Джена Шоултер - Мрачный шепот

— Я клянусь, что заглажу свою вину. Я…

— Хочу тебя внутри. Сейчас же. — Гвен сопровождала слова лихорадочными движениями ягодиц, стараясь найти головку его орудия. — Ты доводишь меня до безумия. Мне необходимо больше.

— Да. Да.

«Вот засада. Стоп».

— Ты сейчас можешь зачать?

— Нет.

«Теперь вперед».

Сабин, схватив девушку за бедра, одним движением погрузился в нее вплоть «до рукоятки», и вскрикнул, вторя хриплому стону Гвен. Так хорошо. Такое блаженство. Лучше чем в первый раз — более жарко, влажно, исступленно. Страсть в чистом виде. Сочлененные, спаянные, они превратились в единое существо, продолжение друг друга. Она принадлежала ему, а он — ей.

Наклонившись, Сабин прижался животом к спине девушки, обнял и стал одной рукой ласкать ее клитор, а другой — груди, не оставляя без внимания ни одну из эрогенных зон любимой. Гвен всхлипнула, чуть приподнялась, снова схватившись руками за изголовье, и еще глубже погрузила в себя его член.

Черт, он так долго не протянет. Сабин был на грани вот уже несколько дней. Снова и снова он вонзался в нее, скользя, проникая, и совершенно потеряв себя, став лишь мужчиной Гвен, ее парой.

Внезапно крик эхом прокатился по комнате. Гвен стиснула его член, как тисками, словно вытягивая из воина мужскую силу. А следом и Сабина мощной волной оргазма вознесло на вершину всепоглощающего удовольствия.

Казалось, еще целую вечность они тонули в океане чувственных наслаждений, бушующем в глубине их слившихся тел, и только потом в изнеможении рухнули на кровать. Сабин тут же перекатился на бок, чтобы не раздавить ее своим весом. Ну, хорошо, хорошо, опасаясь раздавить ее снова.

Будучи не в состоянии отпустить девушку даже на секунду, воин притянул ее к себе, и Гвен с радостью прижалась к нему. Сабин решил, что это и есть рай.

— Ты уже дважды спрашивал меня, о вероятности зачатия, следовательно, ты можешь иметь детей, — прерывая молчание, хрипло и тяжело дыша, сказала она. — Эшлин беременна, хотя раньше я думала, что она оказалась в положении до того, как появилась здесь. Ой, подожди-ка. Гален же породил меня, так что вы, парни, тоже можете размножаться.

— Да и еще раз да. Отец ребенка Эшлин — Мэддокс. И если условия для зачатия благоприятные — мы можем иметь детей. Уверен, что ты читала истории о том, как смертные беременели от богов.

— Да, но вы, ребята, появились на свет не совсем традиционным способом, — возразила Гвен. — Вы созданы Зевсом. И я думала, что у вас… отсутствует… ну ты знаешь… сыворотка для зачатия.

Сыворотка для зачатия? Сабин еле сдержался, чтобы не расхохотаться.

— В наших телах гормонов, лейкоцитов и других необходимых компонентов намного больше, чем у обычных людей. Поэтому мы и способны так быстро исцеляться. В большинстве случаев женский организм не может принять такую насыщенную… хм, сыворотку, поэтому отторгает ее, как нечто чужеродное.

— Думаешь, я смогу принять ее?

— Я думаю, что ты можешь принять все, что угодно.

Она понемногу начала расслабляться рядом с ним. Даже улыбнулась.

— Ты хочешь иметь детей когда-нибудь?

Он никогда не хотел этого до сих пор. Его жизнь была слишком бурной. Но ему понравилась мысль зачать ребенка с Гвен, похожего на нее, тем самым сделав свою жизнь еще более благословенной.

— Да. Не сейчас, пока мы в опасности, но когда-нибудь — обязательно.

Ее лицо приобрело задумчивое выражение.

— Безопасность, — она вздохнула и сменила тему. — Я не хочу, чтобы ты перестал бороться против Ловцов, но не знаю, останусь ли я с тобой.

— Это справедливо. — Хотя Сабин до последнего будет стараться убедить ее остаться. И он не солгал, говоря, что собирается последовать за ней. Куда бы Гвен ни отправилась, он будет в шаге от нее. Избавиться от него ей будет ох как непросто. — Но не жди, что я буду просто смотреть, как ты уходишь и сидеть сложа руки.

— Ну, тебе пока не о чем волноваться. Сначала я собираюсь помочь найти твоих друзей. Сможешь ли ты доверить мне это?

— Да. Даже если бы я увидел тебя обнимающейся с Галеном, я бы и тогда не стал сомневаться в тебе, — уверенно сказал он. Сабин действительно так думал. В своей жизни он доверял только Гвен.

Она усмехнулась.

— Я поверю в это только, когда увижу своими собственными глазами.

Проведя пальцами по его груди, она заявила:

— Мне нужно поговорить с сестрами.

— Желаю удачи. — Он сжал ее пальчики и поднес их к губам.

Гвен снова вздохнула.

— Я была готова к тому, что они уедут. Но в глубине души знала, что сестры останутся хотя бы для того, чтобы наказать меня за прегрешения.

— Они не причинят тебе вреда. — Он этого не допустит.

Девушка с нежностью сжала его руки.

— Как себя чувствуют Даника и Эшлин?

— Они благодарны тебе и переживают за пропавших мужчин.

Хмурясь, Гвен села, и живой водопад роскошных волос заструился по ее обнаженным плечам и спине.

— Я — в душ, вымою голову. Созови всех, скажем… через часик?

Сабин не спросил, зачем ей эта встреча, а просто доверился, как и обещал.

— Считай, что все уже сделано.

Гидеон медленно сходил с ума. Он потерял счет времени и не знал, как долго находился в ловушке. День? Два? Год? Сюда не пробивалось ни единого лучика света, за который можно было бы уцепиться, не было ничего указывающего на то, что рядом находился мир — мир, в который он вскоре вернется, чего бы это ни стоило.

Однако для того чтобы придумать план побега Гидеону нужно хоть немного тишины и покоя. Но об этом можно было только мечтать.

Демон Лжи, обычно безмолвно присутствующий в глубинах его души, безостановочно вопил в голове воина: «Хочу быть здесь, здесь, здесь», подразумевая — «хочу сбежать, сбежать, сбежать». Или: «Мне нужна темнота, темнота, темнота», имея в виду — «мне нужен свет, свет, свет». Демон Лжи думал, что он вновь заперт в ларце Пандоры, забытый, покинутый, без надежды на спасение.

Должно быть, другие демоны ощущали то же самое. Люциен часто стонал, хотя Анья находилась рядом и утешала его. Рейес был на удивление спокоен. Бормотал имя Даники, а затем опять замолкал на долгие часы. Аман же рычал. Чудовищным перекатным рыком, как будто боролся с ордой демонов, которую Гидеон не мог себе даже представить. Наверное, это тайны прокручивались в его голове…

Страйдер, которого перехитрили, что означало его проигрыш в ментальном поединке, постоянно бился головой о стену, его демон, вероятно, визжал, а тело испытывало невообразимые страдания. Гидеон лишь однажды, несколько сотен лет назад, был свидетелем поражения этого воина, но последствия запечатлелись в его памяти навсегда. Он никогда до этого не видел, чтобы взрослый мужчина так извивался и корчился. Слезы катились по мертвенно-бледному лицу, глаза, в которых обычно светилась гордыня, наполнились мукой, а зубы яростно скрежетали, стиснутые до крови, до кровавой пены на губах.