Taliana - Утекая в вечность

— Нет, госпожа Проскурина. Таких как вы у него много, а преемник крайне занят, — пренебрежительно бросил капитан.

— А вы вначале предложите ему, вдруг для меня он найдет время? — настаивала журналистка, сверкая задором в глазах.

— Не найдет.

— Вы уверены? — поджав губки, удрученно переспросила она.

— Уверен.

— Жаль, — вздохнула Калина. — А ведь у меня даже мурашки бегут по рукам, когда думаю о нем. Всегда особенно любила умных мужчин. А этот еще и марширует… Жаль.

— Проскурина, что у тебя там происходит? — окликнул Серпов.

— Интервью беру.

— Почему не на камеру?

— Товарищ бессмертный стеснителен, я под запись работаю.

— Хотите поговорить с преемником? — вдруг холодно переспросил Амир. Вскинул верх свой подбородок и окинул Проскурину высокомерным взглядом. — Передать ему свои восторги лично? Быть может, не только на словах?..

— Мечтаю страстно! — выдохнула женщина.

— Тогда запрыгивайте, только быстро. Устрою вам встречу прямо сейчас.

— Шеф я ненадолго! — крикнула журналистка. Она нарушала все законы субординации, но было уже плевать. Намечалось нечто сенсационное.

— Куда? Проскурина! — ругнулся Серпов, но она уже протянула руку бессмертному и Амир втянул ее внутрь шароплана.

Приземлилась Калина не очень удачно, на колени капитана. Только перекинула ноги в салон, Амир захлопнул дверцу и резко повел корабль вверх.

— Какой скандал меня ожидает по возвращению! — не без веселья сообщила она. — А как бы мне перебраться туда?

Женщина приценилась ко второму сидению, но Амир ее удержал.

— Не вертитесь, мешаете управлять.

— Автопилот включить нельзя?

— Он поломался.

— Ну, если я вам никуда не давлю, то, пожалуй, так даже удобней. Мягонько, — оценила Калина, слегка подпрыгнув, и тут же засмеялась, когда тело под ней напряглось.

— Вы не весенний пух, госпожа Проскурина, — строго одернул ее мужчина.

— Тогда позвольте «невесеннему пуху» перебраться на свободное место.

— Сидите спокойно, там ремень неисправен. А тут я вас придержу в случае чего, — он сжал ее левой рукой в области над талией.

— В случае чего? — рассмеялась женщина.

— Вот чего, — Амир перевернул шароплан и журналистка заверещала, упираясь в крышу руками.

— Мама дорогая, я же только поела! — и когда шароплану было возвращено нормальное положение, поправила волосы, и слегка повернувшись к сосредоточенному пилоту, спросила:

— Куда летим, капитан?

— К преемнику.

— А тут мы с ним поговорить не можем? Или он желает облачиться перед этим в свой лучший мундир? Для пущего эффекта. Такой с медальками и прочим… чтобы я зарыдала от отчаянного желания завладеть всей этой красотой?

Амир скосил глаза на женщину и Калина широко ему улыбнулась.

— Хорошо летим, Ваше Высочество! Или вам хочется продолжить цирк?

— Вам государь сказал? — неизменно спокойно спросил он.

— Нет. Сама поняла. В принципе сразу знала, но небольших деталей не хватало, и я отвергла версию за недостатком улик, так сказать. А зря! Своей интуиции нужно верить больше чем чужим словам. Вы неплохой актер, Амир, но были вещи, которые вас выдавали. Слишком уверенно держитесь даже для роли главы службы государственной безопасности.

— В самый раз. Он именно так и держится. Даже больше щеки раздувает. Я самый простой во дворце.

— Вы? — хохотнула она. — Нет, Ваше Высочество, простота, это не про вас. Вы скорее — сложность… Первый раз на мысль о том, что вы и есть преемник, меня навел Танум, который пожаловался на крайнюю степень нелюбви двоюродного брата. А вы ее очень активно демонстрировали. Почему вдруг?.. Тот, кого нам выдали за преемника не похож на субъекта на досуге отрывающего куклам головы. Другое дело, вы…

Амир молчал глядя на небесный путь впереди. Воздержался от комментария. Хотя Проскурина ждала и очень провоцировала взглядом и улыбкой.

Пролетая по городу они только что минули дворец.

— Кстати, кто это был?

— Военный глава. Главнокомандующий всей армией.

— Разве это не вы?

— Нет, я всего лишь капитан первого полка.

— Но он вам подчиняется?

— Государю.

— Но вы говорили, армия подчинена преемнику…

— Путал ваши карты. Всем в этом мире управляет государь. Он верховный главнокомандующий.

— Зачем вы отрывали головы куклам Танума? — удерживая смех, спросила женщина.

— Это девчачьи забавы, играть куклами.

— Вы ревнуете младшего братишку к папе?

— Глупо.

— Но так?

Капитан не ответил. Лишь смотрел на воздушный путь и хмурился, как всегда закрытый и погруженный в себя. Близкий, но при этом — бесконечно далекий.

— Все сводилось к вам. Я кожей чувствовала, что преемника или нет вовсе или это вы.

— Но появление военного главы в роли вас убедило. Что же выдало? — оживая, включился в беседу Амир.

— Да, — признала она. — Убедило, не скрою. Это вы мастерски придумали. А он безупречно воплотил. Выдали вас слова вашего отца, про зубочистку, которая деревянная и ничего не поймет. Только я решила, что вы сын преемника. Поскольку государь преподнес поговорку как слова его сына. Вы сказали, так говорит ваш отец. Вот и получилось, что вы сын сына государя. Но когда я вас спровоцировала сегодня, все вдруг стало очевидно. Как вы могли повезти меня на встречу с преемником без совета с ним, лишь повинуясь импульсу, если это?..

— Не я сам?

— Верно. Это вы сам и есть. И все стало на свои места. Хотели привезти меня куда-то, выйти и после войти в парадном мундирчике, чтобы наконец-то поставить выскочку на место? Признавайтесь? — лукаво выпытывала она.

— Вы такая проницательная, — сказал Амир и непонятно, серьезен или нет. Лесть или ирония?

— Сорвала вам все удовольствие, бессовестная я.

— Согласен. Вы все время мне его срываете, бессовестная.

Проскурина прыснула этой реплике. Капитан очевидно шутил, но серьезность тона зацепила ее больше.

— Чья была идея представить вас в роли капитана?

— Моя. Тем более что так и есть — в звании капитана хожу два года.

— Я даже не удивлена. Какой вы затейник, однако, — вновь скосив на него глаза, подразнила Калина. — В принципе у «Проказника» и должен был родиться «Затейник». Это случайно не ваше прозвище?

— Нет. Так я был в самой гуще и все видел и знал. А что знаю я, знает отец.

— И он так легко отпустил вас, наследника, в город людей?

— Я сам себя отпустил.

— Папа был против, но сын слишком упрям, — констатировала Калина. — Представляю, как он понервничал, когда вы сбежали с мирных переговоров в подвал?

— Откуда вы знаете, что он не знал? — Амир удивился искренне, об этом сообщила его левая бровь, что слегка приподнялась, когда янтарные покосились на женщину.

— Интуиция… По шапке досталось? — улыбнулась она.