Хлоя Нейл - Чикагские вампиры. Жестоко укушенная.

— Он занят, — смерив меня строгим взглядом с высоты своего роста, сказал костлявый Пеннебейкер, когда я положила руку на дверь.

Я окинула его взглядом.

— Он меня примет, — заверила его я и открыла дверь.

В кресле с невысокой спинкой сидела мама, отец — за столом. Они оба поднялись, когда я вошла.

— Мерит, дорогая, всё хорошо?

— Я в порядке, мам. Дай нам минутку.

Она посмотрела на моего отца. Спустя минуту, оценив степень моего гнева, он кивнул.

— Почему бы тебе не распорядиться, чтобы нам принести чай, Мередит?

Кивнув, мама подошла ко мне, положила руку мне на предплечье и поцеловала в щеку.

— Мы сожалеем об Этане, милая.

Я очень постаралась изобразить на лице благодарность. В данных обстоятельствах не больно-то получилось.

Когда за ней закрылась дверь, отец посмотрел на меня.

— Тебе удалось добиться ареста мэра.

В его голосе слышалось недовольство. Он поддерживал Тейта на протяжении многих лет. Теперь же он должен был выстраивать отношения с заместителем мэра. Представляю, как он этим доволен.

Я приблизилась к его столу.

— Мэр сам виноват в том, что его арестовали, — пояснила я. — Я просто поймала его с поличным.

Мой отец хмыкнул, явно не смягчившись после объяснения.

— В любом случае, — сказала я, — я пришла не за этим.

— Тогда что же тебя привело?

Подавив страх, я наконец-то подняла на него глаза.

— Тейт сказал, что ты предложил Этану деньги, чтобы сделать меня вампиром. Что Этан их принял, и поэтому меня изменили.

Мой отец застыл. Меня охватила паника. Пришлось даже схватиться за спинку стула, чтобы устоять на ногах.

— Так ты это сделал? — хрипло спросила я. — Ты заплатил ему, чтобы он превратил меня в вампира?

Отец увлажнил губы.

— Я предложил ему деньги.

Я рухнула на колени, почувствовав, как меня сокрушила боль.

Отец даже не шевельнулся, чтобы меня успокоить, вместо этого продолжив:

— Этан ответил нет. Что он этого не сделает.

Я закрыла глаза. По щекам потекли слезы облегчения. Я беззвучно прочитала молитву.

— Мы с тобой не ладили, — сказал отец. — Когда дело касалось тебя, я не всегда принимал наилучшие решения. Я не прошу за это прощения, поскольку возлагал большие надежды на тебя и твоих сестер с братом… — он прочистил горло. — Смерть твоей сестры стала для меня ударом, Мерит. Горе ослабило меня. Всё, что я сделал для тебя, я не мог сделать для неё, — он поднял глаза, так похожие на мои. — Я не мог спасти Кэролайн. И поэтому назвал тебя её именем и попытался уберечь тебя.

Я не понаслышке понимала, что такое скорбь. Но понимание не распространялось на его желание стоить из себя Господа Бога.

— Сделав меня вампиром без моего согласия? Заплатив, чтобы на меня напали?

— Я никому не платил, — внес ясность он. Будто одного намерения уже не было достаточно. — И пытался дать тебе бессмертие.

— Ты пытался навязать мне бессмертие. Ты сказал, что никому не заплатил, однако на меня напал вампир Селины. Почему на меня?

Он отвернулся.

И тут я осознала.

— Когда Этан отказался, ты поговорил с Селиной. Предложил ей деньги, чтобы она сделала меня вампиром.

Должно быть, она рассказала о предложении Этану. Вот откуда он знал, что я буду в ЧУ.

Этан присматривал за мной. Спас мне жизнь…дважды. Сердце вновь пронзила боль.

— Я не платил Селине, хотя позже понял, что она узнала о предложении Этану. Ей пришлось…не по вкусу, что я не попросил её о том же.

Я похолодела от ужаса.

— Селина послала вампира, чтобы меня убить, и из-за неё же умерли другие девушки, которые просто внешне походили на меня.

Кусочки головоломки встали на место. Селиной пренебрег человек, и она выместила свой позор на его дочери и на тех, кто походил на неё. Я с сожалением покачала головой. Столько разрушенных жизней из-за амбиций одного человека.

— Я поступал справедливо в отношении своей семьи, — будто прочитав мои мысли, сказал отец.

Я не знала, сердиться на него или пожалеть, если он считал, что это любовью.

— Я умею отличать безусловную любовь. Ту, которая основывается на сотрудничестве, а не на контроле. Это же не любовь.

Развернувшись на каблуках, я направилась к двери.

— Мы не закончили, — нерешительно сказал он.

И в его голосе не было напора.

Я оглянулась.

— На сегодня, определенно, да.

Время покажет, прощу я его или нет.

Я поняла, что это сон, поскольку светило солнце. Я лежала в майке и джинсах на прохладной густой траве. Над головой было чистое голубое небо, а на нем — горячее золотое солнце. Я закрыла глаза и вытянулась, наслаждаясь лучами солнца на теле, которое было так долго лишено этой возможности. Я уже месяцы жила без солнца. Ощущение, как его лучи проникают под кожу, согревают кости, было столь же приятным, как расслабление после оргазма.

— Так сильно нравится? — с усмешкой спросили позади меня.

Я повернула голову вбок и обнаружила улыбающиеся зеленые глаза.

— Привет, Страж.

Даже во сне при виде него на глаза навернулись слезы.

— Привет, Салливан.

Этан приподнялся на локте. Он был в своем обычном костюме, и я уделила время, чтобы насладится видом его длинного стройного тела, находившегося рядом со мной. Наконец вернувшись к его лицу, я улыбнулась.

— Это сон? — спросила я.

— Полагаю, что да, раз мы не превратились в пепел.

Я убрала локон светлых волос с его лица.

— В Доме без тебя одиноко.

Его улыбка дрогнула.

— Неужели?

— И без тебя Дом опустел.

— Хмм, — он кивнул, лег обратно на траву, подложив руку под голову, и уставился в небо.

— Но ты-то по мне, разумеется, совсем не скучаешь?

— Не особенно, — тихо ответила я, позволив ему взять меня за руку и переплести наши пальцы.

— Ну, думаю, что будь я жив, я бы огорчился.

— А я считаю, будь ты жив, Салливан, ты бы это пережил.

Он усмехнулся, и я широко улыбнулась при звуке его смеха. Я закрыла глаза вновь. Мы лежали на траве, держась за руки, а над нами, припекая, светило послеполуденное солнце.

Я все еще лежала с закрытыми глазами, когда он вдруг прокричал мое имя.

Мерит!

Я проснулась, хватая ртом воздух. Гремел гром, а в окно барабанил дождь. Я вскочила с кровати и включила свет, будучи уверенной, что слышала в комнате голос, его голос.

Голос показался таким реальным. Он казался таким реальным.

Но в комнате была пусто.

С заходом солнца, исчез и Этан. Я упала на кровать и уставилась в потолок. Сердце колотилось в груди, а тело ныло при воспоминании о потере.

Но лучше уж боль потери, чем пустота, заполненная тоской. Его больше нет. Но я теперь я знала, что Этан был тем мужчиной, в которого я верила. У меня были воспоминания о нём. И если сны — единственный способ не забывать его, быть с ним, значит, так тому и быть.