Улыбающаяся - Тростниковая птичка

Я машинально сделала пару шагов вперед, и буквально наткнулась на заледеневший взгляд жрицы:

- Вот как? - скривилась она, - Это удивительная новость. Пожалуй, мне стоит вернуться в Храм, и вознести благодарность Матери-Прародительнице!

- И покинуть девушек в такой ответственный момент? - Эдвард уже откровенно усмехался, - Думаю, что мы вознесем хвалу Праматери вместе, например, завтра утром. А пока я, как гостеприимный хозяин, провожу тебя в мой дом: мы прекрасно проведем время до вечернего праздника за долгими разговорами, не правда ли?

Судя по недомолвкам и взглядам - эти двое играли в какую-то игру, правила которой были известны только им, и игра началась задолго до сегодняшнего дня. К чести жрицы, проигрывать она умела достойно. Бросив на Эдварда надменный взгляд, она гордо вздернула подбородок, и бросив: "Ну раз ты настаиваешь", царственным лебедем проплыла к выходу, где её уже ожидали два воина возраста главы рода, быстро пристроившиеся к ней по бокам. Эдвард задержался на пороге, обернулся ко мне и неожиданно сказал: "Спасибо... дочка".

Как только за ним закрылась дверь мы с Мией заговорили разом:

- Мия, объясни мне!

- Ну Соня, ты даешь!

- Ну, рассказывай! - Мия приплясывала вокруг меня в нетерпении, - Вроде тихоня-тихоней. Я глазам своим не поверила: как ты ухитрилась-то? Столько лет ни у кого не брал бусины, а уж чтобы такие! Только и разговоров на обеде было, что о тебе и Сайгоне. Да, Соня, умеешь ты удивлять! И главное - мне даже ни словечка не сказала! Ни намека!

- Погоди, - попросила я Мию, припомнив её "бусный ликбез" и медленно холодея от догадки, - а что, кого-то удивило, что я Сайгону брачные бусины нашила?

- Удивило? - Мия аж задохнулась от избытка чувств, - Да нас чуть не разорвало от любопытства! Имей в виду, что сегодня вечером, на празднике, ты только и будешь, что отвечать на вопросы.

Я лишь вяло отмахнулась - сейчас меня больше беспокоило совсем другое: Мия не стала меня поправлять, а это значит, что моя догадка была верной. То, что мои бусины оказались брачными, многое объясняло и в реакции Сайгона. Столько лет не желать связывать себя какими-либо узами, и в одночасье стать женихом неизвестной, чужой девицы, которая, помимо всего прочего, не вызывает у тебя теплых чувств и постоянно вляпывается в неприятности, - от этого взбесится даже святой. Хуже всего в этой ситуации было то, что разорвать нашу так называемую помолвку без серьезных последствий не удастся. Я поняла, что мне надо срочно переговорить с Саем, извинится, объяснить ему, что эта ситуация - глупое, случайное стечение обстоятельств, что у меня не было никаких задних мыслей и корыстных целей. А самое главное - надо было договориться о том, как мы будем выпутываться из этой ситуации.

Мия сердито дернула меня за рукав.

- А? Что? - встрепенулась я.

- Замечталась о женихе, никак? - хихикнула Мия, - я с тобой разговариваю, а ты не слышишь. Так что - тебе Сайгон правда нравится?

- Конечно, - удивилась я, - а зачем бы я еще ему бусины нашивала?

- Так он же единственный наследник Эдварда! - в ответ удивилась Мия, - погоди, так ты что, не знала что ли? Точно, тебя в Нашере еще не было, когда он представлялся. Так ты просто потому, что он тебе нравится?

Мия хохотала так заразительно, что я невольно присоединилась к ней.

Отсмеявшись, Мия решительно ткнула меня локтем в бок:

- Пойдем-ка приведем себя в порядок к празднику, невеста!

Выделенная нам комнатка была удивительно уютной: неяркие стены, покрашенные в бежевый, серо-коричневая обивка мягкого диванчика и пуфиков, расположившихся вокруг стеклянного 'кофейного' столика, две широкие кровати под балдахинами, прикроватные тумбочки и ночники - все было подобрано со вкусом. Но больше всего меня обрадовала отдельная ванная комната. Просторное, светлое помещение, отделанное бело-голубой мозаичной плиткой, сверкающая латунь кранов и стилизованной 'под старину' раковины, белоснежная ванна на изогнутых 'кошачьих' лапах, шкафчики из темного дерева, все это словно приглашало не торопиться, наслаждаясь тихими земными радостями. И только сейчас я поняла, как все эти несколько дней мне мучительно хотелось принять душ в одиночестве.

- Ты только в рыбу не превратись! - крикнула мне Мия, которая великодушно пустила меня в ванну первой, занявшись выбором наряда.

- Постараюсь, хотя искушение слишком велико! - отозвалась я. Мне выбирать было особенно нечего. Два комплекта с чужого плеча, один из которых уже грязный, да форма летной школы, которую, как что-то мне подсказывало, одевать не стоило.

Я стянула с себя одежду, и, с наслаждением ступая по теплому мозаичному полу, прошлепала в душевую нишу. Но насладится долгожданным одиночеством мне не дали: когда я, расслабившись, принялась напевать популярный ТриОНский мотивчик, в дверь ванной комнаты забарабанили. Пришлось выключить душ, нашарить полотенце и халат, заботливо разложенные на полотенцесушителе и отправится открывать дверь.

- Мия, у нас пожар? - ехидно осведомилась я.

- Хуже, - жизнерадостно откликнулась Мия, - нам принесли праздничные платья.

Мне было достаточно одного взгляда на кровати, на которых были аккуратно разложены наряды, чтобы понять и простить Мию. И нижнее, и верхнее платья были простого, свободного покроя, к ним прилагался тоненький поясок и шарф. Нижнее платье было сшито из плотного, тяжелого материала, ласкающего кожу при прикосновении. Удивительно консервативное, под горло, оно должно было закрыть все тело, оставляя на виду только кисти и щиколотки. Верхнее же платье, наоборот, было сделано из ажурной, легкой материи и казалось очень легкомысленным: короткие широкие рукава, смело обозначенное декольте, и разрез спереди, идущий от самого пояса вниз. Подол нижнего платья был щедро украшен затейливой вышивкой, а поясок сверкал камушками.

Я присела на кровать и неверяще погладила наряды, втайне опасаясь, что они вот-вот бесследно исчезнут, как и положено настоящим волшебным вещам.

Мой комплект был нежных золотистых оттенков, а вот Мие достался солнечно-рыжий с коричневым.

Наконец мне удалось оторваться от любования нарядами, и я решительно выставила Мию в ванную - судя по мужскому гвалту на улице, до начала праздника оставалось не так много времени.

Старшая Дочерь Храма Праматери Юстимия появилась в нашей комнате без всякого предупреждения: дверь просто открылась, пропуская её, и тут же закрылась за её спиной. По выражению лица жрицы было ясно, что она пребывает в скверном расположении духа, однако старательно пытается взять себя в руки.

- Чем обязаны Вашему визиту? - брякнула я от растерянности, не имея представления, как положено общаться с жрицами местного культа.