Морин Чайлд - Волшебство его ласк

Изабелла рассмеялась:

— Не выйдет, детка. Ложись спать.

Медленно вставая, Кэролайн тяжело вздохнула, легла в кровать и накрылась одеялом до подбородка.

— Можно Уэсли сегодня уложит меня?

У Изабеллы екнуло сердце. Она увидела удовольствие в глазах Уэсли. Раньше ей не приходилось ни с кем делить родительские обязанности. Радости, заботы, бессонные ночи — все было только для Изабеллы. Но, стоя в спальне с Уэсли и глядя на их ребенка, Изабелла понимала, чего лишала себя все эти годы.

Шагнув к кровати, она наклонилась, поцеловала Кэролайн и тихо сказала:

— Доброй ночи. Я люблю тебя.

Потом она отошла в сторону и позволила Уэсли расправить одеяло Кэролайн и отвести ото лба мягкие, шелковистые волосы девочки. Он поцеловал ее в щеку.

— Спокойной ночи, Кэролайн.

— Спокойной ночи, — сказала она, зевая. — Ты придешь завтра?

Уэсли выпрямился и посмотрел на Изабеллу, потом взглянул на свою дочь:

— Я обязательно приду.

Следующую неделю Изабелла чувствовала себя тигром в клетке. Уэсли постоянно был рядом с ней: в продуктовом магазине и в детском саду, где он очаровал воспитательницу.

Он появлялся в ее доме почти каждый вечер, принося ужин, чем расположил к себе Эдну, избавив ее от готовки. Он помог Марко выкорчевать пень на заднем дворе, и теперь Изабелла была вынуждена слушать заявления Марко о «горожанине, у которого руки растут откуда надо».

Кэролайн полюбила своего отца. Изабелла знала, что при желании Уэсли очарует любого человека. Но Изабелла нервничала. Она понимала, что чем сильнее Кэролайн привяжется к Уэсли, тем сильнее пострадает после его отъезда. Хотя, если честно, Уэсли не делал ничего, что бы говорило о его намерении уехать. Казалось, он решил стать неотъемлемой частью жизни Кэролайн.

И все это беспокоило Изабеллу. Рано или поздно он вернется в Техас. И что тогда? Захочет ли он взять Кэролайн с собой? Будет ли он бороться за опеку над ней? Или он, наигравшись в папочку, бросит Кэролайн и разобьет ей сердце? Даже лучший сценарий подразумевает страдания.

На душе у Изабеллы было тяжело, и она не видела ничего приятного в ближайшем будущем. Но она отмахнулась от этих мыслей и решила сосредоточиться на работе.

Она проработала последнюю серию цифровых рисунков, добавив цвета и сгладив резкие линии. Она никогда не была по‑настоящему довольна своей работой. Отправив рисунки заказчику, она начинала думать о том, что все могла бы сделать по‑другому. Отослав электронное письмо, она занялась бумажной работой, которая накопилась за последние дни.

— Ты работаешь из дома?

Изабелла резко повернулась в кресле, посмотрела на открытую дверь своего кабинета и прижала руку к груди, увидев Уэсли.

— Как ты сюда попал? — спросила она.

— Меня впустила Эдна. Она сказала, что ты здесь.

Предательница. Ее домработница решила изображать сваху? Жаль, что Эдна не знает о нежелании Уэсли создавать семью. При напоминании об этом сердце Изабеллы болезненно сжалось. Ей было бы намного проще, если бы она не испытывала никаких чувств к Уэсли.

Он прошел в комнату, держа руки в карманах, и стал оглядывать все вокруг. Она прикусила язык. Если она потребует, чтобы он вышел из ее кабинета, он сильнее заупрямится. Он долго и медленно расхаживал туда‑сюда, и ее охватила паника.

Глубоко вдохнув, Изабелла наблюдала, как он разглядывает полноцветные цифровые распечатки ее последних эскизов, которые она развесила на стене, и мольберт с одним из эскизов. Затем он подошел к доске, где она прикрепила свой рабочий график и десятки фотографий детей с игрушками.

Ее кабинет находился в передней части дома на втором этаже. Кэролайн называла его башней номер один. Окна кабинета выходили на заснеженный сосновый лес, озеро и гору вдалеке.

Комната была не очень большой, но Изабелле не требовался огромный кабинет, чтобы произвести на кого‑то впечатление. У нее был письменный стол с компьютером, мольбертом и красками и достаточно пространства, чтобы походить взад‑вперед, размышляя. Но сейчас, в присутствии Уэсли, Изабелле стало тесно в своем кабинете.

— Что это? — тихо спросил он, повернулся и посмотрел на нее.

— Моя работа. Это текущие разработки, — сказала она и встала из‑за стола. Она не хотела сидеть, пока Уэсли стоял, нависая над ней. — Я работаю бесплатно, делая игрушки для детей, лежащих в больнице. Я называю свой проект «Забавные игрушки Кэролайн».

Она не смотрела на него, а пристально разглядывала фотографии улыбающихся детей, которые хранила в своем кабинете ради вдохновения.

— Я разрабатываю игрушки, производитель их выпускает, а потом мы их распространяем.

Он смотрел на улыбающихся детей на фотографиях.

— Почему ты этим занялась?

Изабелла подошла и встала рядом с ним.

— Когда Кэролайн пытались поставить диагноз, мы проводили много времени в местной больнице. Мы видели больных испуганных детей, и я поняла, что их успокоят мягкие игрушки, куклы и даже самолетики.

Она вздохнула, вспоминая, как сидела в зале ожидания с другими встревоженными матерями, слышала приглушенный плач детей и их редкие стоны.

— Я держала Кэролайн на коленях, пока врачи брали у нее анализы. Она была напугана, но я могла ее успокоить, — печально сказала она. — Но в больнице было много детей, которые были совсем одни. Их родители либо работали, либо занимались другими детьми. А у медсестер просто не хватало времени, чтобы отвлечь испуганных детей.

— Жаль, что меня не было рядом с Кэролайн. И рядом с тобой. — В его тихом голосе слышалось сожаление.

Изабелла посмотрела на него и увидела, что черты его лица смягчаются, и почувствовала себя ближе к нему, чем когда‑либо. Он отец Кэролайн, и только они двое могут по‑настоящему понять, каково их больному ребенку.

— Я тоже об этом сожалею. — Она посмотрела на него снизу вверх. — Я знаю, что я виновата. Прости.

Его ясные глаза цвета морской волны светились от волнения.

— Спасибо за то, что так сказала.

Сердце Изабеллы едва не выскочило из груди.

— Если бы я могла все изменить…

Уэсли покачал головой и положил руку ей на плечо:

— Мы не можем ничего изменить. Но мы можем действовать по‑другому прямо с этой минуты.

Ее окутало тепло от его прикосновения. Глядя ему в глаза, она чувствовала, как ее тянет к нему. Она приложила максимум усилий, чтобы не обхватить руками его шею и не поцеловать его.

Изабелла накрыла ладонью его руку:

— Мы сделаем это.

Уэсли опустил руку, его взгляд потеплел, а губы изогнулись в полуулыбке.

— Хорошо. — Он снова посмотрел на детские фотографии. — Итак, ты решила позаботиться обо всех этих детях.

— Я хотела сделать все, что в моих силах. — Изабелла взглянула на снимки. — В отделении педиатрии мы обустроили игровую комнату… — Она усмехнулась. — Ничего сказочного, конечно. Мы просто покрасили стены, повесили полки и разложили на них игрушки. Теперь каждый новый пациент выбирает себе игрушку.