Джанин Фрост - Бесконечный поцелуй тьмы

— Я позабочусь о тебе, — обещал этот шелковистый, низкий голос. — Я проведу тебя через это.

Это не реально, не реально, не реально , продолжала мысленно твердить Кира. Ничто столь интенсивное не могло быть реальностью.

И сквозь взрывоподобные звуки двигателей, колебания пола, потоки боли и счастья, отступающие, а потом снова накрывающие ее с головой, жидкий экстаз, текущий вниз по ее горлу, и электрические удары, которые она чувствовала каждый раз, когда Менчерес прикасался в ней, она снова услышала его голос.

— Прости меня .

Менчерес наблюдал за лицом Киры, лежа рядом с нею на кровати. Она не шевелилась с самого рассвета. Первые лучи солнечного света погрузили ее в глубокий сон, что происходило со всеми новыми вампирами. Ее сон значительно облегчил их задачу в заполненных людьми местах, подобных частному аэропорту, в котором сел его самолет, и шоссе по дороге в его дом в Джексон-Хоуле, штат Вайоминг. Менчерес выбрал это место специально. Его самые близкие соседи жили на расстоянии, по крайней мере, в одну милю в каждом направлении, и Горгон по прибытии уделил особое внимание немедленному переселению проживающих там людей. Меньше звуков и искушений, а также определенные ограничения будут полезны для Киры в ее новом состоянии.

Хотя для нее это будет по-прежнему тяжело. Обычно люди, которых выбирали для обращения в вампиров, проходили длительный период, в течение которого потребляли вампирскую кровь в постоянно увеличивающихся количествах. Это давало им краткий проблеск того, на что будут похожи их новый голод, чувства и увеличившаяся сила, делая окончательное изменение менее пугающим. У Киры не было такой подготовки. В первое время все для нее будет ошеломляющим.

И она не выбирала этот переход добровольно. Это станет самым большим препятствием, которое ей предстоит преодолеть. Однако Менчерес знал, что он не мог поступить по-другому. Если бы стоял выбор между смертью Киры и ее презрением к нему, он в любом случае скорее захотел бы стать объектом ее ненависти, чем инструментом ее гибели.

Хрустящий на дороге гравий объявил, что Горгон вернулся. Менчерес почувствовал проблеск облегчения. Кира выпила почти все пакетики крови, которые он в спешке украл из больницы на их пути от стриптиз-клуба до его самолета. Крови животных было бы достаточно при отчаянных обстоятельствах, но он подозревал, что, если бы Кира проснулась и увидела, что пьет из мертвого оленя, она почувствовала бы к нему еще большую неприязнь.

— Она уже проснулась? — крикнул Горгон, как только вошел в дом.

— Еще нет. — Менчерес поглядел на ослабевающие лучи солнца, пробивающиеся сквозь щель в плотных шторах. Скоро она проснется. К сумеркам — самое позднее.

Горгон вошел в спальню со стирофамным холодильником, который потом опустил на пол.

— Этого должно хватить до рассвета. Я поеду обратно, чтобы привезти больше. Здесь не так много больниц, и мне как-то не по себе забирать весь их запас.

Как было бы и Менчересу, хотя опять же его готовность пойти на все, чтобы защитить Киру, вытесняла беспокойство о проблемах каких-то неизвестных смертных.

— Найди еще и свежей крови. Полети на мою территорию в соседние отели в случае необходимости.

— Хорошо. — Горгон бросил взгляд на спящую фигуру Киры. Менчерес снова вымыл и переодел ее, укрыв затем толстым стеганым одеялом. Для новообращенных вампиров, пока они приспосабливаются к своей измененной температуре тела, было в порядке вещей чувствовать необъяснимый холод, а на этой высоте даже весной было прохладнее, чем в Чикаго.

— Хранитель был прав. Ты действительно чувствуешь к ней что-то необычное. Когда ты рядом с ней, меняется твой запах, а твои щиты соскальзывают чаще, чем я когда-либо видел, — спокойно сказал Горгон.

Менчерес закрыл свои эмоции плотной стеной, отрезавшей другому вампиру возможность почувствовать их.

— После того, что я с ней сделал, думаю, это не имеет значения.

— У тебя не было выбора. Как только Кира признает это и приспособится к бытию вампиром, она прекратит злиться. — Затем Горгон улыбнулся. — Хотя было бы забавно на это посмотреть. Тебе прежде никогда не приходилось прикладывать усилия, чтобы обольстить женщину, так ведь?

На самом деле Менчересу никогда не требовалось соблазнять женщину подслащенными словами или страстным ухаживанием, чтобы затащить к себе в кровать.

— Даже если бы и приходилось, рассматривая мой продолжительный целибат, у меня, говоря современным языком, некоторый недостаток практики, — сухо отметил он.

Горгон засмеялся.

— Подобно езде на велосипеде, некоторые вещи никогда не забываются.

Хотел бы Менчерес, чтобы единственным препятствием между ним и Кирой была задача завоевать ее. Если бы все было так, он насладился бы возможностью заполучить ее доверие, привязанность, тело и — с божьей помощью — ее сердце. Но опять же истинным препятствием была черная пустота в его будущем.

— В настоящее время у меня несколько большие проблемы, — было всем, что ответил Менчерес.

Улыбка Горгона исчезла. — Раджедеф.

Менчерес вздохнул, закрывая глаза.

— Я знаю, что он хочет, и я должен убедиться, что он не найдет способ вынудить меня дать ему это.

— Ты должен сказать Кости.

Его глаза резко раскрылись.

— Нет. И ты поклянешься мне, что не сделаешь этого.

Горгон выглядел встревоженным, но кивнул.

— Если ты настаиваешь. Однако он все равно услышит о Кире. Держу пари, эти трое вампиров в клубе уже спалили все смс и телефонные линии. Без сомнения Факел, Патчи и Призрак рассказали остальным о событиях прошлого вечера, но Менчерес не был обеспокоен тем, что Кости узнает о Кире. Он все равно узнал бы о ее значимости для него, как только открыл бы конверт с завещанием, которое Менчерес для него оставит. Теперь единственная разница заключалась в том, что Кости услышит о Кире раньше этого, но было обязательно, чтобы он не узнал об усиленной враждебности Раджедефа. Кэт совсем недавно была на волоске от смерти из-за одного из Хранителей Закона. Ни она, ни Кости не могли рисковать вызвать гнев еще одного Хранителя, если хотели остаться в живых.

Кроме того, эта борьба с Раджедефом назревала задолго до того, как Кости появился на свет. Менчерес не намеревался позволять своему cоправителю вести этот бой за него. Эту битву победить должен он сам.

Потоки энергии в комнате изменились и начали концентрироваться на кровати. Менчерес поглядел на Горгона, который без слов вынул пакетик крови из холодильника.

Менчерес поднял Киру одной рукой и взял пакетик у Горгона другой, направляясь в ванную. Пробуждение на окровавленной кровати никак не помогло бы облегчить стресс Киры, вызванный становлением вампиром.