Елена Яворская - Госпожа

Не успела Вирита встать и найти в ящике стола, под грудой обломанных перьев и кипой бумаги, объемистый кошелек с вышитой лазурным шелком монограммой, как явился Барг. Эна шмыгнула в свой уголок и затаилась. Бедная Эна… сколько всего ей еще только предстоит пережить!

— Барг, я хочу дать тебе возможность заслужить мою благодарность, — тон Высшей за долгие годы усвоен в полной мере, голос не дрожит.

— Слушаю, госпожа.

— Этот раб… Эрн, я купила его много лет назад, я привыкла к нему… признаюсь, мне его даже немного жаль… несмотря на то, что совершенное им — непростительно. Ты понимаешь меня, Барг?

— Боюсь, что нет, госпожа, — удрученно признался надсмотрщик.

— Так понятнее будет? — Вирита подала ему кошелек. — Это лишь малая часть милостей, на которые ты можешь рассчитывать, если…

— Что я должен сделать, госпожа?

— Ты поставлен присматривать за рабами, что служат в особняке… Случившееся сегодня — твое упущение. Поэтому, я думаю, никто не удивится, что ты захочешь сам наказать этого раба.

— Как прикажете, госпожа.

— Я не уверена, что ты правильно понял. Насколько я знаю, ты славишься умением примерно наказывать, при этом не лишая рабов возможности трудиться. На сей ж раз ты сделаешь так, чтобы все думали, что раб умер. Но он должен выжить. Теперь ты понял меня, Барг?

— Да, госпожа.

— Надеюсь, понимаешь ты и то, что рассчитывать на прощение моего отца этот раб не может.

— Разумеется, госпожа.

— А я предпочла бы оставить право распоряжаться судьбой Эрна за собой. Оставишь его во рву, где обычно хоронят рабов… прикроешь ветками, одним словом, сделаешь так, чтобы найти его мог лишь тот, кто будет искать, ясно?

— Да, госпожа.

— Так ступай же, чего ты ждешь? Через Эну передашь мне, как выполнил приказ, через нее же получишь вознаграждение… ты ведь заслужишь это вознаграждение, верно, Барг?

Надсмотрщик поклонился.

Как все-таки хорошо, что отец искоренил у слуг вредную привычку размышлять о сути приказов!

— Эна!

— Да, госпожа.

— Ты все слышала?

— Да, госпожа.

— Тебе придется присутствовать при наказании, чтобы…

— Я понимаю, госпожа, — девчонка трясется, но ослушаться не посмеет.

— Среди рабов есть кто-либо, кто мог бы помочь нам? Эрна понадобится переправить подальше… хотя бы в грот… Эрн знает дорогу. Отец, впрочем, тоже, но, я надеюсь, ни у кого не возникнет сомнений… Вряд ли я смогу придумать что-нибудь лучше.

— Вы замечательно придумали, госпожа… Ой, простите! Есть один раб, Эрел…

— Не тот ли, который заглядывается на тебя, Эна? — Вирита, против воли, улыбнулась.

— Ой, госпожа…

— Тот?

— Тот. Он не выдаст, госпожа, клянусь вам.

— Найдешь возможность перемолвиться с ним?

— Да, госпожа, найду. Эрн… он ведь…

— Я знаю… Эна! — окликнула она служанку уже у дверей.

— Да, госпожа?

— Спасибо.

«Как низко вы пали, госпожа Вирита де Эльтран! — Вирита смотрела на себя в зеркало, будто не узнавая. — Подкупаете надсмотрщика, просите помощи у рабыни… Впрочем, вас все-таки можно считать достойной дочерью вашего отца!»

Время умерло. Не было ни утра, ни ночи. Неподвижность, безмолвие. Даже воспоминаний почти не осталось. Он знал только, что откликается на имя «Эрн», но не знал — почему. Это слово не было его именем. Еще он знал, что пережил утрату, но утрата не была любовью… Любовь — осталась…

Пережил? Или — не переживет?

Ночь не сменялась утром, но мучительный холод сменялся зноем, таким же мучительным, и конца этому не было — время умерло.

— Эрн!

Это слово не было именем. Но он привык отзываться. Он открыл глаза.

— Пей! — рыжеволосая девушка поднесла к его губам бутыль из толстого стекла. — Госпожа велела… Госпожа сказала — этот отвар поможет тебе поскорее встать на ноги.

Поскорее… Время воскресло. А он, тот, кого называли Эрном?..

— Кто я?

Девушка взглянула испуганно, всплеснула руками.

— Меня зовут Эна. Я служанка госпожи… Ты что же — не помнишь меня?..

— Я спросил: кто я?

— Ты правда не помнишь?

— Не знаю.

— Ты — Эрн, — тихо вымолвила Эна. Похоже, она заподозрила его в безумии.

— Кто такой Эрн?

— Раб господ де Эльтран…

— А почему же тогда я здесь? И почему ты здесь?

— Мне госпожа приказала, а ты… — в глазах Эны мелькнуло понимание. — Эрн… Ох, Эрн… все думают, что ты умер…

Значит, его и вправду нет. Нет ни для кого, кроме этой испуганной девочки…

— Только я знаю правду, да еще Эрел… И госпожа… это она тебя спасла…

…И госпожи.

— О, наша чувствительная госпожа! А она не сказала, как собирается распорядиться моей жизнью? Может, она хочет, чтобы я год за годом жил в этом гроте, а она подкармливала меня, как ручного зверька? Или она придумала что-нибудь более изощренное? — слишком долгая для него тирада. Отняла все силы, накопленные за безвременье.

— Госпожа больна, Эрн, — сказала Эна, не тая упрека. — В тот же день и заболела… ну, в тот, когда… И господина видеть не хочет. Он пришел, а она прогнала… и потом плакала, так долго плакала, Эрн! Я уж испугалась…

— Иди к госпоже, Эна, — сказал Эрн. Голос его звучал глухо. — Я теперь и один не пропаду, не сомневайся.

И, предупреждая возражения, повторил повелительно:

— Иди.

Эна вскочила — как сильна все-таки привычка повиновения! — принялась суетливо устраивать в изголовье ложа бутыль с отваром, узелок со снедью, поясняя каждое свое действие:

— Здесь вот хлеб и сыр… А сюда кладу порошок… это если очень больно будет… А это — книги… Уж не знаю, зачем, госпожа велела…

Вот, как будто бы, и все.

Но Эна медлила.

— Эрн… Эрн, ты не тревожься о госпоже. Она уже выздоравливает, и доктор говорит…

— Разве ты не знаешь, что рабы не испытывают столь сильных чувств?.. — зря он это сказал. Не надо пугать ее еще сильнее. — Я не тревожусь. Ступай.

— Я приду, Эрн… Принесу еще еды, и отвару принесу…

Кажется, она ничуть не сомневается, что он будет ждать. Еще бы! Ведь так велела госпожа. Господа имеют власть над жизнью и смертью рабов. Но над мертвыми они власти не имеют.

На двенадцатый день Вирита неуверенно встала с постели. Доктор попытался было протестовать, но услыхал в ответ краткое и властное:

— Подите прочь!.. Эна, платье мне!

— Какое, госпожа?

— Все равно. Быстрее!

Эна принялась помогать госпоже.

— Сегодня я пойду к Эрну.

— Скажи ему, чтобы он никуда не уходил. Я обязательно что-нибудь придумаю, так и скажи ему, Эна.

Все эти дни госпожа и служанка постоянно говорили об Эрне. Вдруг выяснилось: они понимают друг друга с полуслова. И не только в том, что касается нарядов и причесок.

— Он уже начал подниматься, госпожа, и…

Вирита с тревогой посмотрела на Эну.