо ему в глаза, отпивает из чашки в полной уверенности, что нарушил какой-нибудь закон – либо насчет распития в общественном месте, либо норму об открытой бутылке.

Но полицейский лишь улыбается, делая вид, что тоже поднимает бокал.

– Ваше здоровье! – говорит он, и его глаза затягивает иней.

Есть такая игра: пей каждый раз, как услышишь, что кто-то врет.

Ты отличный повар!

(Говорят они, когда ты сжег тосты)

Ты такой забавный.

(Ты не рассказывал анекдотов)

Ты такой…

– красивый,

– смелый,

– преуспевающий,

– сильный.

(Ты уже начал пить?)

Ты такой…

– очаровательный,

– умный,

– сексуальный.

(Пей же)

Такой уверенный,

Застенчивый,

Загадочный,

Искренний.

Ты невероятный, противоречивый, ходячее созвездие странностей.

Для каждого ты – все, абсолютно все.

Дитя, которого у них никогда не было.

Друг, о котором они мечтали.

Благородный незнакомец.

Успешный сын.

Идеальный джентльмен.

Идеальный партнер.

Идеальный…

Само совершенство.

(Пей)

Им нравится твое тело;

Твой потрясающий пресс;

Твой смех;

Твой запах;

Звук твоего голоса.

Они хотят тебя!

(Не тебя)

Ты им нужен!

(Вот уж нет)

Они тебя любят!

(Вранье)

Ты – воплощение их желаний.

Ты само совершенство, ведь ты ненастоящий.

Ты идеален, потому что не существуешь.

(В их глазах – не ты)

(Всегда не ты)

Они смотрят на тебя и видят лишь то, что хотят видеть.

Потому что тебя они не видят вовсе.

31 декабря 2013

Нью-Йорк

Часы идут, отсчитывая последние минуты года. Все говорят, надо жить настоящим, наслаждаться моментом, но когда в съемную квартиру Робби в Бедфорде, которую он делит еще с двумя актерами, набивается сотня гостей, наслаждаться моментом становится весьма непросто. Генри зажат в углу коридора возле вешалки и шкафа. В одной руке пиво, вторая запуталась в рубашке парня, с которым он целуется. Парень этот другого круга, хотя отныне для Генри это понятие размыто. Кто вообще теперь его круга?.. Кажется, чувака зовут Марк, но в таком шуме расслышать непросто. Может, он Макс или Малкольм, Генри не имеет понятия. Хотелось бы сказать, что это первый человек, с которым Генри сегодня поцеловался, или хотя бы первый парень, но, по правде говоря, Генри и этого не знает. Не знает, сколько выпил, не знает, вкус сахара у него на языке или чего-то еще.

В попытке забыться он порядочно напился, и к тому же слишком быстро. Вдобавок в Замке чересчур людно.

Замком называют жилище Робби, правда, Генри не может вспомнить, за что помещение так окрестили. Он искал Беа, примерно час назад пробирался через кухню и видел ее сидящей на столешнице – она изображала бармена, выпендриваясь перед стайкой девушек, и…

Внезапно парень начинает теребить ремень Генри.

– Подожди, – просит тот, но музыка такая громкая, что его не слышно. Он притягивает Марка-Макса-Малкольма к себе, чтобы сказать ему прямо в ухо, но тот принимает это за сигнал продолжать целоваться.

– Да стой же ты! – кричит Генри, отталкивая его. – Ты хотя бы меня хочешь?

Глупый вопрос. Или по меньшей мере неверный.

В глазах незнакомца клубится светлая дымка.

– А почему нет? – удивляется он, опускаясь на колени.

Однако Генри перехватывает его за локти.

– Остановись. Просто остановись. – Генри поднимает его. – Что ты во мне видишь?

Он решил задавать этот вопрос каждому, надеясь услышать подобие правды. Но парень смотрит на него подернутыми туманом глазами и хрипит:

– Ты великолепен. Ты сексуальный, умный…

– С чего ты взял? – перекрикивает музыку Генри.

– Что? – кричит в ответ незнакомец.

– С чего ты взял, что я умный, мы почти не разговаривали!

От поцелуев губы Марка-Макса-Малкольма опухли, веки потяжелели.

– Я просто знаю, – с небрежной улыбкой заявляет он.

Но Генри этого больше недостаточно. Он уже начинает выпутываться из объятий, однако тут в коридор поворачивает Робби и видит: Марк-Макс-Малкольм почти завалил Генри на пол.