Улыбающаяся - Тростниковая птичка

Юстимия неожиданно улыбнулась по-настоящему, и эта искренняя улыбка преобразила ее лицо: теперь передо мной стояла еще не старая и очень миловидная женщина.

- Что же, надо признать, Эдвард с возрастом научился добиваться того, чего он хочет. - и, заметив мой недоуменный взгляд, качнула головой, - Не бери в голову, девочка. Сейчас я помогу тебе подготовиться к сегодняшнему празднику.

- А Мия? - решилась я уточнить.

- Эд пришлет кого-нибудь из старших женщин и для нее.

Юстимия скользнула к стене, которая оказалась хорошо замаскированным встроенным шкафом, и начала вытаскивать оттуда щетки, баночки, бутылочки. Потом на секунду повернулась ко мне, скользнула взглядом по халату и тюрбану из полотенца.

- Раздевайся, - властно приказала жрица, и, заметив мое сомнение, досадливо поморщилась, - Соня, все Дочери Храма учатся врачеванию, и нам время от времени приходится самим принимать роды - ты думаешь, я вижу что-то новое? Снимай с себя эти тряпки.

Я послушно развязала халат, и постаралась стоять спокойно под взглядом Старшей Дочери. Та, кивнув каким-то своим мыслям, тут же нырнула в шкаф, и обернулась ко мне уже с двумя непрозрачными, шуршащими пакетами.

- Надевай, - и ловко кинула мне пакеты один за другим, - это белье. Оно новое. И не думай ничего плохого: вы не первые невесты рода, так что в какой-то момент воины догадались сделать небольшой запас необходимого.

Я развернула пакеты - там действительно оказалось белье. Несколько консервативного покроя, без привычного мне кружева, но очень удобное. Юстимия внимательно следившая за мной удовлетворенно кивнула.

- В самый раз. Все-таки не растеряла еще навыки. А теперь иди и садись сюда, - жрица легко повернула соседнюю панель, открывая небольшой косметический столик с зеркалом, и маленькой банкеткой, - я тебя причешу.

Все время, пока Юстимия сочиняла на моей голове сложную прическу из переплетенных прядей, драгоценных нитей, косичек и заколок, она беспрерывно напевала. Мелодии были разными, но такими пронзительными, что хотелось то ли расплакаться, то ли превратиться в птицу и улететь как можно дальше, они заставляли страдать и вызывали непонятное томление. Я попыталась вслушаться в слова - но так и не смогла их понять, казалось, что это не самое важное.

За спиной хлопнула дверь, Юстимия ответила на чье-то приветствие, прошуршали шаги и легкий стук, видимо в дверь ванной комнаты, ознаменовал присутствие еще одного человека. Юстимия закончила песню, удовлетворенно оглядела меня в зеркало, и сделала тот самый благословляющий знак.

- Поторопитесь, девочки, - послышался мягкий голос за спиной, и, наконец, говорящая оказалась в поле моего зрения.

Невысокая, круглая, пожилая женщина лет пятидесяти, с косой, щедро разбавленной сединой, одетая в простенький шальвар-камиз остановилась у соседней секции, внимательно разглядывая её содержимое. Лицо у нее было доброе, в сеточке морщин, разбегающихся от уголков глаз и губ, а улыбка искренней и открытой.

За спиной послышались шаги Мии.

- Меня зовут Тара, - представилась женщина, - я вдова, помогаю в Общинном доме, чтобы не сойти с ума от скуки. Как тебя зовут? - перевела та взгляд на Мию, и услышав ответ скомандовала, - Раздевайся!

Юстимия обернулась на Мию, после чего присоединилась к Таре, и вскоре в руки Мие полетели знакомые темные пакеты.

- Там белье - улыбнулась я отражению Мии в зеркале, - новое. Надевай, не бойся.

Меня турнули с банкетки, и я начала одеваться. Вернее - Юстимия принялась наряжать меня как куклу, суетясь вокруг и отдавая приказы сесть, встать, вытянуть руки. Я не сопротивлялась - прическа у жрицы вышла волшебная, и я боялась за ее сохранность.

Когда меня упаковали в праздничный наряд, затянули поясок, и выдали из заветного шкафа очередные золотистые матерчатые туфельки, такие нежные и тонкие, что было страшно, что они не доживут до окончания праздника, из недр все того же шкафа было извлечено зеркало примерно в половину моего роста. Юстимия легко держала его в руках, позволяя мне осмотреть себя в зеркале. Отражение было непривычным - платье прятало все изгибы тела, а затейливая прическа только помогала акцентировать внимание на лице.

Глядя, как я оглаживаю платье, натягивая его на груди, Юстимия тихо фыркнула:

- Соня, ты считаешь платье слишком простым? Поверь мне, в ближайшие пару дней тебе захочется, чтобы вместо него на тебя был надет балахон из мешковины. Ты новенькая, твоя внешность весьма необычна, и ты выбрала Сайгона - достаточно и одной причины, чтобы вызвать интерес, а уж три... Жизнь в воинском поселке - испытание для девушек: куда бы вы ни пошли, на вас будут смотреть мужчины. Да, они не посмеют причинить вам вред, или навязать свое общество, но запретить им смотреть не может никто.

В этот момент пришла очередь упаковывать в платье Мию, и я, осторожно присев на краешек кровати, с удовольствием посмотрела на этот процесс со стороны.

Критично оглядев нас обеих, Юстимия с Тарой довольно переглянулись и поклонились друг другу, прижав ладони к сердцу.

- Пусть благословит вас Праматерь, - Тара привычно очертила круг перед нами, и отступила в сторону, - Старшая Дочь Юстимия проводит вас.

И мы пошли за жрицей.

Общинный дом, как удалось выяснить по пути у Юстимии, состоял из двух двухэтажных крыльев, соединенных между собой галереей, образуя букву П, обнимающую ухоженный дворик, в центре которого располагался фонтан. В одном крыле жили молодые воины, еще не накопившие на собственный дом, другое использовали для праздников, свадеб, официальных мероприятий, а второй этаж - в качестве гостиницы, где и жили невесты после приезда. Поскольку принуждать невесту к браку никто не мог, то она могла жить в общинном доме столько, сколько пожелает, ни в чем не нуждаясь - за все ее капризы расплачивался казначей рода. На практике же устоять и сохранить свое сердце свободным в ситуации, когда сам воздух вокруг, кажется, пропитан тестостероном, а пройти по улице незамеченной просто невозможно, долго не удавалось никому. Своеобразный рекорд в четыре месяца поставила невеста, которая никак не могла выбрать между двух близнецов. В этом месте своего рассказа Юстимия закашлялась, и я предположила, что с близнецами до сих пор не все так просто. Так, за разговорами, я не заметила, как мы пришли - Юстима открыла перед нами высокие, резные двустворчатые двери и решительно втолкнула нас внутрь помещения. И опять я восхищенно оглядывалась по сторонам, пока Мия привычно не толкнула меня в бок, отрывая от интерьера:

- Смотри, тут только женщины. И они на нас пялятся! - быстро зашептала она.

Действительно - стоило нам войти в комнату, как по залу прошел шепоток, гася шум голосов, и на нас устремились десятки взглядов. Исключительно женских, оценивающих взглядов: кто-то смотрел с недоумением, кто-то - с искренним любопытством, кто-то - с радостной улыбкой. Но были и взгляды - кинжалы, обиженные, злые, ревнивые. Я поежилась: хотелось куда-нибудь спрятаться. Юстимия мягко положила мне руку на плечо, отводя в сторону.