Ларисса Йон - Ривер

— Веррин. Не ожидал тебя увидеть.

— Харвестер. — Она была Харвестер гораздо дольше, чем Веррин и, кроме того, Веррин была чистой и невинной. Харвестер не могла снова стать Веррин, и не хотела. А ещё ей не хотелось быть Харвестер-падшим ангелом, но со временем она надеялась найти хороший баланс между добром и… опытом. — Я хочу знать, что с Лорелией.

— Всё, что тебе нужно знать — это то, что мы встретились с Советом Наблюдателей из Шеула и сошлись во мнении по поводу наказания.

— Оно включает наказание Рафаэля за участие в похищении ребёнка Лимос из её утробы?

Карие глаза Модран стали ледяными.

— Дела архангела — не наши дела, и уж точно не твои.

Трудно признать, учитывая, что через десять минут ей придётся раздеться перед тем архангелом.

— Я верну сегодня младенца…

Харвестер замолкла, её внутренняя сатаническая тревога заверещала в голове с такой силой, что она ощутила, как содрогнулась земля.

Люцифер был в человеческом мире. А это значит, что и Гэтель тоже. Но как она может его так ощущать?

Если только… Ривер. Он был с Гэтель.

— Вер… эм, Харвестер? — Модран нервно огляделся по сторонам. — Что происходит? Ты это почувствовала?

Она моргнула.

— Ты тоже это почувствовал?

Прежде чем ангел смог ответить, земля снова содрогнулась, на этот раз сильнее, и по огромной колонне, на которой были вырезаны изображения знаменитых ангелов прошлого, пошла трещина.

Неужели у Гэтель роды? Или она испытывает другую боль? Если так, то и Люцифер в агонии, и землетрясения, что они испытывали сейчас, станут ничем по сравнению с тем, что произойдёт, когда Люцифер родится.

Харвестер выругалась, привлекая этим острый взгляд Мадрон. Ей хотелось бы перенестись в то место, где сейчас находилась Гэтель, но проклятый Рафаэль ограничил её движения только областью Небес. Это был его способ убедиться, что она никогда снова не увидится с Ривером, пока Рафаэль с ней спит, подлый ублюдок.

У неё было чувство, что он знает о её свиданиях у водоёма на Гавайях и на битве в замке Танатоса. Хорошо. Харвестер надеялась, Рафаэль получил восхитительное зрелище.

Комплекс содрогнулся, ангелы повыскакивали из своих кабинетов и устремились на улицу. Но один ангел устремился в здание.

Михаил подбежал к Харвестер, выглядя таким измотанным, как никогда.

— Ривер захватил Гэтель, — сообщил он. — У нас есть возможность её уничтожить, а с ней и Люцифера. Но Ривер отказывается это делать. Нам нужно, чтобы ты с ним поговорила.

— Почему он отказывается? И почему его в этом упрекают? Ты забрал его крылья?

— Длинная история, — ответил Михаил, нетерпеливо махнув рукой. — Что же касается его отказа, мы получили выбор. Война или разрушение Небес. Очевидно, Ривер готов увидеть падение Небес, а не потерю нескольких человек.

— Естественно, Ривер выбрал бы людей. Неужели ты вообще ничего о нём не знаешь? После всего, что Небеса сделали ему и его семье, с чего бы это ему выбирать вас?

Михаил раздражённо расправил крылья.

— Не важно. Нам нужно что-то сделать. Сейчас. Люцифер родится, владея полной силой, и это понесёт больше разрушений, чем мы запланировали…

— Подожди, — перебила Харвестер. Харвестер говорила, что Люцифер родится уже взрослым, и что-то маячило на задворках её памяти.

— Харвестер?

— Я сказала, подожди! — рявкнула она. Схватившись за голову, Харвестер начала расхаживать кругами, пытаясь сложить паззл. — Сколько падших ангелов переродилось?

— Не знаю, — ответил Михаил с отчаянием в голосе. — Может, сотня. А что?

Харвестер и сама пока не знала, к чему ведёт.

— А много родилось уже взрослыми? — Да уж. Тот ещё сумбур.

— Один. — Михаил поднял взгляд на маленькие трещины на потолке с золотыми прожилками. — Девятьсот лет назад. Его рождение разрушило гребень небесной горы, а он был и вполовину не так силён, как Люцифер.

— А мать, — произнесла Харвестер, с формированием мысли росло и волнение. — Кем она была?

— Монахиней, — рявкнул он. — А что?

Харвестер затаила дыхание. Вот оно! Она знала, как остановить разрушение и как остановить войну.

— Михаил, ты должен отрезать Гэтель крылья.

Он нахмурился.

— Крылья? Зачем… — Его глаза распахнулись, а затем губы сложились в широкую улыбку. — Конечно же! — А затем Михаил, известный своим отчуждённым характером, обнял Харвестер. — Если бы у меня не было пары, я бы сейчас же на тебе женился.

И в этом была проблема архангелов. Они брали то, что хотели, даже если хотели то, что не хотело их в ответ.

Михаил исчез, оставив Харвестер с новым вопросом в голове и жужжанием.

Её призывал Рафаэль. Время пришло.

Мегиддо повидало больше ангельской истории на своей вершине, чем любое место на Земле, но Ривер был готов поспорить, что сейчас было самое грандиозное событие.

Шли долгие, напряжённые минуты. Даже облака над головой замерли на месте. Единственными шумами были крики боли Гэтель и хныканье младенца-оборотня.

В конце концов, Кейн склонил голову, как будто слушал приказы кого-то невидимого.

— Демоны отозваны. Отдай нам Гэтель и Тёмный Повелитель позволит Харвестер сбежать. — Он взмахнул кожаными крыльями. — Но всё ещё не кончено. Малейшее вторжение в Шеул пошатнёт это шаткое перемирие, и вы познаете гнев Сатаны.

— Бла-бла-бла. — Ривер закатил глаза.

Ревенант ударил Ривера по затылку взглядом силы.

— Засранец.

— Я прямо ощущаю твою братскую любовь. — Ривер вернул не очень нежный жест, вот только спереди, и голова Ревенанта дёрнулась как от удара.

— Прекратите! — рявкнул Метатрон. — Ривер, отпусти шлюху-предательницу.

— Нет! — Габриэль переместился из линии в центр круга. — Если мы её сейчас отпустим, то нам больше не выпадет шанс её уничтожить.

Габби был прав. Сатана будет охранять её в своём царстве, где до неё не сможет добраться даже Ривер.

Но Ривер был на стороне Метатрона. Провал и ущерб на Небесах останутся на его совести.

И он с этим справится. Если он чему-то и научился за свою долгую и странную жизнь, так это тому, что если принимаешь решение, отвечай за него. Даже если оно ошибочное.

— Подождите! — рядом с Ривером материализовался Михаил с золотыми косами в руках. Ривер инстинктивно зарычал. Он дважды на себе проверил остроту этих штук, и сейчас они были слишком к нему близко, хоть для него и не предназначались. Он превратит Михаила в колбасу, если тот попытается с ним что-то сделать.

Габриэль повернулся к Михаилу и указал на косы.

— Что ты собрался с этим делать?

— То, что мы уже давным-давно должны были уже сделать. — Михаил повернулся к Риверу. — Это идея Харвестер.

Это всё, что нужно было ему сказать. Ривер отошёл от Гэтель, и когда падшие ангелы попытались к ней рвануть, он барьером, сформированным силой мысли, откинул их назад.