Керрелин Спаркс - Вампиры в большом городе

Он сердито на нее посмотрел:

— Мило.

Она посмотрела на его боксеры:

— Я тоже так думаю.

Блин. Из всех ночей ему именно сегодня приспичило надеть трусы с Губкой Бобом. На его паху Губка Боб гордо говорил о том, что он хозяин своего ананаса:

— Моя младшая сестра подарила их мне на Рождество.

Дарси приподняла одну бровь:

— У тебя есть семья? Я думала такие, как ты, выползают на свет из расщелин. Или растут на зеленых и вонючих болотах.

— Я знаю, что ты злишься.

— О, вау. У тебя действительно есть парапсихологические способности.

— Не достаточно сильные, — ему не нравилось, как разворачивалась ситуация. Он нашел идеальную женщину только для того, чтобы ее потерять, — Я вообще-то думал, что ты человек до недавнего времени.

Она застыла:

— Я и есть человек.

— Я имею в виду «живой человек» — он положил револьвер на стойку, — я думал, что ты невинный человек, которого вампира заключили в ловушку своего мира. Я хотел тебя спасти.

Она наклонила голову надок, изучая его:

— Ты думал, что я смертная? Ты не видел разницы?

— Нет! Черт возьми, у тебя был пульс. Как у вампира может быть пульс? И ты пила холодный шоколад. И когда бы я ни читал твои мысли, ты думала о пляже, солнце и своей семье. Какой вампир может хотеть солнца?

Она сжала зубы:

— Я хочу.

— Ты меня полностью обдурила. Я думал, что ты в ужасной опасности. Я думал, что тебя надо спасать.

— И ты собирался стать героем и спасти меня? — она подошла ближе, в глазах ее сверкала боль, — Ты опоздал.

Он вздрогнул. Он опоздал. Она никогда не будет ему принадлежать.

— Я видела заголовок твоего милого списка. «Вампиры должны умереть». Так что теперь, вместо того, чтобы спасать, ты хочешь меня убить?

Боль в его сердце стала сильнее:

— Я бы никогда не причинил тебе боль.

— Ты опять лжешь! Ты меня уже ранил.

— Я не хотел. Я думал, что ты живая, когда я… А потом я узнал, что ты умерла…

— Я выгляжу мертвой? — она ткнула его пальцем в грудь, — Когда ты дотрагивался до меня, тебе казалось, что я мертвая? Кагда мы были в джакузи, я и на вкус была мертвой?

— Чер возьми, я думал, что ты живая, — он оттолкнул ее палец, — Но, когда мы вышли из джакузи, я увидел свою тень. А у тебя тени не было. Вот тогда я понял истину.

Она сузила глаза:

— И тогда ты оттолкнул меня.

— А чего ты ожидала? Чтобы я занялся любовью с мертвой женщиной?

Она вздрогнула, потом отвела руку и сильно ударила его по лицу:

— А мертвая женщина может так сделать?

Он почувствовал кровь на своих губах. Блин, он должен был понимать, что нельзя оскорблять женщину-вампира. Дарси была невероятно сильной и быстрой. Он вытер рот и увидел красные разводы на руке.

Она застыла, уставившись на его руку.

— Что не так, Дарси? Забыла перекусить перед тем, как зайти?

Ее глаза вспыхнули гневом:

— Я никого никогда не кусала. Если бы ты меня знал, ты бы понял, что я не могу этого сделать.

— Но тебе хотелось, да? — он шагнул к ней, — Ты не можешь с этим справиться. Это то, что ты есть.

— Прекрати! — она оттолкнула его и вышла из кухни — Я не такая. Я не злая. И никто из моих друзей.

Он проследовал за ней в гостиную:

— Я видел таких, как ты, в действии. Они атакуют людей, насилуют и убивают невинных женщин.

— Это вампиры из подполья, — она пересекла комнату, — Остальные не такие.

— У вас те же потребности, та же жажда людской крови.

— Рррр, — она от расстройства подняла обе руки, — Как ты можешь быть таким слепым? Ты видел моих друзей на шоу. Ты мог заметить, что в них нет ничего злого.

Он был так рассержен, что должен был хлестнуть ее словами:

— Твои дорогие друзья были хищниками до изобретения искусственной крови. И скорее всего, они питались невинными людьми. Это делает их злыми.

— Что дает тебе право судить, что такое зло?

— Я представляю невинных. Жертвы.

— Ты не можешь поверить, что и я была жертвой?

Его сердце остановилось. Конечно она была жертвой. И невинной. Черт возьми, как он хотел, чтобы все было просто. Черное и белое. Не эта мешанина, которая не имела никакого смысла.

Она направилась к нему:

— Я никогда тебе не врала о своем имени и профессии, — она указала на видеокассеты, — Я никогда не разнюхивала за твоей спиной. Я никогда не вторгалась на твою работу, прикидываясь, что хочу поцеловать, когда на самом деле мне нужна была информация. Я никогда не читала твои мысли. Я не вносила имена твоих друзей в список на уничтожение. Я никогда не придавала тебя и не планировала ударить тебя ножом в спину. Так скажи мне, Остин, кто из нас злой?

Он откинулся на диване. Срань Господня. Он так сильно пытался убедить себя, что он на стороне добра, на стороне людей. Но не растерял ли он сам человечность?

Он окинул взгядом кучу видеокассет. Он влюбился в живую Дарси. Когда он выяснил правду о ней, то подумал, что сможет просто отключить свои чувства. Признать ее мертвой, похоронить чувства и продолжить свою работу. Но он не смог. Срань Господня.

Он был скомпроментирован.

И он все еще любил. Даже не смотря на то, что знал. Кто она.

— Мне надо идти, — она направилась к двери. Еще несколько шагов, она закрыла глаза и нахмурилась, пытаясь сконцентрироваться.

И врезалась в дверь:

— Черт, — пробормотала она и прислонилась головой к двери.

Его милая Дарси.

— Не так уж много в тебе вампирского, да?

Она гневно на него посмотрела через плечо:

— У меня проблема с концентрацией, — она открыла первый замок.

Она уходила от него. Уходила, чувствуя, что ее предали. Он не мог ей позволить уйти так. Он наблюдал, как она открыла второй и третий замки:

— Ты была всем, что я хотел увидеть в женщине.

Ее руки застыла:

— Не ври мне.

Она повернулась к нему, глаза были полны слез.

Он показал рукой на кассеты:

— Сначала мне было интересно. Я хотел понять, что с тобой произошло. Но, чем больше я тебя узнавал, тем больше я увлекался тобой. Больше хотел быть с тобой. Тем больше я влюблялся в тебя.

Ее лицо исказилось:

— А теперь ты даже не можешь заставить себя дотронуться до меня. Ты считаешь, что я омерзительна.

Он вздрогнул. Боже, он хотел, чтобы это было так. Было бы легче, если бы ему было невоносимо до нее дотронуться. Но и сейчас, даже зная, кто она, он хотел ее:

— Дарси, — он встал, — Ты была самой прекрасной женщиной, какую я когда либо встречал.

— Прошедшее время, — она закрыла глаза и отвернулась, — Ты не веришь, что у нас все может получиться, да?

— Нет. Не верю.

— Я это говорила себе тысячи раз. Я пыталась противиться моему чувству к тебе. Но я так тебя хотела.

Остин вздохнул. Они оба страдали. Но как то знание этого не помогало:

— Если ты хочешь, чтобы мы с Гарретом покинули шоу, я пойму.