Элли Блейк - Придуманный жених [litres]

– Нет. Мы делаем общее дело: не просто одинокие мужчина и женщина, а команда.

Ее глаза немного расширились, а голос дрогнул.

– Как скажешь. – Она устроилась на стуле, подобрав ноги и положив подбородок на колено – такая нескладная, умная, трепетная.

Кажется, Арманд уже не доверял самому себе.

Ошибку в коде Эви все-таки нашла: не вирус, не бомба замедленного действия, не признак саботажа – просто небрежность в программе. Она была разочарована, рассчитывая на разоблачение злоумышленников. Однако ей удалось обнаружить погрешность в очень сложной схеме, впрочем, Джонатана не интересовали простые решения.

Исправив ошибку, Эви сделала пометку, чтобы показать боссу. Потянувшись, она повертела затекшей шеей и расслабилась. В памяти всплыли последние слова Арманда: «Мы делаем общее дело: не просто одинокие мужчина и женщина, а команда». Она была счастлива, что смогла сосредоточиться на работе после этого замечания. Ее мать умерла, когда Эви исполнилось шесть лет. Отца Еви не знала. Дед практически заставил ее покинуть ферму, когда доктор убедил его не рисковать больным сердцем, а переехать в заведение для пенсионеров, где ему были обеспечены медицинский уход и комфорт. Эви нисколько не возражала оплачивать дополнительную арендную плату. Теперь вот в жизни Зои намечался новый поворот. Эви радовалась за нее и Ланса, хотя это сулило перемены в ее собственной жизни. Впрочем, Эви хорошо знакомо чувство одиночества.

Тем не менее Арманд не оставил ее одну лишь потому, что считал это правильным. Для нее очевидно, что, когда задание будет выполнено, он вернется к своей гораздо более интересной жизни. Но разве это достаточное основание, чтобы не влюбиться в него?

Эви зевнула. Силы покинули ее. Часы показывали полночь – час ведьмы, когда просыпаются таинственные шорохи, тени и запретные мысли, но Эви лишь мечтала рухнуть на свой комковатый футон в гостиной.

Спотыкаясь, она доковыляла до стола Арманда.

– Закончила?

– Да, на сегодня, – пробурчала она. – Глаза не видят, пальцы распухли. Отлыниваешь?

– Как это?

– Вместо работы читаешь… – Она чуть не упала, когда увидела заголовок.

Арманд заметил, как замечал все, недаром он прошел через французский Иностранный легион. Если она не разбиралась в людях, то создавала проблемы лишь себе, но если Арманд упускал что-то важное, гибли люди. Он закрыл томик в кожаном переплете с золотым тиснением. На обложке прочел: «Поэзия Элизабет Браунинг».

– Не любишь ее стихи?

– Хм, – замешкалась Эви. – Не уверена, что знакома с ее творчеством, – призналась она, думая, как сменить тему и поинтересоваться футболом, или бейсболом, или…

– Ошибаешься.

Она с ужасом наблюдала, как Арманд переворачивает страницы. Низким, глуховатым голосом он начал читать:

– Ох, – только и смогла выдохнуть Эви, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. – Это же Элизабет Баррет Браунинг. Она потрясающая.

«Он всего лишь прочел стихотворение. Это ничего не значит. Во Франции школьники изучают литературу в школе. Попрощайся! – приказала она себе. – И уходи».

– Значит, любишь поэзию? – спросила она тем не менее, ступая на зыбкую почву.

– Избирательно. Я говорю на нескольких языках, но почти не читаю. Решил воспользоваться шансом подтянуть английский. Годится все: поэзия, газетные статьи, книги, сайты.

– Круто, – по привычке отреагировала Эви и сама ужаснулась примитивному словечку. – А ты сам писал стихи?

– Помнится, ты уже спрашивала однажды.

– Не припомню. Так все-таки писал?

– Конечно.

Потрясающий, умный, начитанный. Какая она глупая по сравнению с ним!

– Уходим? – спросил Арманд.

– Да! – спохватилась Эви. – На сегодня работа закончена.

Проходя мимо Арманда к двери, она задержала дыхание, избегая вдыхать его аромат – теплый, изысканный, манящий.

Они шагали бок о бок по аллее. Шаги гулко отдавались в тишине. Если поторопиться, они успеют на последнюю электричку, а если не спешить…

– Я вызвал машину, – сказал Арманд.

У обочины остановилась черная длинная машина с тонированными стеклами.

– Поезжай. Я живу недалеко от станции.

– Нет уж. – Арманд распахнул для нее заднюю дверь, но Эви застыла на месте, не в силах сделать шаг.

Ей казалось, она должна сделать больше, чем просто поблагодарить Арманда за машину. Сегодня произошел прорыв: они стали друзьями. Он наблюдал за ней, словно давая ей время осмыслить произошедшее. Что, если это он написал ей стихотворение? Она не могла спросить напрямую – слишком много зависело от ответа. Эви чувствовала, как легкое увлечение перерастает в нечто более глубокое – уважение, интерес, желание. Что, если предсказание относилось к нему и ей нужно отказаться от Арманда, чтобы снять наваждение? Он был реально сильным: воин, герой, солдат. Она останется для него лишь эпизодом. Справится ли она? Вот главный вопрос.

Порыв ветра разметал волосы. Она заткнула прядь за ухо и, повинуясь невидимой силе, шагнула ему навстречу. Арманд заметил, как замечал все. Возможно, он знал все об увлечении, интересе, уважении и влечении.

– Садись в машину, Эви, – велел он.

– Сейчас. – Она сделала еще шаг.

Арманд стоял неподвижно, как скала. Наверное, ей нужна такая опора, чтобы твердо стоять на земле. Эви снова двинулась вперед.

– Хочу сказать «спасибо» за то, что остался со мной и поддержал. Я чувствовала себя частью команды.

Мускул дрогнул на его лице. Взгляд опустился на ее губы и остался там. Сердце Эви стучало о стенки грудной клетки, словно хотело вырваться наружу. В глубине сознания странное предсказание служило последним предостережением – внимание, опасность! Однако Эви уже не могла остановиться. Сделав последний шажок, она поднялась на цыпочки и прижала губы к губам Арманда. Это было нежное, легкое касание. Не прошло и секунды, как Эви осознала, что перешла черту. Она замерла, не в силах прервать поцелуй: прохладные влажные губы едва касаются теплых и сухих. Никогда Эви не испытывала более изысканного ощущения.

«Поцелуй меня, – думала она, – или оттолкни. Останови меня». Все, что угодно, кроме завораживающей агонии неопределенности.

Арманд медленно закрыл глаза, обнял ее за талию и привлек к сильному горячему телу. Вожделение вспыхнуло в ней с бешеной силой. Веки тяжело опустились, и она ухватилась руками за край его рубашки, крепче прижимаясь к его рту. Жар тела резко контрастировал с холодным ветром, дующим в спину. Ладонь Арманда запуталась в ее кудрях, большой палец ласкал щеку. Он настойчиво раздвинул ее губы, отчего Эви вспыхнула, как в огне. Голова кружилась, колени подгибались – она готова была рухнуть к его ногам.