Юлия Цыпленкова - По ту сторону мечты

— Ты не женился на дочери Елгана.

Танияр, с улыбкой наблюдавший за мной всё это время, отрицательно покачал головой.

— Но если ты не женишься, то…

— Он обидится, — хмыкнул алдар.

— Тогда тебе придется жениться.

— Придется, — вздохнул Танияр. — Деваться некуда. Жениться нужно, а я и так слишком долго бегал от свадьбы.

— Но как же…

— Мне не нужна дочь Елгана, не она мой выбор, — уже без шуток сказал мой воин. — Кто Елгану свадьбу обещал, тот пусть и женится, — отмахнулся Танияр. — Я не обещал, и задержался только потому, что думал, как избежать ссоры. А потом ты позвала меня, и я перестал медлить. Уехал в ту же ночь, сказав, что я нужен дома. — Он снова накрыл мою талию ладонью и провел кончиками пальцев второй руки по щеке, убрав прядку. — Я помогу Елгану найти того, кто ему нужен, но это буду не я. Моя душа уже мне не принадлежит, а жить без души невозможно. — Улыбнувшись, я потупилась, а алдар продолжил: — Завтра, когда солнце будет еще высоко, я приду за тобой. Нас разделяет только ночь и немного дороги.

— Значит, мама рассказала тебе, где я, — сказала я, снова посмотрев на него. — Я просила ее.

— Да, она так и сказала, что пришла по твоей просьбе, — ответил Танияр. — Сегодня днем она появилась в Иртэгене и рассказала, что тебя похитили илгизиты, но ты сбежала от них и теперь ждешь меня у пагчи. Я успокоился. В этом племени живут хорошие люди, они тебя не обидят. А еще, — он вдруг рассмеялся, и я отстранилась, испытав непонимание и любопытство. — Ты ведь знаешь свою мать. Я сказал, что иногда слышу тебя, и мне кажется, будто ты рядом. Она ответила… — он с улыбкой покачал головой и произнес: — Слепой слышит, зрячий видит, умный дотронется, а дурак без дела на шее так и будет таскать. Постучала мне по лбу пальцем и ткнула в грудь, потом говорит: «Если не дурак, то и услышишь, и увидишь, и потрогаешь».

Я ответила непонимающим взглядом, и Танияр указал на свою грудь. Переведя взгляд, я увидела небольшую подвеску на шнурке, которую раньше никогда не замечала. Должно быть, алдар прятал ее под одежду. Простенькая оправа, но в ней… Там была «бусина». Такая же, как моя, только не переливалась и не мерцала, да и холода от нее не шло, потому я и не обратила на нее поначалу внимания. Хотя, возможно, дело в том, что сейчас дар Белого Духа отдавал свою силу… магию, или чем он был наполнен, создав для нас нечто отдельной действительности, потому что мы не стояли возле дома Балчута, и не находились там, где был Танияр.

— Это память о маме, — пояснил мой воин. — Всегда был только памятью. Ей этот оберег подарил тот охотник кийрам, велел хранить. Сказал, что в нем дыхание Белого Духа, и что он принесет удачу. Когда я был ребенком, мама отдала его мне, велела никогда не снимать и передала слова кийрама. С тех пор он со мной, но до слов вещей оставался только оберегом. А теперь я знаю, что услышал тебя, потому что со мной был дар матери.

— Белый Дух подарил мне такую же бусину, — ответила я, скользнув кончиком пальца по оправе. Затем подняла на него взгляд: — Танияр, я не поощряла Илана, Селек солгала. Я сказала ему, что он может быть другом, но нам с тобой, а не мне. Мне надо очень многое тебе рассказать об этой женщине. О том, что она успела сделать, и что еще только намеревается. Она хочет убить тебя и выдать убийство за ссору с Иланом. Ее нужно остановить… Танияр!

Его облик вдруг померк, став таким же, каким был, когда я впервые опробовала льдинку. Под пальцами я ощутила холод и отдернула ладони. Но уже через мгновение вновь теплые руки Танияра с силой прижали меня к его телу, вернувшему плотность и жизнь.

— Кажется, время нашего свидания подходит к концу, — сказал мой воин. — Я почти не ощущал тебя. — После задержал взгляд на моем лице и ответил на то, что я успела сказать: — Я не поверил бы Селек, даже если бы весь Иртэген уверял, что она сказала правду. Не поверил бы и кому-то другому. Я достаточно провел времени рядом с тобой, чтобы понять — ты не из тех женщин, кто ищет внимания мужчин. И я помню, что ты говорила перед тем, как мне уехать. Я верю тебе, Ашити, но не женщине, погубившей мою мать.

— И отца, — добавила я. — Она убила его, Танияр.

— Что? — взгляд алдара стал пристальным.

Ответить я не успела, потому что вернулся холод. Я стояла в объятьях призрака и, наверное, сама стала таким же призраком.

— Ашити, — голос его превратился в шелест. — Завтра мы встретимся, Ашити…

— Танияр! — воскликнула я. — Я буду ждать…

И я вернулась в поселение пагчи. Разжав кулак, я посмотрела на льдинку и, усмехнувшись, снова спрятала ее в ладони.

— Благодарю, Отец, — негромко произнесла я в пустоту, а после прикрыла глаза и шепнула: — До завтра.

А потом, зябко обняв себя за плечи, я вернулась в дом. Здесь всё было по-прежнему, семейство Балчута сладко спало и видело свои собственные сны. Я направилась к своему месту, стараясь ни на кого не наступить. Заметив, что с младшего пагчи, спавшего в гамаке, сползло покрывало, я поправила его, улыбнулась, когда он пробормотал что-то невнятное, и опустилась на свое спальное место.

— Приснись мне, — попросила я мужчину, который сейчас, наверное, думал обо мне. — Я буду ждать.

А после легла и умиротворенно вздохнула. Завтра после полудня он въедет в ворота поселения, и уже ничто не сможет разлучить нас, и никто. Мы просто не оставим ни единого шанса ни одному противнику. Нужно просто еще капельку потерпеть и всё будет замечательно. Обязательно, иначе и быть не может. Белый Дух покровительствует нам и направляет, теперь я это точно знаю. Позволил илгизитам забрать меня, чтобы они довезли меня до пагчи, а после вернул свой дар, казалось, утерянный навсегда. Но прежде отправил меня на свидание с Танияром, и это подтолкнуло его к возвращению, чтобы он смог отправиться за мной и забрать тогда, когда я узнала всё, что должна была узнать. Права мама, каждый Его замысел открывается в свое время.

— Ты мудр и велик в своих деяниях… — пробормотала я на грани сна и реальности, а после сознание мое окончательно спуталось, и веки сомкнулись.

Утро началось для меня с тихой возни и шевеления моих волос. Потом послышался звук, похожий на писк, и я распахнула глаза, пискнув сама:

— Мышь!

Вскочив с визгом, я стремительно развернулась и воззрилась на дочерей Балчута и Учгей лет семи и десяти. Они ответили мне испуганным взглядом расширившихся глаз, а затем подскочили и умчались из дома под ругань матери, с которой столкнулись в двери и чуть не сшибли с ног.

— Проснулась, Ашетай, — улыбнулась женщина.

— Доброго утра, — пробормотала я и осторожно потрогала свою голову.

Мыши, разумеется, не было, зато имелось несколько косичек и вплетенные в них нитки с бусинами. Хмыкнув, я покачала головой. Оказывается, девочки делали меня красивой, а я перепугала своих парикмахеров и перепугалась сама. Неблагодарная Ашити, ай-ай. Как бы теперь всё это распутать…