Джена Шоултер - Мрачный шепот

Анья потянулась к ребенку, который в этот момент присел рядом с Аманом и почти уже коснулся горла воина. Потянулась, чтобы сделать что? Рука богини замерла за секунду до соприкосновения.

— Не трогай его, — крикнула она. Небольшие золотистые язычки пламени заплясали на ее пальцах, но они были слабыми, едва различимыми. — У меня есть сила и в этом мире, и в мире мертвых. Дотронься до него, и ты сгоришь. Поверь мне. Я не буду колебаться. Я делала и худшее.

Щенячьи карие глаза умоляли ее понять, позволить ему сделать то, что приказали. Бедный мальчуган. Его рука тряслась, и раскаяние исходило от него ощутимыми волнами.

— Я смотрю, в этой комнате два лжеца, — сказал Стефано. — Мне плевать какая у тебя сила. Этот мальчик — сын некроманта, способный жить и передвигаться среди мертвых. Он может войти в любой мир по своему желанию, ничто и никто не сможет до него дотронуться, когда он находится там.

— А я сплю с некромантом, идиот. Люциен сам может ходить среди мертвецов, — Анья вздернула подбородок, ее голубые глаза были неистовыми и искрящимися одновременно. — Плюс ко всему, я богиня Анархии и не знаю сожаления. Если твоя зверушка подойдет ближе, ты увидишь, на что я способна.

Гидеон хорошо знал ее и видел, когда она блефовала. Это была всего лишь бравада. Анья неспособна навредить ребенку. Дома она постоянно поглаживала живот Эшлин и ворковала с малышом: «Тетушка Анья собирается научить тебя воровать все, что только захочет твое маленькое сердечко».

Гидеон дрожащей рукой, с затуманенным взглядом, потянулся и схватил богиню за запястье:

— Я без особой радости позабочусь об этом, — слова с трудом пробивались сквозь ком в горле.

— Я… я… хорошо, — Анья кивнула, и постепенно пламя погасло. В ее глазах было облегчение. Она нагнулась к Люциену и, обхватив его за плечи, оттащила подальше от мальчика. Аман все еще безумствовал, а Стефано по-прежнему требовал от парнишки сделать так, чтобы Повелитель заткнулся.

Когда Гидеон, пошатываясь, подошел, то встретил мрачный, решительный взгляд некроманта.

— Я не сделаю так, чтобы воин замолчал.

Хотя он лгал, мальчик, казалось, все правильно понял и кивнул. Преодолевая слабость и боль, терзающие его, Гидеон наклонился, подавшись губами к уху Амана. И впервые за столетия мог подбодрить друга без необходимости прибегать к правде:

— Ты во всем прав. Все будет хорошо. Мы все выберемся отсюда живыми. Шшш, успокойся. Все будет в порядке.

Понемногу рокочущий голос Амана стал затихать, сменившись напоследок неясным бормотанием. Он сжимал голову огромными ладонями и, закрыв глаза и скорчившись, раскачивался из стороны в сторону.

Чья-то рука обхватила талию Гидеона, и он обернулся. От резкого движения его желудок скрутило, а в глазах на мгновение потемнело, и он скорее почувствовал, чем увидел, кто его обнял. Анья. Интересно, как долго он сможет держаться на ногах? И как долго сможет делать вид, что замечательно себя чувствует?

В то время как Анья возвращала Гидеона в вертикальное положение, клубничный аромат богини атаковал ноздри воина, и он едва не рухнул прямо на нее.

— Я тут подумала. Я охотно пойду с этим невоспитанным ребенком, — тихо сказала она. Чтобы Люциен не услышал?

— Да, — ответил Гидеон, в то же время отрицательно мотнув головой в знак несогласия. И был тут же наказан за неосторожное движение еще одним спазмом желудка и мельтешением тысяч мух перед глазами.

Анья взяла в ладони лицо Гидеона, притянула его к себе, как будто собиралась поцеловать — и на самом деле легонько поцеловала — а потом промурлыкала ему на ухо:

— Вне этой комнаты моя сила может полностью вернуться. И я смогу, наконец, воздать Стефано по заслугам.

Если Люциен придет в себя и обнаружит, что Анья исчезла… Нет, Гидеон не мог допустить, чтобы его друг прошел через такое.

Когда дело доходило до Люциена, Гидеон не всегда испытывал чувство вины. С того момента, как ими овладели демоны, Люциен был для него как брат, опекавший его и успокаивавший, когда Гидеон становился слишком диким. И, тем не менее, когда пришло время выбирать между Люциеном и Сабином, Гидеон выбрал Сабина, потому как всем сердцем верил, что Ловцы заслуживали смерти за то, что сделали с Баденом, хранителем Недоверия. Люциен же до сих пор мечтал о мире. Гидеон тоже не утратил своей веры, но при этом понимал, что Люциен заслуживал лучшего отношения к себе.

— Сейчас самое время оставить твоего мужчину, — сообщил Стефано. — Не бойся, после того, что я сделаю с тобой, я позволю тебе вернуться и рассказать ему об этом.

— Пошли, — приказал мальчик, поднимаясь. Он махнул рукой, делая знак Анье следовать за ним. — Если будет нужно, я заставлю тебя.

Гидеон должен был остановить ее. Но как? Силы покидали его, заменяясь все большей и большей болью. Вскоре он станет совершенно беспомощным и несколько часов, а то и дней будет не в состоянии даже подняться без посторонней помощи.

Другие Повелители так же находились не в лучшей форме. Пришлет ли Стефано Ловцов, чтобы подавить сопротивление воинов численным перевесом, а потом разделить их? Или он собирался оставить их здесь, чтобы не дать их силам вернуться, как Анья и подозревала? Впрочем, это не важно, решил он. Существовал только один способ, чтобы выиграть время и придумать план побега.

— Я не хочу, чтобы ты взял меня вместо нее. Не хочу, чтобы ты допрашивал меня, — сказал Гидеон. — Стефано, скажи мальчику взять Анью и оставить меня.

Последовала пауза, пока расшифровывалась его ложь.

— Нет, — задохнулась Анья. А затем, понимая, что ее отказ не переубедит воина, схватила Гидеона за руки и толкнула на пол, ударив ногой в живот один раз, другой, третий. Будучи не в состоянии удержаться, Гидеон буквально вывернулся наизнанку, раз за разом содрогаясь от рвотных спазмов, пока в желудке ничего не осталось. — Видишь? Он не может разговаривать. Ты возьмешь меня, — твердо произнесла она, — или никого.

— Приведи их обоих, — развеселился Стефано, словно он только что получил долгожданный подарок.

После недолгой заминки мальчик проник в тело Аньи, словно растворившись в ней. Возможно, он полностью завладел ею, потому что она вышла с комнаты, совершенно не сопротивляясь. Черт бы его побрал!

Когда мальчик вернулся, Гидеон предупреждающе поднял руку:

— Я не хочу сделать это сам.

Мальчик с облегчением кивнул в ответ.

Гидеон неуклюже поднялся на ноги и бросил на друзей прощальный взгляд.

Гвен удивилась, увидев сестер в медиа-комнате — гррр, комнате развлечений, что в принципе одно и то же — когда ступила внутрь. Еще больше она удивилась, когда ни одна из них не вскочила с дивана и не попыталась пырнуть ее кинжалом.