Диэр Кусуриури - Край Ветров: некроманс

Мйар выгнулся навстречу движениям некроманта. Камориль заметил, как ходит его кадык, когда он сглатывает какие-то слова, которые, наверное, стесняется говорить. Надо же. Все еще стесняется!

— Тебе… расслабиться, — наконец произнес Мйар, крепко сжимая ладонями бедра Камориль, затянутые в тонкую черную кожу. — Это значит?..

— Да, пожалуй… — лукаво улыбнулся некромант. — И я намереваюсь продолжать то, что делаю, чтобы ты, наконец, смог осуществить свою ужасающе свирепую угрозу. Она, веришь или нет, повергает меня в трепет.

— А есть ли какое-нибудь третье зелье? — улыбнулся Мйар.

— Ну, если можно назвать зельем подкрашенный глицерин с запахом айвы… — Камориль издал низкий смешок. — Как ты на это смотришь?

Мйар, глядя некроманту прямо в глаза, притянул его к себе за шею и снова поцеловал. Камориль пришлось опереться на локти и приподняться так, что это позволило Мйару начать расстегивать ему ремень.

— Да что ж ты делаешь, — проговорил Камориль, оторвавшись от поцелуя. — Мйар, я едва себя сдерживаю! Сейчас полезут же!

— Ну, так пей свое зелье скорее, — жарко прошептал Мйар ему на ухо, расстегивая пуговицу на кожаных штанах. — Я хочу тебя.

Камориль заглянул Мйару в глаза, в бездну расширившихся черных зрачков, и отчетливо осознал: хочет. Это было так волнительно, что по спине Камориль побежали мурашки. Он впервые видел Мйара настолько возбужденным, так близко, что можно было различить, как бешено колотится венка у него на шее. Камориль казалось даже, что он не вправе видеть Мйара таким, что он взглянул на что-то запретное, слишком личное, вторгся чересчур далеко. Подошел настолько близко, что еще чуть-чуть — и будет больно.

Мйар притянул Камориль к себе и крепко обнял. Горячие, голые, они сидели, прислонившись друг к другу, в обнимку.

— Ты столько всякого наговорил во время, — наконец произнес Мйар. — Да и я тоже. Вот уж чего-чего… а этого я как-то от себя совершенно не ожидал.

— Да ладно. Это было так… волнительно. Когда все эти непристойности срывались с твоего языка… меня это не по-детски заводит, знаешь ли.

— Да уж.

— Ну и… — протянул Камориль нерешительно, — каково это?.. было… в первый раз…

— Ты сделал все, чтобы я не почувствовал себя неудачником, — сказал Мйар. — Знаешь, это было… очень… очень жаль, что мы… что я… Ох. Я хочу сказать, что ты — потрясающий любовник, Камориль. Слова криво как-то звучат, но ты меня пойми. Большинство тех, с кем я был… ну, девушек, я имею в виду… куда менее… Так, нет, это решительно невозможно вербализировать, я лучше уж помолчу.

— И это мы еще мало поз попробовали и я был без рук, — посчитал важным заметить Камориль. — Ты учти.

— Учел.

— И вообще, довольно быстро получилось! Можно дольше!

— Я понял, понял.

Помолчали.

— Не жалеешь? — спросил Камориль.

— Нет, — ответил Мйар.

Он повернулся и поцеловал Камориль в макушку. Прижал к себе покрепче.

— Я предлагаю передислоцироваться в спальню, — заявил некромант.

— Там места побольше?..

— Нет, Мйар. В спальне можно спать. Я хочу… то есть, мои самые заветные мечты осуществятся, если ты еще… будешь… греть меня ночью и мы проснемся в объятиях друг друга, и не надо так ехидно лыбиться! И ты меня поцелуешь в нос… или в губы…

Мйар поцеловал Камориль и в нос, и в губы, и в шею, и в мостик тонких ключиц, и в выемку под ними, в плечо и в запястье.

— Ты чего творишь, эй? — успел возмутиться некромант, когда Мйар легко подхватил его на руки. — Я слишком стар для всего этого! И ни разу не трепетная барышня, будь уверен! Даже учитывая мою роль в произошедшем! Это ж только с тобой… И вообще, я здоровый угловатый мужик! Мйар, поставь!

— Ага, — кивнул Мйар, и не думая подчиняться. — Но ты меня тоже пойми правильно. Во-первых, зачем мне нечеловеческая сила и выносливость, если не использовать их в корыстных целях? А во-вторых, у меня на самом деле очень, очень, о-очень давно никого не было. И если ты успел причаститься к одному из парнишек из «Негорюй», (да-да, не делай такие глаза, я всегда по запаху чую, был ли у тебя секс) буквально намедни, то я хранил свой пыл на черный день, или — для какого-нибудь особенного случая. Вот, например, сегодня — как раз такой и, к тому же, еще темно.

— То есть, ты намереваешься…

— Ты сам меня спровоцировал, — Мйар сделал большие глаза. — Сам. Это полностью твоя вина и оплошность. И ты сам, своими руками дал мне какое-то мутное зелье, созданное, чтобы возвращать былую прыть старикам, извращенцам и неудачникам. Зачем оно тебе, кстати? И ты дал мне его, не зная, как оно на меня подействует. Так что, здоровый угловатый мужик, смирись со своей судьбой и немедленно радуйся. Этой ночью мы высокочастотно взаимореализуем либидо еще минимум раза два, и ты понимаешь, о чем я.

— Да это ж просто праздник какой-то. Я же помру от счастья.

— Какая это будет нелепая смерть, — улыбнулся Мйар, укладывая Камориль на кровать. Некромант не захотел отпускать рук, которые обвил Мйару вокруг шеи.

Мйар наклонился и еще раз поцеловал Камориль, и тогда некромант руки отпустил.

— Почему… почему с тобой так хорошо? — спросил Камориль. — Мйар… почему невозможность быть к тебе ближе так мучила меня? Почему я так… несмотря ни на что, столько лет, и, особенно — прямо сейчас… почему я люблю тебя до беспамятства?..

Мйар улыбнулся. Он хотел, было, повторить слова Духа Огня, которые тот однажды уже сказал Камориль, мол, «быть со мной и не любить меня невозможно для человека» — но не стал. Потому что теперь дела обстоят иначе. Обнимая и целуя в висок теплого, разомлевшего от ласк и объятий Камориль, Мйар осознавал, что на душе, наконец, стало светло и спокойно, счастье, о котором можно только мечтать, давно уже найдено, и, собственно, вот оно. Теперь остается лишь беречь его, любить его и отдаваться ему без остатка, благо, принято это будет достойно и со всей душой.

Да, народные мудрости порою оказываются на самом деле мудрыми, хотя понять их не так-то просто. Мйар дивился тому, как все в итоге сложилось, и спрашивал себя, куда же он смотрел раньше, точнее, зачем отворачивался с упорством, достойным лучшего применения.

Все переживания, страсти, ужасы, потусторонние силы, безликие многоглазые монстры и эгоистичные, себялюбивые «злодеи» поблекли, выцвели, не выдержав конкуренции настоящей, живой реальности, теплой, близкой, ни разу не хрупкой, непобедимой, упорной, гибкой и притом несгибаемой. Таков Камориль Тар-Йер, беда его и спасение.

И Мйар знал теперь кое-что еще. Кое-что очень важное открылось ему, доселе — непостижимое, а сейчас — главное, нужное, необходимое.

— Камориль, — шепнул он на ухо некроманту, который, кажется, почти уже задремал, — я тут вот к какому умозаключению пришел…