Карен Чэнс - В объятиях тени

— Куда? Ты же сказал, что мы окружены.

— Казанова нас выведет, а пока будем сидеть здесь. И угощаться напитками, — добавил он, видя, как я тщетно пытаюсь сконцентрировать внимание. — В таких случаях очень помогает выпивка.

Я кивнула, но продолжала смотреть на сморщенную голову, поразившую меня гораздо больше, чем слова Марлоу. Закончив переговоры с барменом, голова закрыла глаза и что-то тихо мурлыкала, подпевая музыканту на сцене, — странное поведение для пластиковой игрушки. Наверное, заезжие туристы принимали ее за какую-нибудь электронную штуку вроде микрофона или чего-нибудь в этом роде, но я-то знала, в чем дело. Мне уже приходилось видеть такие вещи.

Мы находились в баре, где работали зомби; этот бар, известный как «звездный», славился своими отвратительными украшениями и знаменитыми — и, к несчастью, не совсем живыми и здоровыми — артистами. Я знала, что украшавшие столики человеческие головы были фальшивыми, только не в том смысле, как это себе представляли наивные туристы. Это были заколдованные копии головы, когда-то отсеченной от тела, части которого в настоящее время служили еще одним элементом «декора» и висели между двумя деревянными масками за барной стойкой. Говорили, что это тело принадлежало одному злосчастному шулеру, которого кто-то решил наказать. Один раз я слышала, как оно предупреждало какого-то парня, что «в этом казино лучше не передергивать, а то тебя самого передернут». Похоже, именно это с ним и произошло.

Девица, бросившая трусики, — пышная блондинка с округлыми формами — подхватила с пола свою вещичку и вперила в Марлоу злобный взгляд. Стоя возле сцены, она отчаянно размахивала кружевами, как носовым платком, однако скучающий, застывший взгляд Элвиса не остановился на ней ни разу. Его лицо приобрело оттенок протухшей браги, иссиня-черный парик съехал на сторону, обнажив зеленовато-белую плоть. К счастью, в это время певец приступил к исполнению «Love Me Tender», что не требовало усиленных телодвижений. Возможно, парику и удалось бы продержаться до утра.

Дослушав песню до конца, голова перестала мурлыкать и взглянула на меня.

— Слышали анекдот об актере, попавшем на вечеринку оборотней? — спросила она. Мы с Марлоу не обратили на нее внимания. — Он их так ухохотал, что они чуть не взвыли!

Официант-зомби в гавайской рубашке и брюках-бермудах, из-под которых выглядывали дряблые сероватые ноги, пробирался к нам, лавируя между столиками. Заметив его, я обнаружила, что незаметно для себя выпила весь мартини. Алкоголь и в самом деле прояснил мне голову, но не улучшил настроения, которое с каждой минутой становилось все мрачнее. И было отчего: как и говорил Томас, гейс остался на месте.

Я вновь ощущала его давящее, тяжелое присутствие. Я чувствовала его, чувствовала ту крепкую невидимую нить, что намертво привязывала меня к МОППМ. Я попыталась напрячь свою магическую защиту, по гейс оказался сильнее. Хорошо хоть, что на этот раз я не испытывала адской боли. Возможно, положение пифии все же давало некоторые преимущества, а может быть, гейс просто еще не приспособился к моему новому энергетическому уровню. За что я была ему благодарна.

— Где остальные? — спросила я.

Сейчас нам очень пригодился бы Билли, его можно было послать на разведку.

— Я не видел ни пикси, ни той девицы. Маг проскочил в портал сразу за тобой, — ответил Марлоу, не сводя глаз с шести фигур, тихо занявших позицию по обе стороны входной двери. На них были точно такие же, как у Приткина, длинные кожаные пальто, в которых, наверное, было очень жарко. Еще несколько таких же фигур встали возле запасного выхода. — Я стукнул его по голове и запер в задней комнате, — добавил Марлоу.

— Это ненадолго.

— А нам долго и не надо. Приткин — далеко не главная наша проблема, Кэсси.

Официант поставил перед нами кувшин мартини и блюдо оливок. Мартини Марлоу забрал себе, оставив мне только кокосовый орех, чем-то смахивающий на сморщенную голову. Внутри должна была находиться пинаколада, но кто-то явно забыл добавить ром; пришлось выпить то, что есть.

— Ладно, тогда отгадайте загадку, — не унималась голова. — Каков кратчайший путь к сердцу вампира? — Голова сделала паузу. — Через ребра!

Тем временем пышная блондинка, отказавшись от безуспешных попыток привлечь внимание своего кумира, отчаялась и полезла на сцену. Несмотря на высоченные каблуки, ей это удалось; охрана перехватила ее в тот момент, когда до певца оставалось несколько футов. Назревал скандал, но Казанова, стоявший возле сцены, предусмотрительно подослал к даме красивого латиноамериканца — без всякого сомнения, инкуба. Провожая женщину в бар, тот одарил ее лучезарной многообещающей улыбкой, давая понять, что скоро ей представится возможность забыть обо всех рок-звездах, живых и мертвых.

— Если Казанова думает таким же образом справиться и с магами, он явно поглупел.

— Ничего подобного, — уверенно заявил Марлоу.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что, если я не ошибаюсь, прибыли наши кавалерийские части.

Проследив за его взглядом, я обомлела: в зале появились три жуткие старухи-гречанки, да не просто так, а с подарками. Они вошли не через главный вход, охраняемый магами, а через боковую дверь, расположенную возле бара. Охрана, стоявшая возле этой двери, куда-то исчезла. Один из барменов — роскошный парень в тропическом шлеме и шортах цвета хаки — при виде старух замер и пролил на стойку полбутылки виски.

— Ничего себе клиенты, — сказала голова. — Ладно, а вы слышали анекдот о парне, который больше не мог платить своему экзорцисту? Знаете почему? Он в него сам вошел. Ха! Смешно?

— Совсем не смешно, — сказал Марлоу, разворачивая салфетку.

— Эй, постой! У меня таких анекдотов целая куча! Слушайте, вот, например…

К счастью, плотная салфетка заставила голову заткнуться, иначе я бы зашвырнула ее через весь зал куда-нибудь в угол.

К нашему столику подошла Дейно, улыбаясь во весь свой беззубый рот.

— Денрожден, — сказала она, сияя улыбкой и явно гордясь собой.

Я впервые слышала, чтобы грайя говорила по-английски! Я бы тоже гордилась ею, если бы в качестве подношения она не брякнула на столик ведро, полное каких-то кровавых останков.

Я со страхом взглянула на Марлоу.

— Пожалуйста, скажи, что это не…

— Нет, это не человечина, — сморщив нос, ответил он. — Похоже, это говядина.

Подошла Пемфредо и пристроила рядом с ведром сложенную кульком газету, полную игральных фишек. Среди них не было красных и голубых, которыми я обычно пользовалась, большинство были черные и даже несколько пятисотдолларовых пурпурных. Бросив беглый взгляд на фишки, я прикинула: где-то на четыре тысячи долларов. Я в ужасе зажмурилась — только полиции мне еще недоставало! Решив не отставать от сестер, Энио торжественно поставила передо мной огромный торт, покрытый чем-то скользким и зеленым; скорее всего, это была глазурь. Я предпочла не спрашивать, почему от торта пахнет соусом песто.