Джена Шоултер - Мрачный шепот

«Сосредоточься, болван».

Неоднократно вся группа пыталась взломать оконные ставни или пробиться сквозь кирпичные стены. Анья была единственной, кто еще мог использовать свои силы, хотя и ее возможности были ограничены. Она наколдовала несколько торнадо, но в результате пострадали только Повелители, а не здание. С каждой атакой стены, ставни, пол и потолок становились только крепче и нерушимее — благодаря заклинаниям? — пока их тюрьма не превратилась в непробиваемую твердыню.

— Я собираюсь еще раз поискать отсюда выход, — успокаивающе пробормотала Анья. Она была самой спокойной в группе — ироничный поворот для того, кто преуспел в хаосе. Послышался шелест одежды, стон Люциена, воркование Аньи, затем звук шагов.

Гидеон всегда неохотно решался на длительные отношения с женщинами, предпочитая разнообразие. Сейчас это выглядело глупым. Не было никого, о ком он мог думать, тосковать или мечтать. Никого, на мыслях о ком он мог сосредоточиться, как это делал Рейес. Никого, кто бы утешал его, как утешали Люциена.

«С какой женщиной ты захотел бы остаться надолго»?

Неужели им сейчас овладело Сомнение?

«Ого! Вот так пинок».

— Извиняюсь, — пробормотала Анья. — Я кого-то задела?

— Мне нужна… — дыхание Страйдера напоминало звук пилы в сыром дереве, поверхностное и дрожащее, наполненное болью и страданием, — помощь. Помоги мне. Пожалуйста.

— Скоро, — пообещала Анья и успокаивающе заворковала над Поражением. Затем снова послышались шаги.

«Ой, еще удар! Вот неуклюжая…. Что это за потрескивание?»

— Так, так, так. И что же мы тут имеем? — Гидеон предположил, что рокочущий голос раздавался из скрытых динамиков. Незнакомый голос. — Ого! У меня что, сегодня день рождения?

В комнате наступила зловещая тишина, которая через мгновение была нарушена стуком каблуков по кафельному полу. Анья поспешила вернуться к Люциену.

Вспыхнул свет, прогоняя тени. И в этот момент сладостный покой охватил Гидеона. Он заморгал, проясняя зрение, и словно впервые увидел своих друзей. Люциен растянулся на полу, его голова покоилась на коленях Аньи. Богиня обнимала его, словно желая защитить от опасности. Рейес тяжело привалился к стене, жутко скаля зубы. Страйдер лежал, скрючившись, возле другой стены, а подле него с каменным лицом сидел Аман и успокаивающе гладил друга по голове.

И никаких признаков Ловцов. Окна оставались заблокированными, а дверь — закрытой.

— А я-то все гадал, почему сработала тихая тревога. Но сначала нужно было позаботиться о ваших друзьях в Буде перед тем, как вернуться сюда, — послышался безжалостный смех. — С тех пор, как была опубликована статья о школе для одаренных детей, мы надеялись, что вы заявитесь сюда. Я вижу, что наше отрицание существования этого объекта, дало желаемый результат и убедило вас в том, что это не ловушка.

Когда вопли демона в голове Гидеона прекратились, он смог пропустить этот голос через ментальную картотеку и… Привет! Все же голос принадлежал кое-кому, кого он знал. Дин Стефано. Второй человек в команде Ловцов, который подчинялся только этому больному ублюдку Галену. Стефано возненавидел Сабина за то, что тот увел у него жену Дарлу. Он говорил, что Дарла была бы до сих пор жива, если бы Повелители и заключенное в них зло пребывали бы в аду, где им самое место.

Злоба Стефано не знала границ. Он послал Данику, невинную девушку, шпионить за Повелителями, планируя использовать ее, чтобы захватить и пытать их одного за другим. Не то чтобы этот план сработал. Но факт оставался фактом — Стефано отправил Данику к ним, а затем попытался взорвать крепость вместе с находящейся в ней девушкой.

И тут ужас скрутил нутро Гидеона, быстро придя на смену ярости и печали, когда слова Стефано пустили корни и разрослись. Нужно было позаботиться о ваших друзьях. Смысл этой фразы только сейчас дошел до его сознания. Ловцы были в Будапеште. Они напали на замок и победили, а иначе их здесь не было бы. Сабин никогда бы не позволил уйти им живыми.

Где сейчас Сабин? Пока ларец не найден, Ловцы не будут убивать Повелителей, так как верят, что их демоны вырвутся на свободу и принесут еще больше несчастий. Неужели они держат его в заточении? Пытают? Гидеон с трудом поднялся. Ноги подкашивались, но он смог устоять. Все, кроме Страйдера, тоже поднялись, доставая оружие, готовые, несмотря на слабость, бороться до последнего.

— Приди сюда, — Рейес с вызовом поманил Ловца пальцами. — Ну же, смелее.

Стефано опять засмеялся, явно получая удовольствие от развлечения:

— А зачем мне это? Я могу морить вас голодом и смотреть, как вы будете чахнуть. Я могу отравить здесь воздух и наблюдать за вашими страданиями. И я могу все это сделать, даже не дотрагиваясь до ваших отвратительных тел.

В самом конце этой тирады его голос усилился, сочась предвкушением.

— Отпусти женщину, — крикнул Люциен. — Она ничего тебе не сделала.

— Черт побери, нет! — Анья замотала головой, и ее светлые волосы взметнулись во все стороны. — Я остаюсь.

— Как мило, — насмешливо протянул Стефано. — Она хочет остаться со своим демоном. Что ж, пожалуй, я переведу ее в другое место. Как ты и просил, Смерть. Впрочем, не думаю, что тебе понравится то, что я с ней сделаю.

Зарычав, Люциен подобрался в ожидании атаки. Пистолет — поднят, палец — на спусковом крючке. Готов к бою. Свирепый и дикий — настоящая Смерть:

— Попробуй.

В этот момент мальчик лет одиннадцати, подобно призраку, прошел в их узилище через дальнюю стену. Вылупив глаза, Гидеон мысленно раз за разом прокручивал сцену в надежде переварить это — ни фига себе — явление.

— Пойдем со мной, — попросил мальчик Анью. — Пожалуйста.

— Ловкий трюк, — она медленно развернулась к пареньку, раскинув руки в стороны. — Ты посылаешь ребенка в логово льва. Тебе не кажется, что это, как минимум, трусливо? Неужели ты на самом деле считаешь, что твоя зверушка может заставить меня сделать то, чего я не захочу?

— Да, я могу, — со всей серьезностью ответил мальчик. — Но нет необходимости прибегать к насилию.

Люциен подтолкнул Анью себе за спину, его глаза пылали красным, зубы заострились, лицо перекосилось в злобном оскале. Было больно видеть, как воин, бывший образцом хладнокровия, впадает в такое бешенство. Он любил свою женщину и готов был умереть за нее. Точнее, охотнее умер бы, чем смотрел, как ей причиняют боль.

Гидеон стал потихоньку подкрадываться к Смерти, еще не решив, что предпримет, но точно зная, что не может пассивно наблюдать за происходящим. В конце концов, от кого здесь несло злом? От тех, кто находился в заточении, или от тех, кто послал ребенка в самую гущу бойни?

Рейес, Страйдер и Аман встали рядом с Гидеоном, образовав линию защиты вокруг Аньи.