Дарья Кузнецова - Шешель и шельма

— Все это так, но…

— Но ты почему-то именно сейчас упорствуешь, хотя обычно тебе такая логика понятна и близка. Из чего легко сделать вывод, что для тебя это что-то личное. Странно, я прежде не замечал… Почему ты так зол на эту женщину? Что она натворила, о чем ты умолчал? Причем лично тебе.

— Она мне ничего не сделала, и я на нее не злюсь, — устало огрызнулся Шешель. — Я признаю вашу правоту и предложу ей такой вариант. Скорее всего, она его примет. Разрешите идти?

— Иди, — после паузы кивнул владыка. Кажется, хотел сказать что-то еще, но передумал.

Следователь покинул дворец в крайне взвинченном состоянии и полном эмоциональном раздрае. Потому что, чтоб ему посереть, владыка был абсолютно прав. А самого его, Стевана, отношение к ситуации было исключительно предвзятым.

Проклятье! Да он же сам, если копнуть глубже, неоднократно нарушал этот пресловутый закон. Ладно, убивал в порядке самозащиты, но остальное? За одно только путешествие в Регидон умудрился нарушить пяток законов и набегать по совокупности на приличный срок! Да, это вражеская территория, и Шешелю ни на секунду не было стыдно за все те действия. Но он ведь и дома позволял себе разные вольности в пылу охоты! Может, если так копнуть, и разобрать, и припомнить все нарушения, лично Стевану грозил бы срок даже побольше, чем Кокетке.

А Чарген… Прав владыка. Он вообще очень проницательный. Это действительно личное. К мошенникам, к пресловутой Кокетке. Наконец, к Чарген, потому что он окончательно запутался в собственном отношении к этой женщине и не понимает, то ли очень хочет ее оправдать и потому чересчур старательно борется с собой, то ли на самом деле желает посадить, потому что она вызывает слишком много неуместных эмоций.

Когда следователь добрался до своего кабинета, ему полегчало: самая надежная и преданная женщина в его жизни — работа — приревновала и постаралась завладеть всем его вниманием. Проще говоря, Шешелю пришлось ехать на вызов, на бегу отмахнувшись от коллеги с сообщением о том, что к задержанной Янич приходил адвокат и очень желал видеть следователя по ее делу. Не объяснять же всем и каждому, что нет уже никакого дела и не будет. И вообще, не до мошенниц ему: произошло убийство, причем дело обещало быть непростым и запутанным, так что волей-неволей вынудило встряхнуться и отвлечься.

Вернулся в кабинет он уже затемно, уставшим, но заметно успокоенным и с твердым намерением окончательно разобраться в собственной голове. Прикинув варианты, решил, что лучше всего в его ситуации поможет взгляд со стороны, а поскольку он еще не настолько плох, чтобы идти к целителю, то лучше всего подойдет совет хорошего человека, достойного доверия. Несколько давних друзей подходили для этого мало, но одна кандидатура — или правильнее сказать «жертва»? — все же нашлась.

— Недич, слушаю! — раздался из телефонной трубки бодрый голос.

— Привет, князь, — удовлетворенно кивнул самому себе следователь: как минимум нужный человек оказался дома. — Ты сейчас очень занят?

— Стей? Привет, — явно растерялись на том конце. — Нет, не занят. Что-то случилось?

— Случилось, но ты подумал не в том направлении, — усмехнулся Шешель. — Никаких кровавых историй и страшных подозрений, мне нужен твой совет.

— Мой совет? — еще больше растерялся Недич. — Ты заинтересовался дирижаблями или все-таки собрался покупать авто?

— Мимо! — с удовольствием сообщил следователь. — Да ты не гадай, зуб даю — все равно не выйдет. Ты мне нужен не как технарь, а как надежный человек феноменального благородства, граничащего с идиотизмом. По личному делу.

— Я окончательно заинтригован, — засмеялся князь. — Ладно, рассказывай.

— Вот тут проблема, — поморщился Стеван. — Это разговор долгий и не телефонный, так что, если у тебя есть свободный час-другой, я бы подъехал. Хотя и не срочный, если жена ругается — так и скажи. В целом я и сам разберусь, но с тобой получится надежней.

— А я тем временем умру от любопытства, зачем бы мог понадобиться Шешелю, да еще по личному делу! Приезжай, конечно, я не занят.

— Ну тогда отбой, через полчаса жди.

— До встречи.

Повесив трубку, Стеван еще несколько секунд насмешливо улыбался пустому кабинету, точно зная, что там, на противоположном конце телефонной линии, озадаченный Май сейчас пересказывает своей неуемной супруге разговор и строит какие-то бредовые предположения. И следователь лишний раз убеждался, что выбрал для консультации очень подходящего человека, здесь как раз кто-то такой и нужен — правильный, добрый и, возможно, более чуждый привычному для Шешеля образу мыслей.

Наведя порядок на столе, Стеван закрыл кабинет и покинул рабочее место почти вовремя, всего-то на пару часов позже окончания рабочего дня.

Дверь ему открыла княгиня собственной персоной. Правда, за весь тот год, что она провела рядом со своим родовитым мужем, больше напоминать чопорную аристократку Майя не стала: все те же задорные белые косички, все та же искренняя улыбка и вечно немного удивленный взгляд котенка, у которого только что открылись глаза. Но Шешель искренне считал, что это к лучшему. Ему вообще нравилась эта забавная парочка, за ними было интересно наблюдать со стороны. А еще с ними было очень легко — именно то, чего следователю сейчас не хватало.

— Привет! Проходи. Смотри-ка, и правда пришел. Что у тебя такое стряслось? Мы тут уже извелись все от любопытства!

— И тебе не хворать, чудо магической мысли, — отозвался Стеван. — Только я не к тебе, а к твоему мужу. Привет еще раз, — обратился он уже к вышедшему на звуки разговора хозяину дома, внешне — полной противоположности собственной супруги. Смуглый брюнет, типичный ольбадец, из которого постоянно выпирало классическое аристократическое воспитание, несмотря на все попытки жены испортить князя.

— Ты серьезно думаешь, что он не расскажет мне подробностей? — Майя насмешливо вскинула брови, многозначительно поднырнув под локоть мужа. Тот посмеивался, но в обмен любезностями не лез: прекрасно знал, что оба участника получали от этого удовольствие. — Меня, между прочим, волновать нельзя, а умирать от любопытства — это знаешь как тревожно!

— От любопытства, насколько мне известно, в этом мире еще никто не умер, вряд ли ты будешь первой. Умирают в основном от попыток его удовлетворить, — серьезно возразил Шешель. — Я прекрасно понимаю, что у вас даже имя одно на двоих, и мне, честно говоря, плевать, что расскажет тебе дражайший супруг, а что — нет. Главное, чтобы я при этом не присутствовал. Как говорил один умный человек, в мое отсутствие можете меня даже немного побить, не возражаю.